Я хочу что-то сказать, но у меня не получается. Во рту пересыхает, и я просто закрываю глаза.

— Медикаментозный аборт, девушка, делают под наблюдением доктора, — спокойно говорит он.

— О… чем… вы?

— Как о чем? Вы хорошо помните, что произошло? — спрашивает, а я только прикрываю глаза от боли. — Юлечка, позовите Дмитрия Юрьевича, пусть осмотрит барышню.

Доктор уходит, и я чувствую прикосновение к руке. Распахиваю глаза и вижу ту самую девушку.

— Эй, — говорит она. — Ты как? Правда ничего не помнишь?

— Помню, — едва выдаю я. — Как прилетела сюда помню и… кровотечение… едва выдаю я.

— Ты пила таблетки для аборта?

— Нет, я не беременна.

— Понятно, — выдает девушка. — Не переживай, все будет хорошо.

Она ободряюще улыбается и выходит, после чего возвращается уже с другим врачом. Он осматривает меня, задает стандартные вопросы, а после уходит, так ничего и не сказав. Девушка колет мне что-то и я засыпаю.

* * *

— Яночка, — слышу сквозь сон. — Яна, боже…

Максим? Чувствую, как по щекам стекают слезы, но все еще не могу открыть глаза. Ощущаю мягкие прикосновения и только потом могу, наконец, очнуться.

Максим сидит на стуле рядом и первое время я принимаю его за сон. Улыбаюсь, как дура, потому что это не может быть реальностью, но хотя бы во сне я побуду рядом с ним.

Спокойно слушаю его, а после смотрю на то, как в палату входит Юля и несколько докторов. Они что-то говорят, трогают меня, а я до сих пор не могу ничего понять. Меня осматривают, надавливают на живот и… я все чувствую. Поворачиваю голову, но Максима больше нет.

Я снова плачу.

— Ну что вы, девушка, — слышу голос мужчины. — Все же хорошо. Вы здоровы, никаких осложнений нет.

— Вы заставили его уйти, — спокойно говорю.

Доктор смеется, утешительно поглаживает мою руку и собирается на выход.

— Юлечка, скажите парню пусть вернется.

Они выходят, а после возвращается Максим. Я шарахаюсь от него, как от прокаженного.

— Яна, что с тобой?

— Они… видят тебя? — зачем-то спрашиваю я, хотя совсем не верю в то, что происходит.

— Прости? — он вопросительно приподнимает бровь и тянет ко мне руку, но я вскрикиваю. — Что происходит?

— Ты мертв… господи, — начинаю молиться и креститься, но ничего не помогает, потому что Максим смотрит на меня так, будто я помешалась.

— Кто тебе сказал, что я умер?

— В-в-а-д-и-и-м, — дрожащим от страха голосом говорю я, а затем ко мне возвращается здравый смысл и я начинаю смеяться.

Боже, какая же я дура! Конечно же он живой. Его видели доктора, его позвала медсестра и он разговаривал со мной, трогал за руку.

— Яна?

— Я… — впервые не знаю, что сказать, потому что не могу понять, что вообще произошло.

— Что случилось после твоего возвращения?

— Я… меня встретил Вадим. Сказал, что тебя сбила машина и ты мертв. Я потеряла сознание и… я помню как очнулась, просила вызвать скорую из-за кровотечения, — я вскакиваю и смотрю вниз на белоснежные простыни.



Не знаю, что хочу там увидеть, но они полностью чистые. Ни одной капли крови, что только успокаивает меня.

— Что… что со мной случилось? — спрашиваю. — Я чем-то больна? Доктора… они не сказали, что произошло.

Максим молчит. Смотрит на меня тяжелым взглядом, а затем осторожно спрашивает.

— Ты… была беременна?

— Нет, — спокойно говорю, а затем начинаю думать.

— Не говори, что… — голос предательски дрожит и срывается. — У меня медикаментозный аборт, да?

— Да.

— Я его не делала.

Я возвращаюсь домой сразу после игры. Захожу в квартиру и тоскую по Яне. Мне не хватает ее поддержки, поэтому я набираю ее номер в надежде услышать родной голос и пару добрых слов.

Абонент вне зоны.

Ощущение, что я что-то упустил. Осознание приходит почти сразу. Я ничего не сказал ей. Ни слова. Звоню еще раз, но абонент все еще вне зоны. Я начинаю нервничать, потому что не знаю ничего. Ни номера ее матери, ни клинику, в которой находится ее племянница.

Я нахожу единственное правильное решение — поехать в больницу, где лежала Маша и узнать о клинике, куда ее перевели. Выхожу из подъезда и на пути в машину сталкиваюсь с Олей.

— Привет, — говорит она.

— Привет, — упорно иду к автомобилю, не желая разговаривать, но она окрикивает меня.

— Максим.

— Что, Оля?

— Нам нужно поговорить, — спокойно говорит, а затем добавляет: — Пожалуйста.

— Хорошо. Идем в кафе.

Я соглашаюсь, потому что думаю о другом. Мне плевать, что она скажет, но я хочу, наконец, расставить все точки над “i”. Я оборачиваюсь по сторонам и бросаю:

— Пошли.

Мы переходим дорогу, когда из-за угла вылетает машина. Я успеваю сориентироваться и схватить Олю за руку, чтобы слететь с дороги. Машина проскальзывает мимо и почему-то кажется мне смутно знакомой.

— Ты в порядке? — спрашиваю ее, осматривая.

— Да… — сбивчиво отвечает она, — кажется, да.

— Не ударилась? — не то, чтобы я переживал, но она беременная и мне не хотелось бы, чтобы она пострадала.

— Нет, все… хорошо.

Мы идем в кафе, садимся за столик, делаем заказ, хотя я и не понимаю, зачем пошел. Мои мысли занимает автомобиль, потому что я вдруг вспоминаю его водителя. Я знаю, что видел его с Вадимом и… взрываюсь. Сжимаю кулаки и понимаю, что братец слишком далеко зашел.

— Максим, прости что я тебя отвлекаю, просто… я обязана поговорить с тобой.

Оля начинает разговор, а мои мысли далеко. Мне совершенно неважно, что она скажет, потому что переболело и прошло. Давно уже переболело. Теперь ни она, ни ее семья, ни то, что нас когда-то связывало для меня больше неважно.

— Я любила тебя, Максим, — признается она, заставляя меня таки посмотреть на нее.

— Ты серьезно решила поговорить о том, что любила меня?

— Нет. Я просто хочу, чтобы ты знал, что твой брат… — она вздыхает. — Он сделал это тебе на зло. Специально. Чтобы ты страдал и уехал.

— Я знаю, — спокойно говорю.

— Знаешь? — удивляется Оля. — А о беременности тоже знаешь? Он знал, что я беременна, я сказала ему за неделю до того, как… как ты застал нас.

Я перевариваю информацию и усмехаюсь. Конечно же. Глупо было полагать, что Вадим ничего не знает, что он просто решил переспать с ней, чтобы насолить мне. Не-е-е-т… он сделал гораздо хуже. Отобрал моего ребенка.