– Значит, остаются налоги?

– Верно. Тяжелый налог. Я пока не рассчитал окончательную сумму, но буду исходить из числа убитых жителей деревни и количества легионеров и ауксилариев, погибших во время штурма. А почему ты спрашиваешь? – Вар пристально посмотрел на своего собеседника.

– Я подумал, может, ты включишь меня в состав тех, кто доставит узипетам твое требование, с мечом или письмом о новом налоге…

– Ты – верный слуга империи, – с улыбкой отозвался Вар. – Хорошо. Я даже назначу тебя старшим этого патруля.

– Спасибо тебе, наместник. Сколько людей ты мне дашь?

– Достаточно, чтобы узипеты поняли: хотя мы пощадим их деревни, с Римом шутки плохи. Возьми всех своих ауксилариев. Я также отправлю три когорты легионеров. Твоим заместителем будет Тулл. Ты его знаешь.

– Тулл – прекрасный центурион, – похвалил Арминий. – А как же Туберон?

Вар пристально посмотрел в лицо своему собеседнику – нет ли в его словах сарказма. Однако, не заметив, расслабился.

– Это деликатная миссия. Я доверяю ее ветеранам.

– Понял. И когда мы отправляемся?

– Как можно скорее. Думаю, уже завтра. Самое позднее – послезавтра.

Вечером следующего дня западный небосклон полыхал потрясающим закатом, окрасившим его всеми оттенками красного и розового. Арминий и Мело сидели у командирской палатки. Возле их ног горел небольшой костерок. Рядом, вокруг своих костров, расположились их воины. День выдался прохладный. Не удивительно, что на некотором расстоянии от них то же самое делали и сотни легионеров. Земляная насыпь слева от Арминия служила южной границей походного лагеря.

– Давай я пойду вместо тебя, – даже в скудном вечернем свете было видно, что Мело расстроен.

– Нет. Это могу сделать только я, – ответил Арминий. – Вождь я, а не ты.

– В таком случае я с тобой.

– Я пойду один.

Место для лагеря, всего в четверти мили от главного селения узипетов, выбрал Тулл, как только они сюда прибыли. Никаких посланий вождям племени не отправляли – это будет сделано завтра. Тулл предложил, а Арминий с ним согласился, что врагов следует помариновать до утра. Центурион не глуп, подумал Арминий. Лучший способ припугнуть узипетов трудно представить. Для этого даже не нужно грабить их деревню. Но что еще важнее, это давало возможность провести с узипетами тайные переговоры – уже сегодняшней ночью.

– А если вождям известно, что мы причастны к уничтожению их соплеменников? – спросил Мело.

– Это вряд ли.

– Откуда ты знаешь? Вид у них был не слишком веселый, когда они вышли взглянуть на нас.

– Скажи, а ты был бы весел, увидев рядом со своей деревней две тысячи римских легионеров через пару дней после того, как твои воины первыми нарушили мир?

– Сомневаюсь, – признался Мело. – И все равно они могут быть в курсе.

Арминий постарался не выдать раздражения.

– В таком случае, когда я приду к ним, меня подвергнут пыткам и убьют.

– Значит, я тем более должен пойти вместе с тобой.

– Мело, два копья ничего не решат, и ты сам это знаешь. Ты тоже погибнешь, а зачем тебе это? Я не могу взять с собой отряд моих воинов, потому что нас сразу заметят. Римляне не должны знать, что я покидал лагерь. Даже если б я захватил с собой несколько воинов, это только усилило бы подозрения узипетов.

– Не нравится мне твой план, Арминий.

– Но я должен встретиться с вождями узипетов до завтрашнего дня, когда Тулл объявит им наказание за преступления их воинов. Они скорее согласятся заплатить штрафной налог, если будут знать, что Вар по-прежнему мне доверяет и мы продолжаем готовиться к нашей с ними общей мести. Ждать же им осталось недолго. – Видя, что Мело он не убедил, Арминий продолжил: – Что, по-твоему, я должен делать? Когда мы с Варом отправимся на восток, переманить племена на нашу сторону будет не так-то легко. Сегодня же у меня есть прекрасная возможность включить узипетов в наш союз. Если не сегодня, то когда?

– Ты прав, – ответил Мело, веткой поворошив костер, чтобы ярче горел. Они с Арминием какое-то время наблюдали, как в вечернем воздухе пляшут и гаснут искры.

– Жизни римлян погаснут, как и эти искры, – задумчиво произнес Арминий, вспоминая свою тетку и кузенов. – Подумай об этом, пока меня не будет.

– Да хранит тебя Донар.

– Во славу его я все это и затеял, – сказал Арминий, вспоминая жертвоприношения, виденные им в детстве. Память о них придавала ему силы. – У тебя найдется веревка?

– Найдется.

– Уже стемнело. Мне пора.

Они уже обсудили, где Арминию лучше всего преодолеть земляную насыпь походного лагеря. Насыпь была возведена силами их патруля. В ней имелось четверо ворот – в середине каждой стороны, – а на углах постоянно дежурили часовые. Между ними вдоль всей насыпи регулярно прохаживались караульные. Арминий, Мело и еще трое воинов осторожно подкрались к отрезку стены посередине между углом и воротами. От напряжения сердце в груди Арминия стучало, как кузнечный молот. Одно дело строить план, как незаметно выскользнуть из лагеря. И совсем другое – этот план осуществить. Если его поймают, ему конец. Нет, подумал Арминий, даже хуже. Тулл заподозрит его – и будет прав – в измене. Вперед, приказал он себе, пока в тебе еще остается мужество.

– Готовы? – спросил он трех воинов.

– Да, – прошептали они в ответ. – Да хранят тебя боги, Арминий, – добавил один из них.

– Вы тоже сыграйте свою роль, причем как можно убедительнее. Вперед.

Трое воинов, шатаясь, вышли из отбрасываемой насыпью тени. Громко разговаривая, они направились к ближайшему углу, где вот-вот должен был появиться часовой, охранявший этот участок. Ждать пришлось недолго. Вскоре их окликнул чей-то голос. Подождав, когда между ними завяжется разговор, Арминий кивнул Мело. Друг тотчас подсадил его на насыпь. От напряжения живот скрутило узлом. Вдруг его заметят? Опустившись на колени, Арминий подтянул к себе Мело. Но нет, вокруг тихо. Никто не поднял тревоги – ни когда они забрались на насыпь, ни когда Мело размотал веревку, привязанную к его поясу, и сбросил ее конец вниз.

– Возвращаться назад этим путем будет рискованно, – прошептал Арминий. – На заре, как только откроют ворота, вышли турму. Я встречу их в полумиле отсюда, среди деревьев у дороги, что ведет на запад. Если Тулл спросит, где я, ответь, что я должен вознести молитвы нашим богам.

Остается лишь надеяться на то, что этого объяснения хватит, чтобы погасить подозрения Тулла. А центурион его явно подозревает. Иначе разве он стал бы сообщать Вару о том, что его воины переусердствовали во время штурма палисада?

Кивком подтвердив, что все понял, Мело уперся ногой в насыпь. Арминий, не раздумывая, скользнул по веревке вниз. Как только колючие ветки остались позади, он, осторожно переставляя руки, спустился в канаву. Как только ноги нащупали ее дно, он резко дернул веревку и, не дожидаясь, когда Мело уберет ее, выбрался из канавы и на четвереньках отполз прочь. Скрытый ночной тьмой, досчитал до трех десятков ударов сердца. Уфф. Ни звука, в лагере царила тишина. Ни его самого, ни Мело не заметили.