– В твоей спальне камеры не будет, – сказал Освальд. – Пощадили только тебя. Так что вы с Беньямином можете заниматься по ночам всем, чем угодно.

Он громко засмеялся. Техники тоже захохотали.

* * *

Энтузиазм по поводу новой системы сохранялся у Освальда весь день. Когда персонал вернулся с полными ведрами черники, он даже не услышал их оживленные голоса во дворе. Его словно околдовали экраны и кнопки.

– Послушай, я считаю, нам надо посвятить во все это Буссе. У тебя ведь едва ли будет хватать времени, чтобы пользоваться системой?

София с облегчением кивнула – последнее, чего ей хотелось, это шпионить за персоналом.

– Скажи ему, чтобы после ужина пришел сюда.

Буссе сразу разделил энтузиазм Освальда по поводу системы. Они походили на маленьких мальчиков в Сочельник: горящие глаза и пылающие щеки. До позднего вечера не отрывались от экранов, а София работала за своим маленьким столиком. Для звонка домой становилось все позднее и позднее. Она была разочарована и чуть не плакала.

– Буссе, посмотри сюда! – воскликнул Освальд.

София покосилась на экран. Камера показывала Эскиля, животновода. Он лежал на кровати и, несомненно, занимался под одеялом онанизмом. Звук был включен на полную мощность, поэтому стоны Эскиля эхом отдавались в комнате. Освальд захихикал. Софии еще не доводилось слышать, чтобы он хихикал. Буссе от смеха согнулся почти пополам. София покачала головой и бросила на него многозначительный взгляд. Тут Освальд угомонился и выключил экран.

– Буссе, я хочу, чтобы ты взял на себя главную ответственность за наблюдение. Нужно проверять все места. Регулярно. Тогда мы постепенно найдем этого проклятого «крота». У него окажется припрятанным мобильный телефон или ноутбук. И он начнет слать сообщения или мейлы из мест, где, по его мнению, никто этого не увидит. Улавливаешь?

Буссе оживленно закивал и с восхищением посмотрел на Освальда. Тот отключил всю систему наблюдения, встал и громко зевнул.

– Пойду-ка я спать… Какой день! София, приберись здесь, а потом тоже можешь идти ложиться.

Он так быстро покинул офис, что она не успела спросить о телефонном звонке. Теперь София не сомневалась: это худший день рождения в ее жизни.

Но тут она подумала про ноутбук в спальне. Решила принести его и хотя бы послать родителям мейл. Стационарным компьютером София воспользоваться не могла – все мейлы оттуда цензурировались Буссе. О том, чтобы использовать компьютер Освальда – единственное исключение, – она не смела даже помыслить.

Когда София пришла к себе в комнату, Беньямина там не было. Она достала ноутбук из ящика комода, прямо как был, завернутый в простыню, и быстро пошла вверх по лестнице, прижимая сверток к груди. Если б кто-нибудь задал вопрос, она смогла бы ответить, что они устанавливают в офисе новые электронные штучки, – и при этом не солгала бы. На нее периодически бросали полные любопытства взгляды, но никто ничего не сказал.

София воткнула зарядное устройство в розетку на стене, позади письменного стола, и так разнервничалась, что, когда стала авторизоваться, пальцы у нее дрожали. Она думала о том, что Освальд сказал о предателе, прячущем где-то компьютер или телефон. Собралась было запереть офис, но решила, что Освальд может вернуться.

Авторизация заняла целую вечность. София давно не пользовалась ноутбуком, и экран был полон маленьких раздражающих всплывающих заметок.

Когда она наконец попала в почту, там лежал мейл от родителей. Они звонили, но ответивший охранник сказал, что она занята.

София писала и писала: она хорошо себя чувствует, но скучает по ним; да, день рождения прошел хорошо, ее поздравили и вручили подарки, и так далее.

Пальцы порхали над клавиатурой. Нервозность возрастала, давила на нее и подгоняла. Как раз когда она кликнула на «отправить», послышался звук. Знакомый скрип открывающейся двери. София мысленно выругалась, но что-либо сделать было уже невозможно. Ни малейшего шанса спрятать ноутбук.

Он уже стоял в дверях. Но не Освальд, а Беньямин. Любимый, замечательный Беньямин. Она еще никогда так не радовалась, увидев его. Тем не менее из глаз у нее хлынули слезы. Плотина из накопившегося за день раздражения прорвалась, и София рыдала так, что слезы капали на клавиатуру ноутбука.

Беньямин смотрел на нее с ужасом.

– София, в чем дело? Что случилось?

Она увидела, что он держит в руке цветы. Вянущий иван-чай, который он, вероятно, нарвал во время сбора черники. Но все-таки…

Беньямин подошел и обнял ее.

– Я просто пришел за тобой. Поздравляю с днем рождения!

Только тут он заметил ноутбук.

– Тебе выдали дополнительный компьютер?

Она замотала головой и рассказала ему о тайне в ящике комода.

– Он был последним выходом – ну, знаешь, чтобы мама с папой не беспокоились.

Беньямин несколько секунд смотрел на нее, а потом засмеялся.

– Ты чертовски забавная.

– Что же нам делать? Я имею в виду с ноутбуком.

– Будем хранить его в ящике комода, – сказал Беньямин. – Он может нам пригодиться.

Они вышли во двор, чтобы расслабиться перед сном. На небе по-прежнему присутствовало чуть-чуть света. Уже начала появляться роса. Воздух был прохладным и немного сырым. Приближалась осень. Софии не хотелось даже думать об этом: шторма, ветер, гроза и густой туман… Осень на острове больше ни капельки не привлекала.

– Будет лучше, – прижав ее к себе, произнес Беньямин.

– Ты читаешь мои мысли?

– Нет, но, я думаю, сейчас у всех нас одинаковое ощущение. Все началось с этой проклятой газетной статьи. С тех пор мы словно топчемся на месте. Нужно помнить, почему мы здесь, что «Виа Терра» – это путь в будущее.

– Беньямин, если так пойдет дальше, я думаю, что не выдержу еще одну осень и зиму на острове.

– Будет лучше, – решительно сказал он. – Ведь хуже, во всяком случае, стать не может?

* * *

Охранник в будке у ворот смотрит на меня так, будто я инопланетянин. На него они даже нацепили нечто вроде униформы: черный пиджак и галстук.

Железная калитка массивная, а стена выше, чем выглядела с высоты. Так просто не войдешь. Меня интересует, чего старик так боится и почему нужно так прятаться.

Но он чертовски богат и, наверное, хочет чувствовать себя важным среди всех этих снобов на Ривьере…

– Что ты хочешь? – спрашивает охранник. Разумеется, по-французски.

Но я понимаю. Начал уже ухватывать их язык.

– Я хочу, чтобы ты сказал Хенрику, что я здесь, – отвечаю я по-английски.

– А кто ты такой? – спрашивает он, по-прежнему по-французски.