– Я тебя жашажу, – то ли прорыдал, то ли пригрозил он.

– Рискни, попробуй, – потёр я костяшки. – Зубы только собери, чтоб было из чего ожерелье мести собирать.

– И ты готовьща, – мотнул он головой в сторону ведьмы. – Даром вам это не пройдёт!

– Считаю до трёх. Не успеешь убежать – придётся вызывать персональную карету. «Скорой помощи», например.

Слон сплюнул на пол, что-то пробормотал, поднялся на ноги, саданул кулаком в стену и потрусил к двери, как покусанный шакал.

Наконец-то стало тихо. Только чайник на плите надрывался, шипел и грозился сгореть. Элиза медленно протянула руку к плите и выключила газ. Посмотрела на меня исподлобья.

– Спасибо, но не стоило, наверное. Он, гад, мстительный. Но спасибо, что поддержал.

– Да брось, – буркнул я и плюхнулся на стул. Как в хорошем кино: какой праздник да без мордобоя? Правильно, никакой.

Мир медленно вставал на свою орбиту. Что-то не давало мне покоя. А, да. Слова её почти бывшего мужа.

– Что за папочки и фоточки? – я ведь за этим сюда пришёл, правда?

Эля со вздохом опустилась рядом. На тот самый стул, что и раньше. Но сейчас она казалась мне гораздо ближе и… понятнее, что ли. Сам не знаю, почему.

– Это клиенты банка, где я работаю. Конфиденциальная информация как бы. Мы решили Юльку замуж выдать. Вот я и… собрала портфолио, так сказать, свободных и солидных мужчин. Решила ей помочь.

– Сваха, значит, – кивнул я. – Для подруги старалась, да?

– Ага, – снова вздохнула она.

– И что, я был кандидатом номер один в твоём списке?

У неё бровь дрогнула и в глазах черти заплясали. Губы она пыталась удержать, но я видел: Э-Лиза улыбается, пряча улыбку.

– Вообще-то номер три. Из выбранных Юлькой. Последний, как самый неподходящий из тех, кто ей приглянулся.

– Это почему я неподходящий? – встрепенулся я и почувствовал, что… обиделся?.. Да нет, быть не может… Задело?.. Ну, да. – А кто были номер один и два?

– Складовский и Элькин, – смеётся ведьма, а я глаз от неё отвести не могу. Залип намертво. Струны моей души, нервов и всех остальных органов натянуты до предела и звенят. Тронь – и рванёт. В клочья. Ничего от меня не останется.

– Да ну на фиг, – ещё больше задело. – Элькин и этот слизняк Вениамин? Ты шутишь? Чем я хуже Аароныча? Он же скучен, как изношенный сапог.

– Зато надёжный и не бабник, – съязвила Элиза. Или не съязвила? А я что, совсем пропащий, получается?

– Ну, и почему ж тогда выбрали всё же меня, такого плохого?

Элиза плечами пожала.

– Глаза ей твои понравились.

Ну, да.

– Не мои. Егора, – вырвалось невольно. – Это он на фото. Мне некогда было, а мы… в общем… Я тогда попросил. Как и побыть мною на собственном день рождении.

– Шутка удалась, да. Теперь ты даже доказать не сможешь, что Юлькины дети не твои.

Она шутит, наверное. Нет, не шутит. Что с ней вообще не так? Чем отличается от других девушек? Ни одна меня не цепляла настолько.

– Ладно. Поздно уже. Ты узнал всё, что хотел?

Не совсем, но в общих чертах понятно. Уходить только никуда не хочется. Совсем. Устал. Да и вообще…

– Ты не бойся, – слышу я Элин голос, – Юля порядочная. Хорошая. И жениться не заставит ни тебя, ни твоего брата. Это я тогда настояла, чтобы она пошла. Рассказала о детях. Думала: вдруг?.. Дурацкая была затея.

– Да нормальная затея, – это я сказанул? Точно не в себе. Причём в последнее время постоянно. Будто вышел в открытый космос без скафандра и назад уже не вернулся. – Эффект неожиданности. К тому же, не всё так плохо. Егор её искал. Видать, зацепила. Просил не лезть. Так что не лезу, пусть сам. Ему полезно. Там ещё мама наша узнала о внуках, так что свадьба не сегодня-завтра случится. Она спит и видит, как бы нас кто под венец потащил.

И вдруг она начинает смеяться. Заливисто так, до слёз. Кошусь на неё.

– В чём дело? – спрашиваю, а сам словно по тонкому льду иду.

– Да так, – вытирает она слёзы, – ты на мне сегодня почти «женился», – показывает пальцами кавычки. – Я уже жду, когда знакомые начнут смотреть на мой живот и высчитывать, когда я должна родить. Пупсик ещё тот мудозвон. Разнесёт всем, рассказывая, какая я предательница, а все будут его жалеть.

Она улыбается. Глаза у неё сияют, омытые слезами смеха.

– Так что… не хочешь стать отцом моих близнецов? – дурачится она и снова смеётся.

– Да легко, – срывается с моих губ.

Меня точно сегодня головой в асфальт уронили. Но думать об этом я не хочу, потому что притягиваю Эльку к себе и целую в удивлённые губы – да, у неё именно такие. Целую так, что перестаю видеть, слышать, дышать.

И она отвечает, отвечает мне, чёрт побери! Наверное, кобелю сегодня нежданно обломится… Пусть радуется. А потом даже думать становится некогда.

Кажется, я попал. И пропал.

Неожиданный поворот

Егор

Просыпаться рядом с ней – радость и мука. У Юли нежная кожа, я поцарапал её щетиной. Разбудить бы её поцелуем и продолжить то, что мы почти всю ночь вытворяли, но у неё такое осунувшееся лицо. И, кажется, она плакала. Почему? Ведь всё хорошо же?

Тени залегли под глазами. Я непростительно туп. Юля беременна, а я… кажется, слишком настойчив был. Правда, она не возражала. Не буду об этом думать и заводиться. И мучиться чувством вины не буду. Лучше заглажу её, как смогу.

Осторожно встаю и одеваюсь. Стараюсь тихо-тихо, чтобы не разбудить мою девушку. Как это здорово, что у меня есть она. Та самая, без которой даже мозг отказывается чётко работать.

– Я скоро вернусь, – шепчу чуть слышно и легко касаюсь губами её щеки.

Она вздыхает, а я замираю на одной ноге. Дышать боюсь.

Нет-нет, не просыпайся, прошу! Я быстро. Главное – спи, смотри хорошие сны, расти наших малышей внутри себя, а я сделаю всё, чтобы мы все были счастливы. Вчетвером.

Ведь это так здорово – просыпаться не в одиночестве. Слышать, как ты дышишь, видеть, как рукой подпираешь щёку, поправлять твои растрепавшиеся локоны и делать какие-то мелкие приятности.

Я спешу. Должен обязательно успеть, пока моя спящая красавица отдыхает. Покупаю цветы – много цветов. Я завалю ими всю квартиру. Тёплые круассаны с хрустящей корочкой – тоже для Юли.

Мне почему-то кажется, ей понравятся. А я буду смотреть, как она пачкается шоколадом и улыбается. И может, она разрешит мне попробовать сладость её губ. Я же должен за ней поухаживать?

Сварю ей кофе, я умею. Поэтому – зёрна и турка. А ещё – двух медведей, одинаковых, кремовых, с чёрными носами и круглыми глазами. Удивлённые и забавные. Может, наши дети тоже будут такие? Две девочки или два мальчика.