И отключился, надеясь, что его вызов не сочтут шуткой, всматривался в пожелтевшее лицо Ираиды, тяжело вздымающуюся грудь с костлявыми ключицами.

— Ну, же. Скорее, — шептал он невидимой неотложке.

Догадка острой иглой пронзила висок, заставив броситься из квартиры. Перескакивая через ступени, словно опаздывал на свидание, спустился вниз. Вырвался из подъезда, чёрной птицей пробежал до соседнего, взбежал на третий этаж. Прислушался: в той самой квартире, в которую входила темноволосая незнакомка, на повышенных тонах ругались:

— Сволочь, когда ты мне собирался это сказать? — Женский голос заходился истерикой. — Уже в самолёте на свою долбанную Камчатку?

Мужской голос устало парировал, что-то отвечал, но доводы тонули в визгливом вопле:

— Я тебе лучшие годы отдала! Для чего? Чтобы сгнить черт знает где?!

— Рита, ты же знала, что распределение может быть…

— Не морочь мне голову! Ты знал, что меня не устроит ни один из вариантов распределения, кроме Питера!

Тягостное молчание.

— То есть ты не поедешь со мной?

Горан приблизился к двери напротив, женский хохот за дверью перекрыл тихий щелчок отмычки и мягкое, словно кошачьей лапой, касание по узкой щели замка. Рычаг аккуратно отведён вниз, язычок притоплен.

Внизу сработал домофон, отозвался пронзительно в приоткрытой Гораном квартире. Мужчина стремглав бросился на первый этаж, приподняв воротник и спрятав нижнюю часть лица, распахнул парадное, вышел на улицу, впуская с облегчением бригаду скорой.

Он шёл вдоль проспекта, сам до конца не понимая, что произошло. Зачем он бросился к двери этой старухи. Неужели, та самая пресловутая профессиональная деформация, о которой столько говорят психологи? Наблюдая за жертвой, преступник рано или поздно чувствует эмпатию к ней. Оборотная сторона стокгольмского синдрома, чтоб его.

Он задумчиво присел на скамейку, подобрал под себя нескладные ноги. Морозило. Он спрятал руки в карманы куртки, посмотрел на небо.

Перед глазами стоял образ старухи, а в груди горело желание узнать, как там у нее дела.

Руслан Фёдорович Лебедев скучал под дверью медицинского кабинета с золотистой табличкой «Акушер-гинеколог», вздыхал и нетерпеливо посматривал на часы. Двадцать минут приёма.

Сложная беременность у Лиды, постоянная угроза выкидыша. И Руслан волновался. За восемь месяцев это стало его перманентным состоянием — волноваться и тревожиться. Звонить домой по семь раз, в каждом перерыве. Привык не отключать телефон во время судебных заседаний — вдруг Лида отправит смс. Вдруг ей нужна помощь, как вчера вечером. Руслан улыбнулся: он собрался поработать, проверить то, что рассказала ему студентка Стеша Сомова. Лида смотрела телевизор, устроившись поперёк кресла. Любимая поза в последнее время: один подлокотник под поясницей, второй — под коленями, тёплый плед сверху, сушки и теплый морс — рядом на тумбочке. Он только прикрыл за собой дверь кабинета, только включил ноутбук и вышел в Сеть, как из комнаты донесся крик супруги:

— Руслан, помоги, я застряла!

Когда он прибежал в зал, Лида пыталась выбраться из своего кресла, дёргала руками и ногами, как перевёрнутая на панцирь черепашка, смотрела жалобно. Большой беременный живот придавил ее к креслу:

— Я застряла, хэлп!

Когда уже врач назовёт день Х?

Дверь осторожно приоткрылась. Из кабинета показался обтянутый бежевым свитером живот, за ним появилась супруга.

— Все, — сообщила отрывисто и шмыгнула носом. — Завтра в восемь ноль-ноль быть в приёмном отделении.

— Рожать? — Руслан почувствовала, как по спине поползли мурашки: он обещал Лиде присутствовать на родах. И вот сейчас совершенно отчётливо понял — не сможет. Судорожно сглотнул.

Лида посмотрела на него внимательно, словно на пятилетнего ребёнка, закатила глаза:

— Ложиться! Готовиться к операции. Капельки, витаминки. То-сё, — она похлопала его по плечу. — Немного отдохнём, отоспимся перед появлением малыша.

— Малыша? — уточнил адвокат. Он все как-то стеснялся спросить, что показало УЗИ, сына они ждут или дочь. Это как бы не принципиально, и он боялся, что Лида подумает, будто принципиально. Он вздохнул: как это сложно — быть беременным, столько всяких «может», которых и «не может», но они как бы есть. И как на минном поле.

Лида хохотнула:

— Малыша-малыша. Но это не точно, — сам понимаешь. Уже кто есть, тот есть.

— Понимаю, — отозвался Руслан и просиял.

Они спустились в лифте, вышли в фойе. В кармане завибрировал сотовый. Лида сделала вид, что не замечает, шла, по-утиному покачиваясь, к выходу. Лебедев посмотрел на экран: Боря.

— Да?

— Руслан Фёдорович, по вашему вчерашнему поручению. Я кое-что накопал.

— Говори.

Он слушал внимательно, автоматически помогая супруге устроиться в автомобиле, поправив её ремень безопасности. То, что нашёл Боря, в корне меняло дело.

Нажав отбой, он задумался.

— Руслан, все в порядке? — Лида нежно положила тонкие пальцы поверх его ладони. Лебедев словно очнулся.

— Прости, сейчас поедем. Один срочный звонок. Хорошо?

Лида закатила глаза, дернула за рычаг и разложила кресло в горизонтальное положение.

* * *

— Руслан Федорович, я смотрел все, что смог найти по украшениям Дома Романовых. Более-менее ситуация странная вокруг одного украшения. Как раз брошь «Мушка». Ее владелица, действительно, Ираида Эрхард. Формально из Великобритании не вывозилась. Но вот недавно, около месяца назад, официальный представитель Романовых на пресс-конференции сообщил, что семейная реликвия, — Боря сделал ударение на последнем слове, — будет возвращена. Что они обратились к ведущему специалисту в этой области, который занимается оформлением сделки.

— И что за специалист?

— Георг фон Иван, выходец из России в третьем поколении, адвокат, специалист по антиквариату и трасти.

Руслан нахмурился:

— И что известно об этой сделке?

— О сделке ничего, а вот о господине Георге известно, что он прибыл в Петербург, где активно сотрудничал с консалтинговой фирмой «Консул», эти данные значатся в его бумагах в гостинице, в которой он остановился.

Руслан усмехнулся: ему бы и в голову не пришло в графе «цель прибытия» подробно расписывать, с кем, где, как он должен провести свои дела. Но вот иностранцы старой закалки, видимо, пуганные ещё НКВД, всегда подробно указывают основные контакты. Смешно. Но вот в данном случае — большая удача.

— И что «Консул».

— «Консул» никаких пояснений не даёт.

«Ну, естественно», — мелькнуло в голове адвоката.