говорили, и это было жуть, как обидно. Детская болезненность и обнаруженная в юности склонность к некромагии привели к тому, что настолько близких подруг у меня попросту не было. А потом и вовсе никого не осталось.

Сейчас же я смотрю на сколько-то-там-летнюю главу рода Суар и понимаю, что даже не могу представить, какие усилия ей — такой древней и могущественной, правильной и гордой — пришлось приложить, чтобы задать этот простой и одновременно сложный вопрос.

На который я могу дать такой же простой и, вместе с тем, сложный ответ.

— Суртаз сказал, что с определенного момента в своих учениках он больше всего ценит честность. Думаю, это применимо не только к ученикам.

Тетушка Сади кивает головой, из-за пара прядей парика снова выбивается и падает на ее скелетированное лицо.

— Я поняла, — задумчиво говорит женщина-лич, заправляя волосы обратно. — Благодарю.

— Рада помочь, — отвечаю я. — А какой второй вопрос.

— Второй… он сложнее.

Тетушка вздыхает и, скрестив руки на груди, вдруг поворачивается в сторону таящихся в магической темноте книг. Проследив за примерным направлением ее взгляда, я не вижу ничего подозрительного или заслуживающего повышенного внимания. Женщина-лич тем временем тихо вздыхает и принимается почесывать кончик подбородка указательным пальцем правой руки. Тихий скрежет трения кости о кость кажется мне довольно неприятным звуком.

— Это касается Мэбиора, — наконец, говорит она. — Ты не заметила в нем изменений в последние дни?

— О, его ауру сложно не заметить, — я шипяще смеюсь, вспоминая свое удивление. — Как и почти не прекращающийся дождь. Но я рада, что наконец-то проявился его магический талант.

— Несомненно, обнаруженная Мэбиором склонность к магии воды — это огромная радость для всего нашего рода, — осторожно произносит тетушка Сади, в ее голосе явственно слышно сомнение и тревогу. — Но я имею в виду не это.

— А что тогда? — будто заразившись чужим беспокойством, мое любопытство обретает тревожный оттенок. Похоже, случилось что-то такое, о чем я не знаю.

— Я не могу утверждать наверняка… Ведь так вышло, что наши с Мэбиором отношения далеки от доверительных… Но даже я вижу, насколько он изменился. Сатуар со мной не согласен, говорит, что Мэбиор просто… остепенился после женитьбы…

Тетушка Сади неопределенно проводит рукой, наконец-то прекратив скрежетать пальцем по своему подбородку. И это неслабо способствует моему сосредоточению на ее словах.

— Думаете, Линс не могла на него повлиять?

— О, у этой девочки железный характер, и я уверена, что при подходящих обстоятельствах она легко заставляет Мэбиора считаться со своим мнением, но… — женщина-лич качает головой и добавляет: — Она же первой и забила тревогу.

— Вот как…

В этот момент я понимаю, что определенно перестаю что-либо понимать.

— Мэлиан рассказала мне о разговоре с Айделинс. Это было пару дней назад. Тогда Айделинс выглядела какой-то… нервной. И Мэлиан поинтересовалась причиной… Бестактный вопрос, я понимаю. Но они, знаешь ли, сблизились в последнее время…

В голосе тетушки Сади я слышу сдержанную радость по этому поводу. Неудивительно, ведь если Линс и Мэл действительно подружились, то им обеим будет не так одиноко в сложившихся обстоятельствах.

— И Айделинс ответила, что с Мэбиором что-то не так.

Мда, стоит отлучиться, как с моими друзьями начинает происходить что-то непонятное.

— Ну а что с ним не так-то?

— Этого она не сказала. Ограничилась общими фразами. Что он отдалился и будто бы избегает ее общества.

— А она не пробовала у него самого спросить, что происходит? — не выдерживаю я.

Надо будет поговорить с Линс. Как можно скорее.

Мэба-то понять можно, у него все мысли сейчас, скорее всего, о магии. По крайней мере, уж помня себя в похожей ситуации, когда Клох сообщил о моих способностях… Я тогда ни о чем другом думать вообще не могла.

А вот Линс, для которой магические способности, скорее всего, являются привычными и естественными, от беспокойства, непонимания ситуации и собственной деятельной натуры может наломать дров.

— Мэлиан спросила у Айделинс то же самое, — ответ тетушки Сади звучит саркастически. — Но та лишь отмахнулась, сказав, что Мэбиор отмалчивается, и после каждой попытки поговорить начинает избегать ее еще старательнее.

Мда. С Мэбом тоже надо бы поговорить. И, желательно, не под дождем.

