– Да ты че? – не поняла меняОльга. – Денег – лом, гуляй, как пожелаешь! Другие мужики, даже богатые,каждую копеечку просчитывают, а Павел Львович не парится. Ему на все, кромебизнеса, плевать. Вон Светка как чудила!

– И как? – навострила я уши.

– Раньше целыми днями в беседкесидела, – затараторила Оля, – уйдет туда с утра пораньше, запрется исидит. Обедать не являлась, нам даже близко к двери подходить не разрешала.Если че надо, сказала, звоните на мобильный. Здорово, да? Римма говорит, онараньше другая была, готовила сама, но я здесь не первый год и ни разу Светку уплиты не видела. Правда, она в последнее время перестала в беседке скрываться.В город ездить принялась, ну прям как на работу! Фигурки для коллекции искала.

– Собирательство – это страсть, –отметила я.

– Думаешь, она правда в коллекционерихупревратилась?

– В доме полно статуэток, –обтекаемо ответила я.

Оля схватила меня за руку.

– Я раньше работала у Введенских, онипосуду коллекционировали. Все четко по теме: суповые тарелки восемнадцатоговека. Кто ж подряд что ни попадя хватает? Ты ее музей-то видела? Склад дерьма!Знаешь, что случилось?

Я посмотрела на горничную.

– И что?

Девушка прижала палец к губам.

– Тс… Любовника она завела!

– Не придумывай. – Я решилаподтолкнуть Олю к еще большей откровенности. – Кому нужна тетка сдвадцатипятилетним семейным стажем?

Горничная вновь вынула пачку сигарет.

– Ха, дура ты! Фигурки были толькоповодом, чтобы из дома исчезнуть! Светка с мужиком время проводила, потомхапала в любом ларьке что под руку попадется, и домой, вроде как с добычей.Знаешь, почему меня Введенские уволили?

– Даже не рискую предположить.

– Я случайно тряпкой одну из ихдрагоценных тарелок задела, и та разбилась. Крику было! Зарплату не дали ивыперли меня. А Светка… Она ваще внимания на статуэтки не обращала. Римма штукитри кокнула, две я на тот свет, в фарфоровый рай, отправила, и ничего. Хозяйкадаже не заметила. Разве это коллекция? А Павла она ненавидела!

– Думаю, ты ошибаешься. Все говорят, уКраминовых была образцовая семья.

Оля захихикала.

– Ага, для посторонних. Если они вместекуда ехали, Павел такой вежливый становился! Подсаживает Светку в автомобиль,она ему улыбается… Еще дома, у вешалки, маски натягивали. А на самом деле? Мужжену в упор не видел. А как он на нее орал! Да при всех! Павел Львовичгневливый, ему что не так, мигом визг, мат, порой и руки распускает. Конечно,Светка денег не зарабатывала, нахлебницей жила, но ведь жена же. Другая таксебя поставит, что ей все должны, а наша хозяйка молчком к себе шмыгала. Он ейв лицо: «Дура! Пустое место!» А она голову опустит и… фр… нету ее! Хозяйка тутРимма. Недавно домоправительница предложила ремонт дома затеять. Сказала: «Порапаркет отциклевать». Света ее перебила: «Ни в коем случае!» И они началиспорить, прямо как на базаре. Понимаешь? Жена хозяина возражает, а прислуга нанее наседает. Как тебе такое?

– Странно, – кивнула я.

– Дальше круче, – хмыкнулаОльга. – Павел Львович как заорет на Свету: «Заткнись, дура! Как Риммасказала, так и будет! Твое место у забора!»

– И как отреагировала жена?

– Встала и поплелась к себе, я за ней счистым бельем шла. Вдруг Светка хвать вазочку с полки и в руке ее сжала, хреньв куски развалилась, у хозяйки из пальцев кровь потекла. Я испугалась, кинуласьк ней, говорю: «Ой, вам больно, сейчас йод принесу!» А она радостно такговорит: «Спасибо, Оля, все хорошо. Надо договор скрепить». Я прифигела. Скажи,сумасшедшая баба?

– М-да… – протянула я.

– Ольга! – полетел над садом голосРиммы. – Ты где, лентяйка чертова?

Горничная ойкнула и опрометью кинулась вкусты, а я, не заходя в дом, пошла к своей машине.

Выезд из поселка преграждал шлагбаум. Толстыйпарень в камуфляжной форме постучал пальцем в боковое стекло, я открыла окно ивопросительно глянула на охранника.

– Извините, – чуть смущенно сказалон, – не мною придумано, хозяева так на общем собрании поселка решили.Если человек чужой – машину проверяем. Откройте багажник, пожалуйста.

– Легко, – улыбнулась я и дернула зарычажок.

– Спасибо, – сказал через секундупарень.

– За что?

– Вы не ругались.

– Надо подчиняться правилам.

– Все бы так рассуждали… – вздохнулохранник. – А то лают, как собаки.

– Здесь, наверное, очень богатые люди живут, –поддержала я беседу.

– Бедных нет.

– А что там за бетонная стена тянется?

Молодой человек поправил куртку.

– Новый комплекс строят. Будет большойфитнес, медцентр, магазин. Только для жителей двух поселков, нашего и«Шервуда», больше никого не пустят. Вообще-то правильно – врачи рядом будут. Ато сейчас, пока «Скорая» из Москвы доберется, сто раз помереть успеешь.

– И давно забор возвели?

– Ну… может, месяцев пять-шесть назад,точно не скажу, я здесь недавно.

– А что там раньше было?

– Другая ограда стояла, наша, –пояснил охранник. – Только хозяева участков, которые к ней прилегали,жаловались, что изгородь решетчатая, через нее перебраться легко. Там полебыло, а за ним деревня, Голубкино. Оттуда запросто могли местные прийти испереть чего. Нам приказывали раз в час периметр обходить, а теперь, с новымбетонным ограждением, спокойно.

– Ясно, – кивнула я и порулила всторону Москвы.

Руки и ноги действовали автоматически, дорогаоказалась на удивление пустой, и ничто не мешало спокойно обдумывать полученныесведения.