Я раскрываю крылья на полную длину, готовясь взлететь и оставить эту кричащую массу людей – и Рена – далеко позади.

Но раньше, чем я успеваю взлететь в воздух и обезопасить себя, что-то твердое соединяется с моим затылком и все ускользает в темноту.

МОЯ ГОЛОВА ЛЕЖИТ НА ЧЕМ-ТО, ЧТО ПОКАЛЫВАЕТ МНЕ ЩЕКУ. Когда я вскакиваю, это что-то к ней прилипает. Я смахиваю его с лица – сено. Я в темной комнате с одной дверью и земляным полом, беспорядочно устеленным пучками сена.

Они поймали меня. Я не была достаточно осторожна, я не достаточно внимательно слушала предостережения Отца. Я позволила себе потерять бдительность, теперь я здесь. Где бы ни было это здесь.

Как долго я была без сознания? Если уже прошел день, Отец будет волноваться. Если больше, он будет вне себя. Я была такой глупой! Как я могла позволить себя поймать? И что, должно быть, Рен думает обо мне? Обнаружив, кто я таким образом? Мне очень нужно объясниться перед ним.

Я кладу голову на пол, позволяя холоду проникнуть в мою кожу и охладить жар на щеках.

Затылок болит, но у меня нет времени думать об этом. Я должна бежать. Я должна спасать девочек, или вся работа Отца окажется бесполезной.

Моя рука взлетает к горлу. Черный атласный шарф, который Отец подарил мне до сих пор на шее. Рукава достаточно длинные, чтобы прикрывать и руки из разных кусочков кожи. Они могли не увидеть болты и разноцветную кожу. Еще есть надежда, что мне удастся убедить их, что я гибрид. Существо, которое, как они думают, давным-давно вымерло.

Что еще я могу сделать, чтобы не прокладывать путь через людей? Причинение вреда не рассматривается.

Может быть, я могу их убедить отпустить меня?

Сотни «может быть» и «что если» витают у меня в голове.

Ручка на двери моей камеры поворачивается и издает скрип. Ровно за две секунды я оказываюсь на ногах. Так даже лучше. Когда стражник войдет, я одолею его – должно быть легко, если он один – и вернусь к Отцу как можно быстрей. Не важно, увидят ли люди города, как я лечу; они уже и так знают о моих крыльях.

Надеюсь только, что они не подумали, что я как-то связана с Отцом. Он сказал, они не доверяют его науке. Если они обнаружат, что он создал меня…

Еще один поворот ручки и дверь медленно открывается. Я жду стоя за ней, готовая атаковать.

Голова Рена заглядывает в комнату. У меня перехватывает дыхание. Я убираю когти и заворачиваю хвост вокруг ноги.

– Ким, – говорит он, увидев меня, стоящей позади двери застывшую от удивления.

Мир замирает на своей оси. Никто из нас не может пошевелиться. Никто из нас не осмеливается вдохнуть. Я так ошарашена, что не могу даже дрожать. Неужели он пришел сюда, чтобы убить меня? Неужели они поручили ему сделать это?

– Все хорошо. – Он понижает голос, закрывая дверь позади себя, и земля снова начинает вращаться. – Послушай, горожане думают, что это ты та, кто похищает девочек.

У меня вспыхивает лицо. Я не могу встретиться с ним взглядом. Он продолжает стоять на другой стороне маленькой комнаты. Страх парит в воздухе между нами, угрожая захлестнуть нас обоих.

– Я не понимаю этого. – Морщась, он жестом указывает на мои крылья. – Но я не могу поверить, что ты бы причинила кому-нибудь вред. Я действительно думал, что знаю тебя. – Он огорченно хмурится.

Я молчу. Рен разговаривает так, словно не помнит о той ночи, когда он застал, как я забираю девочку – как будто он своими глазами не видел, как я делаю как раз то, чего так боится городской народ. Как такое возможно? Выражение его лица в момент, когда он поймал меня, промелькнуло у меня в голове, и я вся сжимаюсь. Нет, если бы он помнил, он бы не защищал меня. Вопрос в том, почему он не помнит?

– Ким, пожалуйста, скажи что-нибудь.

Я отчаянно желаю спросить его о нашем последнем разговоре, но придерживаю язык за зубами.

– Как долго я здесь нахожусь? – говорю я вместо этого.

– Полтора дня, – он смущенно переносит свой вес на другую ногу.

– Они позволили тебе войти сюда? – признаюсь, я думала меня будут более тщательно охранять.

Рен криво улыбается и складывает руки на груди.

– Я подождал, пока стемнеет и проник внутрь. Ранее я слышал, как они говорили на площади. Я… я не могу позволить им сделать… что они хотят сделать с тобой.

Кожу закололо маленькими ледяными иголочками.

– Что? Что они хотят сделать?

Рен отводит взгляд.

– Это не важно. Я вытащу тебя отсюда. Ты будешь спасена.

Ко мне возвращаются крики из толпы: Чудовище! Сжечь ее! Сжечь чудовище!

– Они хотят сжечь меня, – шепчу я. Отец был прав. Почему я вообще усомнилась в нем? Если он был прав о них, мог ли он быть прав и о Рене тоже? Если я напомню ему о том, что я сделала, что я спасаю девочек, захочет ли он тоже меня сжечь? Или мне следует принять его потерю памяти как помилование и продолжать лгать?

– Они этого не сделают. Но мне нужно сначала тебя кое о чем спросить. – Рен делает паузу, так сильно хватаясь руками за локти, что костяшки его рук побелели. – Кто ты?

У меня екает сердце от искорки страха застывшей в его глазах. Может он и не помнит последнюю ночь, но я все равно его потеряла.

Мой мозг цепляется за ответ, который я приготовилась сказать ему, если бы он когда-нибудь случайно увидел меня в моем истинном обличии.

– Там, откуда я прибыла, до сих пор есть гибриды. Я знаю, ты не веришь, что они до сих пор существуют, но ты не прав. И я тому доказательство.

Глаза Рена расширяются.

– Но где?

– Я не могу рассказать тебе, – в этом месте я немного запинаюсь. Я никогда не заходила так далеко в своих мыслях. – Для их защиты, понимаешь.

Рен проводит рукой по волосам и качает головой.

– Думаю, я не могу упрекать тебя за желание сохранить в секрете расположение твоей семьи. Не после всего этого.

Комнату наполняет неловкая тишина.

– Но зачем ты пришла в Брайер? – наконец спрашивает Рен.

– Любопытство, эта часть всегда была правдой, – говорю я. – Мне очень хотелось узнать о людях, и я не могла упустить возможность изучить Брайер с тобой. Если ты помнишь, я пыталась первое время избегать тебя.

Он грустно улыбается.

– А я довольно настойчиво хотел познакомиться с тобой, не так ли?

Все что я могу это сглотнуть комок в горле.

Рен двигается в сторону двери, затем что-то протягивает мне.

– Вот, тебе понадобится это.

Мой плащ. Я даже не заметила раньше, что он принес его.

– Спасибо, – говорю я, накидывая его на плечи.

– Пойдем, я выведу тебя отсюда.