Витя, устроившись в уголке, с тихим удовольствием наблюдал этот театр абсурда. По-моему, он хотел дождаться, когда Леська соберется домой, чтобы проводить ее и превратить знакомство в первое свидание, но довольно скоро у него зазвонил телефон. Я не слышала, что ему там сказали, но явно ничего приятного. Три раза мрачно сказав: «Угу» и один раз: «Так точно», он подошел ко мне.

— Вызывают. Вы уж извините, что так все получилось…

— Что вы! — горячо возразила я. — Да если бы не вы!.. Вы даже представить себе не можете, как я благодарна!

— Тогда, может быть… — он неловко покосился на Леську, поглощенную спором с Ярцевым, — если это не будет с моей стороны слишком… вы можете дать мне телефончик?

— Мой? — растерялась я.

— Ваш? Зачем? — Он тоже удивился и тут же покраснел: — То есть я не это имел в виду! Вы, конечно, очень… э-э-э… в смысле, я хотел сказать…

Мне стало жалко смутившегося парня.

— Да все нормально, не переживайте. Записывайте Лесин номер.

Витя забил в телефон продиктованные мной цифры и светло улыбнулся:

— Спасибо. Мы ведь теперь с Лесей Викторовной вроде как знакомы… Как вы думаете?

— Разумеется! — подтвердила я. — Обязательно позвоните, ей будет приятно!

Пока я провожала Витю, явился мастер, вызванный омоновцем, имени которого я так и не спросила. Невысокий, щуплый, словно подросток, он неожиданно легко и ловко пристроил на место дверь. Потом осмотрел окно, покачал головой, заявил: «По стеклу я не работаю», тут же притащил большой кусок мутноватого плексигласа и вставил его.

— На первое время сойдет, а там уж со стекольщиком договоритесь…

— Я поставлю, — неожиданно предложил Денис. — Завтра узнаю, где стекло можно купить, обмерю все и поставлю.

— Тоже дело, — согласился мастер. — Зачем деньги платить, если свои руки есть.

За свою работу он, кстати, взял вполне разумную сумму, я за одну только дверь была готова больше отдать.

Я думала, что Денис тоже теперь уйдет к себе, в общем-то ничто его больше в моей квартире не держало, но он потоптался на месте и неловко спросил:

— Может, давай я тебе помогу прибрать немного? Стекло с пола соберу?

— А? Да, хорошо бы.

Я огляделась. Крупные куски, которые мастер вынул из рамы, он сложил на подоконнике, а вот то, что полетело на пол, когда бравые омоновцы выбивали окно, так там и валялось.

Я принесла щетку, совок, мешок для мусора, и мы дружно принялись за дело. Денис собирал и складывал в пакет крупные осколки, я заметала в совок мелкие… Потом мы навели порядок и у входной двери — там тоже было немного намусорено.

Славный он все-таки, этот Денис. Вот, пожалуйста, никто ведь не заставлял его мне помогать, я не просила, он сам предложил. И смотрит на меня так… не знаю, как объяснить, но мне очень приятно.

— Чаю хочешь? — спросила я, когда мы закончили. — Или лучше молока?

— А есть?

— Если ты не все выпил, — пожала я плечами.

— Тогда должно оставаться.

Мы прошли на кухню — я поставила чайник, а Денис достал из холодильника молоко и сразу отхлебнул прямо из пакета. Я уже не возмущалась, наоборот, почему-то эта его привычка показалась мне необычайно милой.

В комнате Ярцев с Леськой пришли к какому-то компромиссу, и раздраженный Владимир Андреевич, не сочтя нужным попрощаться с хозяйкой, ушел. А сияющая Леська впорхнула к нам:

— О, чай! Здорово! Хотя, по нашим делам, можно и коньячку… заслужили!

Я молча полезла в шкафчик. Не люблю коньяк, но мы сегодня только чудом, не иначе, как Божьим соизволением, живы остались. И по этому случаю выпить рюмочку совсем не грех. Точнее говоря, грех не выпить.

Я поставила бутылку на стол и достала рюмки. Да-да, я в курсе, что приличные люди пьют коньяк из специальных бокалов, кругленьких, сужающихся кверху и на короткой ножке — снифтеры называются. Но я считаю, что и рюмочки вполне годятся. Леська тем временем нырнула в холодильник и достала кусок сыра.

— Ну что сидишь, как в гостях? Наливай, — скомандовала она Денису. А у меня спросила: — Полинка, а может, еще что сообразишь? Попитательнее? Яишенку, например? А то я что-то проголодалась…

— Тетенька, дай попить, а то так есть хочется, аж переночевать негде, — привычно передразнила я.

— Не, подружка, ночевать мы пойдем домой. — Леська неопределенно, но мечтательно улыбнулась.

Настроение у меня сразу ухнуло вниз.

— Леся, может, давай не сегодня? — Я постаралась сказать это нейтрально, как о чем-то, что меня совершенно не волнует, вроде бы даже скучая. Но Денис насторожился, посмотрел на меня вопросительно. А Леська только хихикнула и подмигнула мне.

— Ставь сковородку, а я пока сыр порежу.

Леське особенно нравится мой наивоздушнейший омлет, а папа очень любит яичницу с кучей разных добавок — грибы, зеленый горошек, помидоры, сыр, сухарики… Но на этот раз я решила обойтись без выкрутасов, сделала обыкновенную глазунью с колбасой. Пока я занималась яичницей, мы махнули по первой коньячку и сжевали весь сыр — проголодалась не только Леська. Под горячее выпили по второй — Леська весело болтала, я вяло отвечала, а Денис ел молча, регулярно прикладываясь к пакету с молоком. Когда тарелки опустели, подружка сама наполнила рюмки, провозгласив:

— Бог троицу любит!

Денис, все так же молча, отсалютовал своей рюмкой. Скулы у него слегка порозовели, а челка упала на лоб. Все-таки симпатичный он парень, даже жалко… Сейчас Леська еще пару раз улыбнется, пару раз посмотрит на него своим «особенным» взглядом, и пойдет он, как телок на веревочке. И ладно, и пусть идет! Зачем мне парень, который не может меня оценить? Не понимает, как ему повезло, какое счастье он упускает, как собственными руками разрушает то, что мы с ним могли бы построить…

Я чокнулась с Леськой и лихо опрокинула коньяк в рот. Судя по тому, как развиваются события, легкая местная анестезия мне сегодня потребуется. А подружка уже вставала из-за стола.

— Ой, что-то меня повело сразу… — В подтверждение своих слов она качнулась и оперлась рукой о стену. — Не, в таком состоянии на мотоцикл лучше не садиться. Денис! Ты, как порядочный человек, просто обязан доставить меня домой!

— Обязан? — Мне показалось, или он совсем не обрадовался?

— А как же! — жизнерадостно заверила Леська. — Непременно обязан! Ты же не можешь допустить, чтобы нетрезвая женщина топала пешком, одна, по ночному городу… у нас уличная преступность еще не изжита, это я тебе как специалист говорю.

Денис бросил на меня странный взгляд — я старательно вычищала кусочком хлеба и так уже почти блестящую тарелку — и тоже встал.

— Хорошо. Сейчас я такси вызову.