Адмирал пыхтел трубкой, распространяя вокруг себя густые облака дыма, аналитик Палмер уже не обращал внимания на раздражавший его ранее запах. В душе он завидовал адмиралу. Среди многочисленных заслуг Йорка неудача с таинственной подлодкой была лишь досадным эпизодом. Максимум, что ему грозило, — отправиться на покой, что в почтенном возрасте выглядело бы вполне пристойно. А вот сам аналитик, находившийся на пике карьеры, рисковал теперь всем, чего достиг в жизни. Второго шанса в АНБ для него не предвиделось.

— Я не хочу лишний раз напоминать, что русский инженер был вашей креатурой, — адмирал смотрел в темноту, простиравшуюся за открытым иллюминатором, куда лениво вытекал ароматный табачный дым. — В конце концов ему удавалось обманывать не только вас или меня. Но вы лучше знаете его физическую форму.

— Он не давал себе расслабиться, — мистер Палмер устало потер виски, — тренировался, следил за собой. Человек, решившийся прыгнуть в воду, когда вокруг рвутся глубинные бомбы, был уверен в себе.

Адмирал Йорк хмыкнул, отложил трубку в пепельницу на горку сизого пепла.

— Виктор Герман подкупил вас своим талантом. Трудно было удержаться от соблазна использовать его знания против русских.

— Он был лучшим специалистом по их системам связи.

— Наверное, вы переусердствовали, склоняя его к сотрудничеству?

— Вербовка всегда предусматривает психологическое, а иногда и физическое давление, — прозвучал уклончивый ответ. — До сих пор не могу поверить.

— У вас это одно из первых серьезных разочарований в людях? Мне приходилось и раньше. Это всегда тяжело дается, — признался Йорк. — И все же, каким бы ни был подготовленным ваш мистер Герман, или как там его настоящая фамилия, ему не под силу добраться вплавь до Питера или Кронштадта. Он до сих пор скрывается на Аландах.

— Поиски пока не дали результата — никаких следов.

— Единственный для него путь — покинуть острова на корабле.

— Мы договорились с финнами. Они проверяют суда предельно тщательно.

— Мы тоже ведем мониторинг. Корабли остаются на Аландах. Их гидролокаторы «фильтруют» море, хоть официально и заявлено окончание учений.

— Если нам удастся захватить предателя, это может спасти программу «Эшелон» от закрытия, — честно признался аналитик. — Иначе — полный крах.

Огни столицы Аландов со стороны моря казались развороченными угольями догорающего костра. В предрассветном полумраке низкий туман стлался над водой. Парусная яхта с погашенными огнями беззвучно резала балтийские волны. Команды отдавались шепотом. Электропривод убрал паруса, и якорная цепь заскользила в воду.

Лишь только солнце поднялось на горизонте, к причалу подъехали два автобуса с финскими пограничниками и таможенниками. Разделенные на группы, они заняли места в катерах. На рейде у острова скопились яхты, туристические корабли, рыболовные сейнеры. До вчерашнего вечера, времени официального окончания учений, никто из них не имел права покидать рейд без специального разрешения. Катера с финскими флагами планомерно подходили к судам. Пограничники и таможенники вежливо, но настойчиво просили разрешения подняться на борт для осмотра судна и проверки. Несмотря на раннее время, особых проблем не возникало, заспанные владельцы — законопослушные европейцы — так же вежливо отвечали на вопросы, покорно демонстрировали груз, багаж, паспорта и судовые документы. А потом принимали извинения за то, что их потревожили.

Пограничный катер, обойдя нагло возвышавшуюся среди менее дорогих судов яхту с российским флагом над кормой, сбавил скорость и закачался у самого ее борта. Никто на яхте не удосужился встретить пограничников и таможенников. Тогда пришлось прибегнуть к помощи мегафона. Обращение к команде и владельцу, исполненное подряд на финском, немецком и английском, уже не могло остаться неуслышанным. Над ограждением появилась небритая физиономия. Лишь только пограничник собрался самыми простыми английскими словами объяснить цель раннего визита, как сверху прозвучало:

— Привет, — владелец яхты со странным для финского уха названием «Stopka» не слишком доброжелательно посмотрел на пришельцев и бросил через плечо: — Пацаны, опустите этим мудакам трап и выясните, что им надо.

Поднявшимся на палубу стражам финской границы открылась идиллическая картина. Водочный король сидел в шезлонге у низкого столика. Из-под длинного халата виднелись черные брюки от костюмной пары, светлые носки и блестящие остроносые туфли, тянувшие самое малое на полтысячи долларов. Экипировку дополняла растянутая от долгой носки тельняшка. Пиджак неровно висел на спинке. Таможенник, умевший определять стоимость вещей с первого взгляда и отличать подделку от фирменного изделия, чисто машинально прикинул стоимость гардероба и нервно улыбнулся.

— Я по-вашему ни хрена не понимаю, — брезгливо предупредил бизнесмен, — так что говорить будете с ней. Лялька, давай сюда! — крикнул он.

Красотка появилась тут же, на этот раз она выглядела достаточно скромно: кожаные брюки, заправленные в ковбойские сапоги, и свободная шерстяная кофта толстой вязки. Умопомрачительных размеров воротник, как пелерина, свисал с плеч. Она игриво посмотрела на мужчин.

— Побазарь с ними, — попросил босс, ловко открывая при помощи массивного золотого перстня бутылку с пивом.

Пена потоком хлынула из горлышка. Водочный король подержал бутылку на отлете, дождался, пока стечет на палубу, и жадно глотнул. Эскорт-герл тем временем уже мило чирикала с финнами по-английски. Пограничник пролистал паспорт бизнесмена, страницы пестрели визами и штампами. Этого путешественника пограничник хорошо знал в лицо — примелькался. Не проходило двух-трех месяцев, чтобы он не появлялся на Аландах. И ни разу — трезвым.

— Он здесь уже всех достал, — по-фински обратился пограничник к таможеннику, привлеченному к проверке с соседнего острова Каарина. — Странно, что выпить не предлагает. Может, потому, что слишком рано? Тут мы ничего не найдем, но посмотреть стоит, зрелище поучительное.

— Желаете осмотреть каюты и трюм? — вскинула брови красотка, когда с паспортами было покончено. — Нас уже проверяли, когда мы прибыли в Мариенхамин. Но если надо… — она гостеприимно указала на трап, ведущий с верхней палубы.

Панели из карельской березы сверкали полировкой и лаком, начищенная латунь сияла в ярком электрическом освещении. Отделка яхты напоминала одновременно и шикарный современный столичный офис, и будуар в стиле рококо. Красотка с готовностью раздвигала дверцы шкафов, перебирала одежду, будто не помогала производить осмотр, а демонстрировала богатство хозяина.

На камбузе яхты таможенник придирчиво разглядывал полку во всю стену, сплошь заставленную трехлитровыми банками с густым вишневым компотом домашней выделки.

— Босс любит иногда бросить вишенку в рюмку с водкой, — с готовностью объяснила такое изобилие красотка, — спиртное у нас задекларировано. — Зашелестели документы. — На яхту доставлена пробная партия водки, но наши партнеры по бизнесу еще не забрали ее на берег. Со временем в каждом местном баре окажется и наша продукция. Мой босс распорядился вручить вам в подарок ящик. Вы же не станете отказываться? Русская водка ничуть не хуже финской.