На него уставился белый череп.

– Блин!

Иона резко отпрянул, уронив телефон и стукнувшись затылком о дверцу. Аппарат упал на стропила под дверцей, но фонарик не выключился. Косой луч, в котором плясали облачка поднятой пыли, освещал белый овальный предмет, напугавший Иону. Иона разглядел, что тот косо зажат между наклонными деревянными кровельными балками, и мрачно усмехнулся, поняв, что это.

Осиное гнездо.

Размерами и формой оно напоминало помятый мяч для регби со впадинами и полостями в похожей на бумагу поверхности, придающими ему отдаленное сходство с человеческим лицом. Вокруг гнезда валялись дохлые осы, и Иона не услышал исходящего изнутри жужжания. Гнездо оказалось старым, а если и нет, Иона решил, что поздней осенью осы почти не встречаются. Но он все-таки выждал, убедившись, что обитатели не подают признаков жизни, после чего протиснулся в дверцу, чтобы достать телефон. Луч фонарика ослепил его. До него оставалось всего ничего, и Ионе пришлось поглубже просунуться в дверцу и вытянуть руку.

Под пальцами что-то хрустнуло и смялось.

Иона отдернул руку. Ага, выходит, внизу что-то есть… Прищурившись, он попытался разглядеть что же. Но луч света бил в глаза так, что все вокруг казалось чернее черного. Сморгнув светлые пятна перед глазами, Иона снова опустил руку. На этот раз он осторожно ухватил пальцами твердый чехол телефона, стараясь не касаться ничего рядом с ним. Убедившись, что аппарат надежно лежит в руке, он перевернул его и направился фонарик вниз.

Луч тускло высветил сумку из черной искусственной кожи. Она лежала, прислоненная к стене, прямо под дверцей. Из открытого нутра торчал кончик черного пластикового пакета для мусора. Его завязали, но небрежно. Внутри Иона разглядел пачки двадцатифунтовых купюр, одни стянутые резинками, другие в приоткрытых бумажных конвертах.

Господи боже, ошарашенно подумал Иона. Крисси оказалась права. Несмотря ни на что, Иона отказывался верить, что Гевин замешан в коррупции. Он убедил себя, что Гевин действовал так, а не иначе потому, что раскопал нечто относящееся к Тео и Оуэну Стоксу, что Гевин пытался исправить несправедливость десятилетней давности.

Но сумка на чердаке поведала совсем другую историю. Возможно, он имел в виду это, когда написал в письме «все исправить», с горечью подумал Иона. К моменту гибели Гевин пал так низко, что считал, что можно искупить грехи, завещав семье мешок грязных денег.

Неудивительно, что Дилан очень не хотел отдавать Ионе ключи.

От досады и разочарования Иона почувствовал горечь во рту. Оставаться здесь бессмысленно. Он раздумывал, закрывать ли дверцу: Иона и так наследил более чем достаточно. Но, хотя дверь квартирки выглядела прочной, задача того, кому удалось бы туда проникнуть, упрощалась до предела.

Закрыв дверцу, он запер ее на висячий замок и взял ключи. Недокуренный косяк Дилана по-прежнему лежал на журнальном столике рядом с папиросной бумагой и комком фольги. Если их здесь найдут, то Дилана и Мари ждут новые беды, а горя у них и так уже выше крыши. Пусть Дилан плаксивый и раздражительный, но он еще совсем мальчишка. Ненамного старше того, до чего мог бы дорасти Тео, и этой мысли оказалось достаточно, чтобы Иона все решил.

Шагнув к журнальному столику, он убедился, что косяк потух, после чего положил его в карман куртки вместе с фольгой и папиросной бумагой. Затем, в последний раз оглядев квартиру, направился к двери.

На лестничной площадке скрипнула половица.

Первую мысль, что это Дилан, Иона тут же отбросил. Если мальчишка и решился тайком вернуться, он бы дождался, когда Иона уедет.

За дверью стоял кто-то другой.

Иона как можно тише придвинулся к самой створке. Снаружи не доносилось ни звука, но он не сомневался, что человек на площадке никуда не ушел. Иона чувствовал, что он там, по ту сторону. Прислушивается, как и он.

Иона осторожно потянулся к ручке. Но еще до того, как он сумел коснуться металла, она повернулась, словно сама по себе. Раздался еле слышный скрип, когда нажали посильнее, но Иона после ухода Дилана запер замок. Когда ручка вернулась в исходное положение, Иона приготовил ключи. На костылях он или нет, нужно обязательно увидеть того, кто на площадке. Одной рукой вцепившись в ручку, другой Иона вставил ключ в замок.

Щелк.

Словно лопнул мыльный пузырь, и нараставшее напряжение тотчас же схлынуло. Иона услышал, как на площадке скрипнула половица, затем еще раз. Блин! Уже плюнув на тишину, Иона открыл замок, и по лестнице забухали тяжелые шаги. Распахнув дверь, Иона рванулся к пролету и помчался вниз. Но поторопился: костыли скользнули по краю ступеньки, и он начал падать. Иона ухватился за перила, больно подогнув ногу и ударившись рукой и боком, но сумел не скатиться вниз. Задыхаясь, он выпрямился и прислушался.

На лестнице стояла тишина. Визитер исчез.

Иона в отчаянии ударил кулаком по стене. Господи, это был он? Оуэн Стокс? Разочарование буквально раздавило его. Схватив телефон, Иона набрал номер Флетчера. Если смогут прямо сейчас вызвать подмогу, то есть шанс схватить гада, прежде чем тот успеет уйти слишком далеко.

И тут Иона замер. Что он скажет? Флетчер не поверит на слово, что по лестнице бежал Оуэн Стокс, да и сам Иона начал в этом сомневаться. Если серьезно, он не видел человека на площадке. Там мог оказаться кто угодно. Днем раньше Иона уже шарахался от каждой тени, когда ему показалось, что на Скотобойной набережной стоит женщина из пакгауза. А если сегодня произошло то же самое?

Никто из жильцов не вышел посмотреть, что случилось на лестнице, избавив Иону от необходимости объясняться. Усталый и выжатый как лимон, он вернулся к двери квартиры, запер ее и начал спускаться. На этот раз осторожнее. Спуск дался труднее, чем подъем, Иона снова едва не упал, когда костыль запутался в ветхом ковре, отчего с ножки соскочила резиновая накладка. Пришлось забивать ее на место, челюсти опять свело от боли в колене, после чего он продолжил спуск.

Он никого не встретил по пути, хотя на третьем этаже тихий скрип и щелчок закрываемого замка указали на присутствие прежнего безмолвного наблюдателя. Может, именно его он слышал, когда тот подкрался к двери квартирки, устало подумал Иона. Сосед, которому захотелось узнать, что происходит на лестнице.

В ту же секунду это показалось куда правдоподобнее, чем появление Оуэна Стокса.

Когда Иона доковылял до первого этажа, он устал до предела. Руки болели от костылей, а в колене стреляло болью. Мысль о необходимости звонить Флетчеру, когда он доберется до машины, подавляла еще