нетерпением жду нашей следующей встречи, сержант Колли.

Беннет казалась недовольна. Она молча зашагала по коридорам к огороженной парковке на заднем дворе полицейского участка, предоставив Ионе торопливо ковылять за ней на костылях. Когда он сумел ее догнать, она уже открыла дверцу «Фольксвагена» и устроилась на водительском месте. Не зная, станет ли она ждать, пока он пристроит костыли на заднем сиденье, Иона впихнул их на переднее пассажирское место рядом с собой.

– Это не я придумал, – сказал он, неуклюже пристегивая ремень безопасности, когда Беннет подъехала к шлагбауму и опустила стекло, чтобы предъявить пропуск.

– Не сомневалась.

Готовый к поездке без разговоров, Иона принялся смотреть на мимо идущие машины, пока Беннет выруливала на оживленную вечернюю улицу. В салоне было холодно, неприятный холодок от сиденья проникал сквозь джинсы. Ни слова не говоря, Беннет включила обогреватель, откуда с шумом вырвался поток прохладного воздуха, который стал медленно нагреваться.

Еще медленнее теплела атмосфера в салоне.

– А что будет с Диланом? – через некоторое время спросил Иона. – Ему предъявят обвинение?

– Не мне решать.

– Он же еще ребенок.

– Ему семнадцать. Достаточный возраст для того, чтобы знать, что нельзя таскать деньги из найденного на чердаке мешка.

– Он думал, что это деньги его отца.

– Правильно. Потому что любой оперативник может скопить семьсот пятьдесят тысяч. Все в порядке вещей.

Свет от мелькающих за окнами фонарей скользил по непреклонно-суровому профилю Беннет. Но несколько секунд спустя она пожала плечами.

– Наверное, его отпустят с предупреждением и порицанием. Но это всего лишь догадка. Как я уже сказала, решать не мне.

Иона очень хотел спросить, как подвигаются поиски Оуэна Стокса, но он знал, что Беннет ничего ему не скажет. Однако один вопрос все же стоило задать.

– Это правда, что опознали одного из убитых в пакгаузе мужчин?

– По-моему, я вам советовала не слушать сплетни.

– Это вовсе не сплетни. Мне сказали, что его звали Даниэль Кимани.

Секундное молчание Беннет стало достаточным подтверждением его догадок.

– И кто вам это сказал? Опять журналистка?

Иона замялся. Но ведь Дели не говорила, что это конфиденциальная информация. В любом случае, если она намеревалась ее опубликовать, следствие имеет право знать об этом. Он кивнул.

– Это правда?

– А что еще она говорила?

– Что он из Кении и находился в стране по студенческой визе.

– И больше ничего?

– Нет, это все. Но она продолжает собирать материал.

– Конечно, продолжает, она же репортер. – Волнение Беннет проявлялось лишь в постукивании указательным пальцем по рулю. – Вы ей помогаете?

– Разумеется, нет.

– Тогда зачем она вам это выложила?

– Она надеялась, что взамен я тоже чем-то поделюсь. Не беспокойтесь, не поделился.

Но, произнеся эти слова, Иона задумался, а так ли это. Воспоминания о приходе Дели по-прежнему смутно тревожили его.

– А почему вы не сказали об этом Флетчеру? – спросила Беннет.

– Как-то запамятовал.

Запамятовал, однако лишь сначала. Но потом Ионе хотелось только одного – поскорее выбраться из допросной. Он не желал давать Флетчеру дополнительных поводов задерживать его.

– На вашем месте я бы напрягала память, – посоветовала Беннет.

Она высадила Иону у его машины. Лишь оказавшись один в знакомом салоне старого «Сааба», он понял, как же устал. Снова выдался долгий день, поэтому он опять припарковался на дороге неподалеку от дома, решив не ковылять от гаража. На подходе к освещенному подъезду его голову уже занимали мысли, как бы сесть, перекусить и посмотреть по телевизору спортивный матч или что-нибудь легкое.

Он впервые понял, что не один, когда у его ног разбилась бутылка.

Иону обдало остатками пива и осколками стекла. Ошарашенный и разъяренный, он поглядел, откуда она прилетела. Неподалеку под бетонным козырьком смутно маячили какие-то фигуры. Сгустившаяся темнота не позволяла хорошенько их разглядеть, но Ионе показалось, что он узнал двух юнцов, которые вчера вечером вошли вместе с ним в лифт.

Он смотрел на них, выжидая, не сделают ли они что-то еще. Убедившись, что фигуры стоят на месте, он отвернулся и нарочито медленно двинулся к подъезду. В глубине души ему хотелось броситься на них, выплеснуть злобу на себя и на Флетчера, однако для одного дня Иона и так хлебнул достаточно. Юнцы или нет, но их больше, к тому же он на костылях. А если у них еще и ножи, то шансов у него никаких.

Когда Иона дохромал до холла, шагов за спиной он не услышал. Ожидая лифта, он поглядывал на входные двери. Но за ними виднелась лишь пустая, ярко освещенная площадка. Войдя в кабину, Иона глядел, как меняются цифры на индикаторе этажей. На фоне случившегося он совершенно упустил из вида вороватую шпану. Однако юнцы явно о нем не забыли, а теперь еще и дружков привели. Чудесно. Иона не тешил себя иллюзией, что знание того, что он служит в полиции, надолго их отпугнет. Даже если они ему поверили, он совершенно очевидно шел один, а костыли делали его легкой добычей. Рано или поздно они что-нибудь да выкинут.

Но это случится потом. Вернувшись в квартиру, Иона запер дверь, прошел в кухню и присел за стол. Прислонил к нему костыль, а другой перевернул. Именно этот запутался в ветхом ковре на лестнице, отчего с ножки соскочила резиновая накладка. Иона потянул ее вверх и покрутил, пока она с легким хлопком не съехала с алюминиевой трубки. Иона приподнял костыль над столом и легонько его встряхнул.

Из полой ножки вывалился недокуренный косяк, сверток папиросной бумаги и скомканный кусочек фольги.

После пережитого за день Иона испытал искус самому выкурить косяк. Но вместо этого он швырнул его в мусорное ведро вместе с бумагой и фольгой. Он успел спрятать все это в костыль, когда Беннет поднялась наверх в квартирку. И не зря, потому что Флетчер с удовольствием бы предъявил ему обвинение в хранении легких наркотиков. Он наверняка бы обыскал Иону, даже если бы Дилан на него и не стукнул.

Сынок весь в папашу, подумал Иона, ставя накладку на место. Может, Гевин и не хотел втягивать его в эту хрень, но это ему удалось. Сначала телефонным звонком, потом письмом Мари. А теперь еще и квартиркой вкупе с семьюстами пятьюдесятью тысячами фунтов, взявшимися бог знает откуда. Даже мертвым, Гевин продолжал доставлять ему беды.

Открывая банку с пивом, Иона надеялся, что не оставил после себя никаких сюрпризов.

Глава 23

– Козел ты гребаный!

Иона непроизвольно отступил назад и чуть не упал со ступеньки крыльца дома Мари. Она стояла в дверном проеме с искаженным от злобы