– А ты не перестаешь удивлять меня! – рассмеялся сын министра.

– Олья, эта девушка правдолюбка, и если она выдаст нас сейчас, все люди на этом корабле умрут, – спокойно, почти нежно сказал Кайоши на общем языке. – Поэтому уведи ее в сторону и все объясни. Я велел тебе принести нам холодного чая. Попроси ее помочь.

Олья ласково кивнула и сказала:

– Придумай что-нибудь, чтобы это не выглядело странно.

– Моя любовь говорит, что сильно ревнует, – улыбнулся Кайоши. – Она уморит меня жаждой, но не оставит наедине с твоей красавицей. Позволь ей тоже помочь с чаем.

– Только пусть возвращается поскорее! – воскликнул Шаханди. – А то я соскучусь и рассержусь!

– Олья, я на вас рассчитываю. Постарайтесь объяснить ей все очень быстро.

В этот момент Кайоши четко понял: Шаханди – человек Тавара. И он пришел сюда, чтобы выпытать информацию о Нико. Значит, за списками приезжих все-таки следили и Тавар уже отправил часть людей за принцем, а другой велел проверить Кайоши. Выходит, Шаханди – один из отряда Летучих мышей. Поэтому остроухи так среагировали на него.

«Великие Драконы, пусть этот дурак не умрет в первый же день здесь», – взмолился про себя Кайоши.

Пока девушки отходили, соахиец болтал о всякой ерунде, но, как только принесли чай, он начал наводить стрелы на цель.

– Я смотрю, не один ты светленькими балуешься, – рассмеялся Шаханди и как бы невзначай заметил: – Слышал, с тобой прибыл какой-то хитрец и привез кучу белобрысых на рудник продать!

– А-а, вы про Раму, – как ни в чем не бывало ответил Кайоши. – Это он с Валаара их набрал. Они сами к нему полезли, как узнали, что тут их убивать не станут, а на рудник отвезут. Хитрый парень, монетки не потратил на это дело. В го играет, как сам Черный Дракон, потому я его и взял с собой. Перевез бесплатно вместе с его порчеными. За такое мастерство, как у него, раскошелиться не жалко.

– Вот как? – удивился Шаханди. – Мой отец страстный игрок! Он собирает всех, кто умеет играть, в своем доме! Он меня точно не простит, если упущу такого игрока. Где его достать?

– Так на рудник уехал, – без запинки сказал Кайоши. – Потом, наверное, в Падур вернется. Но это уж он мне не отчитывался.

Узнав необходимое, Шаханди стал заметно быстро сворачивать беседу.

– Ох, уважаемый! – сказал он. – Совсем я тебя утомил своим разговором. Прости великодушно! Я бы хотел еще с тобой поговорить, как отдохнешь с дороги, а то устал ты совсем!

– Говорите, сын второго министра? – улыбнулся Кайоши. – Я запомню наше знакомство! Благодарю за визит!

– Позвал бы тебя погостить в моем доме, дорогой человек, но, как назло, уезжаю на днях!

И вскоре они распрощались.

– Вы успели? – спросил Кайоши, как только Шаханди спустился по трапу в сопровождении служанки.

– Она все поняла, – шепнула веда. – Я сразу догадалась, что она странная. Пугливая, как олененок. Говорит, ее недавно забрали с рудника, и теперь она во дворце служит. Я ее успела спросить, про что она хотела рассказать Тавару. И указала на места, про которые говорить нельзя. И про какие можно. Если совсем будет молчать, это подозрительно, а врать она не умеет. Поэтому я сказала ей признаться, что ты врал. Но часть твоего вранья опустить.

– Олья, – выдохнул Кайоши, посмотрев на веду. – Вы просто бесподобны.

– Они знают про Нико, – жестко сказала девушка, не обратив на похвалу никакого внимания. – Они уже знают про Нико.

– С ним, как минимум, Астре, Рори и Сиина, – успокоил ее провидец, хотя самого било нервной дрожью. – И Доо с Ясурамой ничего не видели о Нико. Все будет хорошо. Главное, что мы сегодня не провалились. Теперь нужно дождаться Генхарда и прималей с Таоса.

Кайоши очень жалел, что не смог отправить с Нико ни остроухов, ни провидцев. Люди с чаинской внешностью стали бы очевидной связью между ними, а принц не раз повторял, что самое важное – не показывать общности. Тавар ни в коем случае не должен понять, что заодно с Нико множество людей. Это сделает принца опасным в глазах врага, а остальных – мишенью для наемников. И тогда Тавар не будет мелочиться и выжидать. Лучше пусть думает, что Нико – дурак, из-за нехватки мозгов вернувшийся на родину в надежде жить под именем сына купца. Порченые «для продажи» не привлекут внимания, если иметь при себе заверенное разрешение на торговлю рабами. И, думая о принце как об одиночке, Тавар не поднимет лишнего шума и вряд ли отправит в погоню за ним целый отряд. Но он уже прощупал Кайоши с помощью Шаханди, а значит, не бездействовал.

ТАКАЛАМ

ПУТЕВОЙ ДНЕВНИК

Наш второй разговор случился еще тридень назад, но я записываю его только сейчас. Головная боль, которую приносят беседы с этим существом, – испытание похуже того, когда мой учитель напоил меня колдовской гадостью, от которой рвало и колотило четверть трида, а видения так и не появились. Но все равно в этот раз было легче, нежели в прошлые. Сыграло мое любопытство. Мне очень хотелось получить подробный ответ на вопрос, и я терпел, пока не услышал все, что хотел. Это стоило мне дорого, я отошел только сейчас и смеюсь, записывая эти строки и дрожа от холода возле бочки, в которой догорает очередная порция угля.

Мне смешно оттого, что второе испытание в Храме Солнца среди елей, белок и сугробов в итоге завершилось тем, чего я хотел, хотя мой второй учитель в меня не верил. И мне смешно от того, что я узнал. Это болезненный смех. Я смеюсь и в то же время почти плачу. Плакал я в первый день. От знаний и от головной боли. Теперь уже легче.

Итак, после первого вопроса о том, что же такое черное солнце, я спросил, как появились порченые и зачем они нужны. И существо ответило мне, как смогло. После того как люди по воле затмения забыли о большей части своего прогресса, они стали и внутренне возвращаться к истокам. Ожесточаться ради выживания, обрастать эгоизмом, жадностью, недоверием. Черное солнце, наблюдая за их поступками, решило, что люди начали лишаться некоторых добродетелей, которые мешали им поступать вопреки морали. И что, если у них не появится пример для подражания, деградацию будет не остановить. Поэтому черное солнце решило изменить некоторых еще нерожденных детей, чтобы они ни при каких условиях не могли обойти стержень внутри себя. Это и называется Целью.

Порченые, как их в итоге прозвали, должны были стать для сетеррийцев кем-то вроде мессий. И черное солнце неспроста настроило их рождение, чтобы такие дети появлялись только в дни затмений. Порченые должны были почитаться как дети божества, раз уж черное солнце считали таковым. Это обещало дать им преимущество и заметность от рождения, но все пошло не так, и порченые не получили роли детей бога, хотя у них имелись способности, которые должны были заставить людей поверить в их божественное происхождение, – дары, что шли в противовес изъянам. Вместо этого в большинстве стран порченых стали считать проклятием и убивать сразу же после рождения.