Вода действительно была очень холодной. Озеро наполняли горные реки, которые еще совсем недавно были ледниками. Я почувствовал, как сердце замерло у меня в груди. Хорошо, что дно было песчаным и относительно ровным. Командир тяжело обвис на моем плече, его ноги и голова касались воды. Боясь ненароком утопить командира, я сбросил его с плеча, обхватил за грудь и потащил на плаву, будто буксируя.

– Все! Все! Пошел! Пошел! – вдруг закричал Амбал.

Он уже стоял на берегу лицом ко мне, и я сначала подумал, что он столь эмоционально комментирует мой подвиг. Но до моего слуха донесся шум, всплеск, и, обернувшись, я увидел, что самолет, нахлебавшись воды и отяжелев, стал сползать назад, на глубину. Еще были видны его белая крыша, киль и кончики лопастей; словно акульи плавники, они резали поверхность воды, погружаясь все глубже. Из недр салона пузырями вырывался воздух, отчего самолет казался живым существом. Ухнув в последний раз, он скрылся под водой окончательно. Вода еще пузырилась, крутилась воронками, но агония продолжалась недолго, и вскоре поверхность озера остекленела, будто ничего и не было.

Выбившись из сил, я выволок командира на песок и повалился с ним рядом. Амбал как-то очень по-домашнему развешивал мокрую одежду на сучьях поваленной сосны, оставшись в трусах и бронежилете.

– Как шеф? – спросил он, внимательно рассматривая бурые пятна на рукаве своей рубашки. – Дышит еще?

Ему было все равно, и я не стал отвечать. Склонился над лицом, приблизился щекой к губам командира, но дыхания не уловил.

– Командир, – шепнул я и взял его за плечо.

Наверное, его обескровленное сердце остановилось из-за холодной воды. Я не испытывал сильных чувств. Все мои эмоции остались в утонувшем самолете. Тупость и безразличие хлынули на меня, спасая психику от запредельной нагрузки.

Я отволок командира в замшелые заросли и прикрыл валежником.

– Не умирай, – сказал Амбал, продувая ствол «макарова». – Твоей крови на нем нет. Мы сделали все, что могли.

Солнце ушло туда, где ему было просторнее. На тяжелое, неподвижное, как гигантская капля, озеро опускался вечерний туман. Горы, обступившие его со всех сторон, были покрыты густыми, непроходимыми лесами.

– Возьмись-ка, – сказал Амбал, подавая мне край своих штанов, и принялся выкручивать их.

Мне показалось, что стылый воздух пахнет костром.

– Ты, конечно, не пилот, – говорил Амбал, широко расставив ноги, чтобы вода не капала на них. – Это мне стало понятно, когда ты на посадку заходить начал. Но я молоть языком не буду. Твои дела меня не интересуют… Эй, осторожнее, разорвешь!

«Она приземлилась меньше двух часов назад, – думал я. – Если шлепнулась на воду, то сейчас наверняка сушит вещи и греется».

– Ты только помоги мне выловить эту курицу, – продолжал Амбал, снимая с себя бронежилет и рассматривая рваные дырки на нем. – По такому лесу, да с тяжелым чемоданом она вряд ли далеко уйдет. А хозяевам брюликов я обязательно про тебя шепну. Они ребята щедрые, отблагодарят по полной программе… Договорились?

Я молчал. Амбала очень смущали дырки в бронежилете. Он смотрел на них и хмурился. Мое внимание вдруг привлек тихий рокот. Я поднял голову и посмотрел на чистое небо.

– Да это же вертолет! – крикнул Амбал и, отшвырнув бронежилет в сторону, побежал к озеру, зашел по колено в воду и задрал голову. – Он где-то рядом!! Это наверняка мои ребята!! Они ищут меня!!

Он несколько раз выстрелил в воздух. Когда эхо от выстрелов улеглось, наступила тишина.

