Сайрус не заметил.

– Он задышал чаще и стал отводить взгляд. Зрачки расширились. Верные признаки вранья. Думаю, Никодимус сейчас в городе. А Луро, скорее всего, соврал нам, потому что он…

Франческа не договорила. Кожаный полог в лачуге Луро откинулся, выпуская закутанного в плащ старика. Рядом семенили двое ребятишек – Дарии среди них не было – и громадная собачища.

– Думаешь, он собирается предостеречь настоящих укрывателей Никодимуса? – спросил Сайрус.

– Да, так что нам имеет смысл проследить… Разрази его всевышний! – выругалась Франческа, увидев, что Луро направился в одну сторону, а дети в другую. – За кем же идти?

– У него хватит хитрости послать к укрывателям детей, а самому увести возможный «хвост» по ложному следу?

Франческа изогнула бровь.

– Пожалуй. Хорошо, значит, за детьми.

Сайрус, пригибаясь, перебрался к свисающей с края веревке и скользнул вниз. Франческа, последовав его примеру, спрыгнула в нескольких футах от земли прямо в грязь. Оставив позади один проулок, они свернули в другой, параллельный тому, в котором исчезли дети. Потом, заложив еще пару крутых поворотов, вышли на широкую булыжную мостовую. По ней носились, пиная мячик, стайки детей вперемешку с собаками.

Слева улица разрасталась в мощеную площадь с рыночными прилавками, освещенную факелами и крохотными фонариками. Пахло хлебом и жареным мясом. Сайрус узнал вечерний рынок Северных ворот, где каники собирались после заката проветриться, поболтать и поесть. Между прилавками уже толпился народ – в основном взрослые, но попадались и дети с собаками.

– Богиня небесная! – ужаснулся Сайрус. – Как же мы разыщем тут…

– Вон они. – Франческа показала на двоих ребятишек и собаку, удаляющихся по улице.

Они поспешили следом. Шныряющие между прилавками дети оставили их без внимания, зато псы провожали взглядами. Несколько взрослых тоже повернули головы при виде чарословов. Сайрус постарался шагать целеустремленно, словно на официальном задании.

Сумеречное небо постепенно линяло в лавандовый. До полной темноты оставалось, наверное, не больше получаса.

Дети Луро углубились в очередной закоулок. Франческа свернула в соседний, а уже оттуда в тот, по которому шли преследуемые. Здесь между домами было совсем темно, однако Сайрус еще различал парочку с псом шагах в ста впереди. Дети снова сменили курс.

Сайрус с Франческой поспешили вдогонку. В воздухе тянуло чем-то едким, вроде серы, от некоторых домов остались одни остовы. Сквозь окна просвечивало сизое небо.

– Здесь случился пожар во время последнего нападения ликантропов, – пояснила, шлепая по грязи, Франческа. – Теперь тут, кажется, никто не живет.

Они резко замерли на углу, за который свернули дети. Сайрус осторожно заглянул в проулок. Сперва он не разобрал ничего. Дома здесь выгорели почти дотла, оставив лишь частокол покореженных опор и печных труб.

Среди разрухи выделялось одно крупное песчаниковое здание – храм, судя по куполу. Часть стен обвалилась, обнажив выеденное пламенем нутро. Обугленные стропила громоздились в беспорядке – и как раз под одним из поваленных бревен исчезала детская фигурка.

Сайрус с Франческой ринулись туда.

– Потише, – шепнула Франческа, когда они подобрались к выгоревшему зданию. – И приготовь защитные заклинания.

Сайрус проворно вплел в мантию защиту. Теперь в случае касания клинком абзацы сомкнутся, делая ткань непроницаемой, как броня.

– Я пойду первым.

Франческа, покачав головой, показала на свою мантию.

– В черном здесь я.

Сайрус попытался возразить, но она уже перешагивала через обломки, пробираясь в здание. Сайрус посмотрел на свои рукава, светящиеся голубым текстом, прикидывая, сколько защитных мер удастся выжать из такого минимума ткани. Вот был бы змей…

В храме стояла глухая тишина, которую нарушало только их собственное учащенное дыхание. Сайрус не сводил глаз с пробирающейся вперед Франчески. Что-то зашелестело, будто высыпаемый из мешка песок.

Франческа исчезла.

Нет, не потому что шагнула в темноту. Сайрус по-прежнему различал смутные очертания щебня и балок впереди. Она буквально растворилась, словно провалившись в параллельный мир.

– Фран! – прошептал Сайрус, протягивая руку.

Голубеющие в рукаве фразы тотчас померкли. Сайрус отдернул руку, будто от огня. В сумеречном полумраке магический текст проступил снова.

– Святой канон! – ругнулся Сайрус. – Фран? – Тишина. – Франческа? – По-прежнему тишина.

Подобрав с земли какую-то головешку, он швырнул ее через порог. Головешка глухо шлепнулась в темноте.

Сайрус вновь вытянул руку – и вновь магический текст в рукаве погас. И тут он догадался. Темнота. Она заряжена разоружающим заклинанием, и чем-то еще… чем-то, что поглотило Франческу.

Он отшатнулся, отходя подальше от порога, в плотные уличные сумерки. Нужно где-то раздобыть источник света и пронести его в храм. Сайрус обернулся – и оцепенел.

Справа и слева стояли два человекоподобных создания – мускулистые голые торсы цвета кобальта, светлые волосы стянуты в длинный конский хвост. Не ликантропы. У одного на щеке бледный шрам. Оба вооружены топориками и напружинены.

Сердце бешено забилось, лбу под тюрбаном стало жарко.

Одно из существ оскалило острые, как у пилы, угольно-черные зубы и взмахом топорика приказало Сайрусу идти в храм, в темноту.

Ни за что. Там мантия потеряет всю магическую силу. Как тогда вызволять Фран?

Сайрус напрягся, готовясь к бою, но сердце по-прежнему колотилось, а из-под тюрбана текли капли пота. Грудь вдруг словно стрела пронзила.

Сайрус похолодел. Как он мог забыть…

Наверное, удавка уже сжимает коронарную артерию, не получая сигналов от Франчески.

Машинально схватившись за сердце, Сайрус осознал, что опаснее всего сейчас не эти двое с топориками и не темнота за спиной.

А заклинание, сдавившее жизненно важный кровеносный сосуд.

Один из противников, подскочив, обрушил топорик Сайрусу на плечо. Сомкнувшийся текст в мантии сослужил свою службу исправно, сыграв роль брони, однако от удара Сайрус попятился. Вытащив из мантии несколько абзацев, он оглядел нападающих, надеясь запустить текст в их одежду и обездвижить. Но на них были только кожаные штаны до колен, ни единого клочка ткани. Сайрус сдавленно зарычал от досады. Предусмотрительный пошел преступник…

Стоявший слева взмахнул высоко занесенным топориком – Сайрус пригнулся и попытался ударить обидчика, но в живот ему врезался обух второго топорика. Защитный текст, настроенный лишь на режущую кромку, на тупой удар не среагировал, и у Сайруса перехватило дыхание.