— Он может просто слишком увлечься магией, — выдаю я свой вывод. — Учитывая то, какой Мэб… — мне требуется пара секунд, чтобы подобрать нужное слово, — упорный… Скорее всего, он сейчас просто старается наверстать упущенное за годы относительной бесталанности.

— У нас удивительно схожие выводы по этому поводу, — одобрительно отзывается глава рода Суар, — тем более, что я действительно часто застаю его в библиотеке изучающим книги по магии воды. Причем древние, которые я и сама просматривала лишь мельком… Но тут имеется один деликатный момент.

Тетушка Сади замолкает, снова поправляя выбившуюся прядь.

— Его характер стал… мягче.

— В каком смысле?

— За время твоего отсутствия была пара ситуаций, когда между нами назревал спор. В прошлом Мэбиор предпочел бы спорить до последнего, лишь бы сделать не так, как хочу я или кто-то из старших. В этом он удивительно похож на Сатуара в юности. Особенно в привычке уходить, образно выражаясь, погромче хлопнув дверью в случае, если не удается добиться своего.

— А теперь он не спорит?

— Спорит, но при этом стал уступчивее, что ли, — тетушка Сади пожимает плечами. — Мало того, от одного спора Мэбиор просто отказался, — женщина-лич тихо смеется, но как-то неловко, растерянно. — Сказал, что мне виднее. Я настолько этого не ожидала, что даже не спросила, все ли с ним в порядке. А он просто развернулся и ушел.

Мда, и правда — подозрительно, хотя больше похоже на то, что Мэб действительно остепенился. Ну или честно пытается это сделать.

— Но если эти изменения я считаю скорее положительными, то его новая привычка…

Тетушка Сади замолкает и качает головой. Этот жест выглядит сокрушенным и осуждающим одновременно — и я не имею ни малейшего понятия, как женщина-лич умудрилась передать эти эмоции в отсутствие какой бы то ни было мимики.

А мое непонимание уже достигает невиданной доселе степени. Вот ну почему из тетушки нужно все выпытывать?

— Какая?

— Он стал часто разговаривать сам с собой. Тогда, когда его никто не видит. Об этом мне сообщила… — глава рода Суар начинает теребить край рукава, но тут же прекращает действие, выдающее ее неловкость, — Мэлиан.

Ах, ну да, от кого же еще узнавать такие подробности, как не от той, кто может становиться невидимкой. А это вообще нормально, что Мэл следит за собственным братом? Или подслушать вышло, конечно же, совершенно случайно?

— А размышлять вслух разве запрещено? — вместо этого спрашиваю я, хотя мне отчаянно хочется задать совсем другие вопросы.

— Нет, конечно. Но по словам Мэлиан он не размышляет, а именно что разговаривает. Будто есть кто-то, кого не видно и не слышно, но… Мэбиор с ним ведет диалог! Иногда спорит, а порой даже ссорится.

О да, в бытность Альда подселенцем в моем теле, я тоже иногда так…

Погоди-ка.

Думай, Шиза. Вот же она, нужная мысль.

Смутное подозрение, крутившееся в моей голове на протяжении всего разговора, наконец-то оформляется в кое-что внятное. В объяснение причины этих странностей, а еще — внезапного пробуждения магического таланта.

Я чувствую, как у меня начинают трястись руки.

Тетушка Сади тут же замечает мое состояние.

— Что-то не так?

Она настораживается и даже подлетает ко мне ближе, почти вплотную. Так, надо срочно брать себя в руки, а то даже в виде скелета я умудряюсь выглядеть, как припадочная какая-то…

— Я не уверена, но…

Мысли в моей голове мечутся встревоженным роем пчел.

Сказать ей или нет? А если сказать, то что именно? Что наследник… теперь уже — один из наследников рода Суар с большой вероятностью является носителем бледной твари нового вида, который очень интересует Суртаза? И что наличие такого подселенца для Мэба означает увлекательную, но мучительную и короткую — хотя это как раз не точно — дорогу в один конец?

Или не говорить ей ничего такого, а сразу доложить о подозрительном случае Суртазу? Чтобы тот, если сочтет нужным, под благовидным предлогом забрал Мэба к себе? Тогда у рода Суар вряд ли возникнет мысль спровадить своего наследника куда подальше, чтобы спасти от участи подопытного зомби и… тем самым дать опасной твари шанс на выживание.

—…это мне напоминает… кое-что… — медленно добавляю я, чтобы выиграть себе еще пару драгоценных секунд на размышления.

Думай, Шиза, думай.

Личная привязанность и семейные отношения