Все собравшиеся разом замолчали и уставились на генерала Сидорова.

– Знаю, – сказал генерал как ни в чем не бывало. – У меня.

Финальная сцена «Ревизора» была сыграна без репетиции.

– Я думаю, что нам нужно продать нашу информацию этому Литвинову, – сказала Ольга Швеппенбург.

– Или Алле, матери Александра, – заметила Светлана. – Ее должен интересовать отец ее ребенка.

– Вопрос в том, как к ним подступиться.

– Поехали ко дворцу. А там посмотрим.

– Тогда лучше вечером. После похорон.

– Ты считаешь, что можно допустить похороны?

– А почему бы и нет?

* * *

– Произошло ужасное, – сообщил верный человек из дворца и рассказал в подробностях о последнем развитии событий.

Абонент на острове только хмыкал.

– Тебе что, весело? – взвился верный человек. – Мне, например, не до смеха. И почему эти идиоты-моряки не могли найти другую кандидатуру? У нас и так от русских всегда были одни проблемы.

– А по-моему, так с кандидатурой получилось просто прекрасно. Случай, который сработал на нас. Я просто счастлив, что этот тип мертв. Когда я увидел, кого моряки притащили на яхту, то был готов плясать от радости. Нам повезло.

– Ты – идиот.

– Ну, я с тобой не согласен.

– Послушай…

– Ты послушай. Проследи, кого похоронят вместо меня.

– Ты уверен, что это возможно выяснить? Ты в курсе, сколько трупов в морге?

– Ну… одного себе берут русские. Про остальных можешь выяснить? Ведь кого-то же из них выберут для захоронения? По какой-то причине? Вот и выясни, по какой.

* * *

Литвинов очень много времени проводил на телефоне. В основном говорил с Россией. На него ведь теперь еще легла и организация подобающих похорон достойного человека. Конечно, ребята помогали, но ответственность-то все равно лежала на нем. Серьезные люди в Отечестве решили, что похороны погибшего от рук недругов все-таки должны состояться в княжестве Фортунском.

Но ведь и расследование никто не отменял. Теперь Литвинов искал не друга, а его убийц (хотя у него насчет их имелось вполне определенное мнение) и продолжал делать дело, начатое Костей, дело, из-за которого Костя погиб. Литвинов теперь совершенно не сомневался, в чем причина его смерти. Но другу уже ничем не помочь – можно только отомстить за него. А дело не только можно, но и нужно сделать. Это долг. И вопрос чести.

Княгиню-мать привезли во дворец из больницы. Узнав, что труп ее сына найден, она изъявила желание присутствовать на похоронах. Да она и не могла не присутствовать – уже прибыли представители всех королевских семей Европы, а также многие руководители иностранных государств. От России был генерал ФСБ, который и обнаружил тело князя. Правда, об этом общественности не сообщалось. Информацию решили оставить, так сказать, в узком кругу посвященных в события последних дней.

Под руководством лично начальника полиции труп перевезли из конспиративной квартиры ФСБ в резиденцию, причем везли не в гробу, а в мешке, чтобы не привлекать ничье внимание, заносили со двора, с черного хода, потом доставили в покои Великого князя, где уже ждали гроб и флаг княжества, в который планировалось обернуть мертвеца.

– Пора ехать в собор, – заметил дядя Проспер. – Все уже собрались.

– Ничего, задержимся, – сказал Литвинов.

– Тем более княгине-матери было плохо, – вставил Сергей Григорьевич, в голове которого прокручивались разные варианты развития событий. Участие в них генерала Сидорова его не радовало. – Это и нужно довести до сведения общественности: что мы задержались из-за душевного (и физического) состояния княгини. Проспер, выйдите к журналистам и скажите, что княгине-матери уже лучше.

Проспер подумал, кивнул и отправился к поджидающим у дворца репортерам различных телеканалов и печатных изданий. На вопрос, каким образом мертвый князь оказался во дворце (вот ведь нюхастые журналюги!), Проспер ответил кратко:

– Без комментариев.

Потом, вспоминая объяснения Аллы с компанией и группы сопровождения другого претендента на престол, дядя Проспер добавил, что у русских принято вначале прощаться в индивидуальном порядке, а потом уже выставлять мертвеца для всех желающих. Сейчас прощаются родственники, а потом уже будет официальная церемония.

Княгиня-мать тем временем неотрывно смотрела на доставленный во дворец труп.

– Это ваш сын? – спросил начальник полиции, который стоял рядом.

– Теперь я уже затрудняюсь сказать… – промямлила Анастасия.

– То есть как это? Вы что, сына своего не можете опознать? Посмотрите повнимательнее.

Тем временем в разных концах зала совещались представители двух конкурирующих кланов.

– Как она может его опознать, если это точно не он? – спрашивала Лариса Тарасовна у Сергея Григорьевича. – Я же сама взглянула. Уж если я вижу, что это не Алан… По-моему, на этот раз ты перемудрил, Сережа.

– Перемудрил не я. И мальчики в воду сбросили князя. А этот… Опознает, как миленькая, – заявил Рогозин и бросил настороженный взгляд в сторону генерала ФСБ и его племянника. – Вот только кто это на самом деле?

– Слушай, что нужно этим? – насторожилась Лариса Тарасовна. Сама она дел с ФСБ никогда не имела, только с милицией, но всю жизнь прожила под угрозой конфискации и считала, что представители всех российских органов одним миром мазаны.

Сергей Григорьевич пожал плечами, потом его посетила очередная мысль, и он подозвал к себе племянника Ромаза Нуримовича, приударяющего за Оксаной. Сам Ромаз Нуримович и его сыновья отсутствовали, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимания. Вообще, после экстренного сообщения Сергея Григорьевича о появлении ФСБ, причем с фотографиями, глава семьи вместе с Зелимханом Магомадовым в срочном порядке организовывали побег младшего сына Ромаза Нуримовича из княжества. Джохар Мудыров скрылся сам, по заранее приготовленному пути. Об этом пути не знал даже Зелимхан, но лишних вопросов не задавал. Ромазу же Нуримовичу он предложил отправить сына во Францию на лодке контрабандистов, торгующих наркотиками, и глава семьи этот вариант принял. Тем более что в аэропорт и автовокзал соваться было нельзя. На автомобильных трассах останавливали все машины и досматривали всех лиц восточной наружности. До ночи Нурима скрыли в погребе, вход в который был очень умело замаскирован. Зелимхан считал, что его найти смогли бы только сотрудники ФСБ, а их с обыском не пустят – нет полномочий на территории княжества. Самим же фортунцам ни в жизнь не догадаться, где может скрываться Нурим.

– Сережа, а мальчики документы-то тех, кого брали, себе оставили? – прошептала Лариса Тарасовна. – Хоть знать, кого хоронят-то?