Девочка вздохнула.

— Мэри, ну-ка быстро говори, что случилось. Тебе мама запретила туда идти?

Снова тяжелый вздох.

— Мэри, если ты не скажешь, проблема останется нерешенной. А так мы вместе попробуем ее решить.

— Мама говорит, что я твоя любимица. И ты меня поэтому очень балуешь. А детей надо не баловать, а воспитывать.

— Ну... мама правильно говорит. Детей надо воспитывать... но и немножко баловать. Чуть-чуть, как я тебя. Так что ничего страшного не произойдет, если мы завтра поедем в ресторан. А с мамой я поговорю и объясню ей, что детей можно немного баловать. Договорились?

— Договорились. — Девочка еще сильнее обняла отца за шею.

— Ну что, моя любимица, теперь идем ужинать? Я ужасно проголодался.

— Пап, а любимицей быть хорошо?

— Это смотря чьей любимицей. Если хорошего человека, то хорошо. А если плохого, то можно и пострадать из-за этого. Хотя... — Брэдлоу на мгновение задумался, — можно пострадать, если быть любимицей и хорошего человека.

— Почему? Ведь тебя любит хороший человек.

— Но есть же и нехорошие люди. Вот из-за зависти, например, или чтобы досадить этому хорошему человеку они могут сделать плохо его любимцу.

Девочка задумалась.

— Значит, надо быть любимцем очень сильного человека. Чтобы его все плохие люди боялись, — наконец сказала она.

— А разве есть такой человек, которого все плохие люди так боятся, что не посмеют навредить его любимцу? Ты такого знаешь?

— Президент.

— И ты думаешь, все плохие люди его боятся?

— Конечно! Он же президент.

— А помнишь, как год назад плохие люди взорвали наш пассажирский самолет? Тогда погибли все пассажиры, включая певца Джона Джейсона.

— Помню, папа.

— А как этого певца называли?

— Любимцем нации.

— А президент принадлежит нации?

— Да

— Значит, Джейсон был и любимцем президента?

Девочка опять надолго задумалась.

— Все, Мэри. Пошли есть. Мама обещала приготовить моего любимца — жареного гуся. Видишь, как иногда плохо быть любимцем!

Через двадцать минут Хью, Мэри и успокоившаяся Джуди сидели в гостиной. Прислуга успела накрыть стол, посередине которого красовался гвоздь программы — жареный гусь, фаршированный бананами и дольками апельсинов. Брэдлоу, вооружившись большим разделочным ножом, потянулся к птице.

— Одну ножку Мэри, чтобы ей легче было идти своей дорогой. — Отрезав ножку, Хью положил ее на тарелку и протянул дочери.

— Другую ножку маме, чтобы... — Глава семьи замялся, подыскивая нужные слова.

— Чтобы легче было убежать, — закончила фразу Джуди.

— От кого?

— А так, на всякий случай. Мало ли что.

— Убежать, так убежать. Ну а я возьму крылышко.

— Чтобы легче было догнать маму, — весело выкрикнула Мэри.

— Ладно, пусть будет, чтобы догнать маму, — вновь согласился Хью.

Когда мясо было разложено по тарелкам. Брэдлоу налил себе и жене красного вина, а Мэри кока-колу. Подняли бокалы.

— Я предлагаю выпить... — Глава семьи не успел договорить.

— За любимцев! — весело выкрикнула Мэри. И тут же, не сделав ни малейшей паузы, продолжила: — Папа, а я знаю, чьим любимцем надо быть. Любимцем Бога! Его все боятся. Нам учительница говорила, что Он потом устроит Страшный Суд и все плохие люди будут наказаны. Поэтому надо быть хорошим.

Рука полковника, в которой был бокал, дрогнула.

— Любимец Бога... любимец Бога, — прошептал он. — Боже, как же я раньше не догадался. — В его голове мгновенно сложилось решение головоломки, которую вот уже неделю он безуспешно пытался решить. Не экстрасенсов и прочих шаманов надо искать, а любимцев Бога, счастливчиков, которым повезет возвратиться из гиперпространства...

Нетронутый восхитительно пахнущий гусь остывал на столе. Рядом стоял даже не пригубленный бокал с вином. Джуди зло кусала свои полные губы. У Мэри в глазах стояли слезы. А полковник Брэдлоу, начальник отдела по Объединенной Руси Оперативного директората ЦРУ, гнал свой «шевроле» в сторону Лэнгли.

«Любимец Бога. Ну конечно же, любимец Бога. Как просто!» Вооруженный мощным, в двести лошадиных сил, двигателем, автомобиль уверенно рассекал зимнюю ночь.

Объединенная Русь. Украина, г. Славутич, Киевской обл.

7 мая 2190 года. Пятница. 9. 12 по местному времени.

Иван Антонович Ковзан набрал номер телефона и, когда на другом конце провода подняли трубку, тихо сказал:

— Игорь, привет.

— Здравствуй, Ваня. А я все думаю, куда ты пропал. Не звонишь и не звонишь.

— Игорь, звонить из Нью-Йорка в Славутич так же просто, как и в обратном направлении.

— Согласен. Но если мне не изменяет память, за этот год на каждый твой звонок ко мне я отвечал тремя.

— Вот уж не думал, что высокопоставленный чиновник Совета Развития ООН страдает провалами памяти.

— Ваня, это легко доказать. Это во-первых. А во-вторых, вот уж я не думал, что профессия программиста может сделать из нормального в общем-то молодого человека отъявленного лгуна в зрелом возрасте.

— Спасибо, Игорь, за комплимент.

— Всегда пожалуйста.

— Нет, не за лгуна, — уточнили из Европы.

— А за что?

— За твое мягкое «в зрелом возрасте» вместо грубого — «на старости лет».

— Какой ты старик, Ваня? Да на тебе еще пахать и пахать.

— Что-то ты сегодня щедрый на комплименты.

— После того как прочитаешь некоторые отчеты Главного Компа, так и хочется действительно хорошим людям хотя бы комплименты отпускать, — признался Переверзев.

— А что, Большой Бэби хороших людей обижает?

— Я же сказал — иногда. — В Игоре Переверзеве заговорил чиновник, обслуживающий главный Компьютер ООН.

— И как часто происходит это «иногда»? — настаивали с другого континента.

— Иван, давай оставим этот скользкий разговор.

— До Дня Веселья?

— Хотя бы. Скажу только, что не все гладко в государстве датском. Ты слышал о движении «Жизнь только от Бога»?

— «Жизнь только от Бога»? — Иван Антонович на секунду задумался, вспоминая. — Где-то я это название уже слышал. Вспомнил. Я вчера случайно увидел передачу, в которой выступал священник. А позади него светилась надпись: «Жизнь только от Бога».

— И как тебе?