– Вот же черт! – раздосадованно произнес Амбал, выходя на берег. – Не услышал. Но ничего, он скоро опять здесь появится. Квадратами прочесывает… Ты тоже не стой, ори во всю глотку! Сухую одежду и горячий чай гарантирую.

– Почему ты решил, что это твои ребята?

Амбал почесал подбородок, хитро глядя на меня.

– Потому что я сопровождал слишком дорогой груз. Слишком!

Он принялся напяливать на себя мокрую одежду. Морщась, натянул брюки, потом рубашку. Вдруг он замер, вскинул руку с часами и приложил их к уху.

– Кажется, заработали! А я думал, кранты! Надо было сразу воду вытряхнуть… Тихо! Последние новости…

Его часы издавали какой-то странный звук, напоминающий возню шмеля в спичечном коробке. Оказывается, в корпус был вмонтирован портативный приемник. Раскрыв рот, Амбал слушал эфир.

– «…по скудным сообщениям, поступившим с борта… – дублировал Амбал диктора, – пассажиры вынудили летчиков изменить курс… убили командира, завязалась перестрелка… Наиболее вероятная версия на этот час: самолет получил повреждения… рухнул в одном из горных районов Северного Кавказа… Шансы, что кто-либо из экипажа или пассажиров уцелел, ничтожны… Поисковые работы затруднены в связи с тяжелой обстановкой в Чечне…»

Лицо амбала все больше и больше вытягивалось от недоумения.

– Значит, это все-таки были не твои ребята, – сказал я, показывая пальцем в небо.

– Слушай, – недовольным голосом произнес Амбал, опуская руку. – У этих журналистов мозги хоть немного варят? Или они несут в эфир все, что взбредет в голову? Пассажиры убили летчиков! Лечь и не встать! Это что ж получается? Я, пассажир, убил командира?

– Именно так все и подумали. И мотив железный: хотел прикарманить брюлики и свалить с ними за границу.

– Похоже на правду, – ответил Амбал и как-то странно взглянул на меня, словно хотел спросить: а что еще люди могут подумать?

– Тебе надо быстрее выбираться отсюда, – посоветовал я, – а потом выступить на телевидении с громким опровержением.

– Конечно! Уже бегу! – замахал Амбал руками. – Да меня слушать не станут и сразу за решетку упекут. Как я докажу, что не убивал командира? Самолет утонул, все следы и отпечатки смыты.

Он сел на бревно и затосковал от самой безрадостной перспективы.

– А ты на самом деле в него не стрелял?

Я думал, что Амбал разорвет меня на части, но он вдруг опустился на колени и трижды перекрестился.

– Вот тебе крест!

Наверное, я ему поверил.

– Тогда тебе лучше исчезнуть.

– Что? Исчезнуть?

– Вот-вот! – подтвердил я. – Один черт, все уверены, что мы погибли. Нас нет! Мы бесплотные тени! Без фамилий и имен!

Я перешагнул через сосновый ствол и помахал рукой.

– Ты куда? – удивился Амбал.

– Туда, куда улетают души умерших. Меня больше нет на этом свете. Второй раз умирать – слишком много для одной жизни.

– Почему второй раз?

– Долго рассказывать…

Я обернулся. Амбал смотрел на меня нехорошими глазами и, встретив мой взгляд, тотчас опустил голову.

Как тяжело было у меня на душе! Я, идиот, все еще пытался надеть на Лисицу белое одеяние и приладить к ее спине крылышки. К спине кровожадного вампира с ангельской внешностью! Я не мог ничего с собой поделать. Она не просто нравилась мне. Она перевернула мою жизнь, заставила меня поверить в свои силы, и я, чувствуя себя должником, насиловал голос своего разума на чем свет стоит. Она лгала мне – нелепо, грубо, а я делал вид, что верю ей. Что это не она убила Рюмина. Что это не она убила командира. Что это не она пыталась грохнуть меня вместе с самолетом…