– Принц Хассан! Хассан!

Он вздрогнул и проснулся. Раскаленная лампа возле кровати отбрасывала неясный свет. Кто-то крепко сжимал его правую руку, и когда Хассан со стоном перевернулся, то увидел, что это Летия в серебристо-синем шелковом ночном халате. На ее лице читалась тревога. Она стояла на коленях рядом с его кроватью.

Его сердце колотилось как барабан. Он заметил, что позади Летии застыла Пенроуз.

– Что происходит? – спросил Хассан, садясь на постели. Его уже один раз так резко будили – в последний раз, когда он проснулся во дворце Херата.

– Ты метался, – сказала Летия, кладя худую ладонь ему на щеку. – Меня прислала Пенроуз. Тебе снился сон?

Сердце стало колотиться еще сильнее.

– Я… я видел…

Пенроуз подошла к кровати и встала рядом с Летией.

– Что вы видели? – спросила она. Ее глаза сияли в свете лампы.

– Назиру, – ответил Хассан. Он закрыл глаза, вспоминая увиденное. Оно нахлынуло на него, яркое, настоящее. – Я видел Назиру. Я стоял на вершине маяка, наблюдая за тем, как армия – моя армия – одерживает победу над свидетелями. Я видел себя на троне. Это был сон, но он казался настоящим. Было такое чувство, что он настоящий.

Он открыл глаза и увидел, что Пенроуз подошла ближе, словно мотылек, привлеченный пламенем этих слов.

– Что такое? – спросил он, пытаясь угадать ее реакцию. – Это было… что это было? Это не просто сон. Это…

«Тень над будущим будет развеяна».

Хассан это видел. Рассвет, расцветающий над Назирой. Конец тьмы, принесенной свидетелями.

– Это было видение, – сказала Пенроуз, а на ее лице отразилось восхищение. – Ты видел, как остановишь век тьмы.

ДЖУД УЖЕ ПРОСНУЛСЯ, когда быстрые шаги Пенроуз послышались в коридоре. Если честно, то он не спал уже несколько часов. Ему всегда было сложно уснуть, и теперь, в незнакомом месте, с половиной своей судьбы в другом конце коридора, сон вообще его покинул.

Но не последний пророк или Бледная Рука мешали ему спать. А Гектор. Куда бы ни забегали его мысли, они словно всегда возвращались к этому: секретам, которые друг скрывал от него, и секретам, которые он скрывал от Гектора.

Так что когда он услышал спешное приближение Пенроуз, в первую очередь он испытал облегчение – что бы ни заставило ее прибежать в его комнату в такой ранний час, это отвлечет его от мучительных мыслей.

Дверь распахнулась, внутрь проник бледный свет.

– Джуд! Проснись!

Ноги Джуда коснулись холодного мраморного пола.

– Я не сплю. Что происходит?

Пенроуз задержалась в дверях.

– Пророк. – Она пыталась отдышаться, хотя короткое путешествие по коридору не могло так ее вымотать.

Джуд вскочил на ноги.

– Все в порядке?

– Он не ранен, – быстро сказала Пенроуз. – Он внезапно проснулся. Метался во сне. Говорил во сне. Когда очнулся, сказал, что у него был сон. О Назире, о том, как город был отобран у свидетелей.

– Сон, – медленно сказал Джуд.

– Не просто сон. – Пенроуз встретилась с ним взглядом. – Видение.

Джуд уже натягивал сапоги и плащ, когда понял, что происходит. Его мысли стали бушующим штормом, но эти быстрые, знакомые действия помогли найти опору.

Конец последнего пророчества. Обещанный ответ на тьму. Могло ли это действительно случиться?

Он снова повернулся к Пенроуз.

– Ты разбудила стражу?

– Я пришла первой.

Конечно же. Джуд был Хранителем Слова, Пенроуз нужны были приказы. Он кивнул и направился к двери.

– Я приведу Гектора и Петроссиана. Разбуди других.

Они разделились в коридоре, Джуд пошел направо, а Пенроуз – в другую сторону. Он слышал, как она постучала в дверь Осея, проходя мимо.

Джуд сначала подошел к комнате Петроссиана, хотя тот жил дальше. Воин проснулся быстро и не стал задавать вопросов Джуду, когда тот сказал ему отправиться прямо в покои принца.

Тогда Джуд вернулся в коридор и остановился у двери Гектора, его сердце колотилось в груди. Паладин попытался его успокоить. Ведь он просто будил друга.

«Не друга, – напомнил он себе. – Члена стражи». Нужно четко понимать это с нынешнего момента. Если то, что сказала Пенроуз, – правда, если у принца действительно было видение… верность Хранителя Слова должна быть абсолютной. Непоколебимой. Больше нельзя позволять чему-то отвлекать его.

– Гектор, – позвал он, колеблясь, положив ладонь на ручку из кованого железа. – Ты не спишь?

Ответа не последовало. Джуд понял, что хоть он и слышал тихий шепот Пенроуз на другом конце коридора и скрип суставов потягивающегося Ярика, находящегося еще дальше, с другой стороны двери Гектора была только тишина. Ни сердцебиения. Ни вздоха.

Пульс Джуда ускорился, когда он распахнул дверь.

Кровать была аккуратно заправлена, занавески отдернуты, за ними – ночное небо. Форма и меч Гектора пропали. Как и сам Гектор.

– Где Наварро?

Голос Пенроуз раздался из открытой двери позади Джуда.

Тот лишь покачал головой, а в его груди зарождалась паника. Он встал на колени у деревянного сундука у подножия пустой кровати и открыл крышку. Внутри лежал сложенный темно-синий плащ стражи паладинов, оставленный специально.

– Джуд? – осторожно произнесла Пенроуз позади него.

Джуд потянулся к плащу, словно, сжав его между пальцами, он мог вернуть Гектора себе. Как бы ему ни хотелось верить, что Гектор сможет побороть горе, правда ударила его в живот. Вчера Гектор встретился лицом к лицу с тенью прошлого. Он был не в порядке. И возможно, никогда не будет.

– Он вернулся в цитадель, – сказал Джуд, поднимаясь на ноги. Он был в этом почти уверен.

Может, он и не знает подробностей прошлого Гектора, но он все еще понимает его лучше, чем кто-то еще в мире. Джуд позволял ранам зарастать. Гектор же был другим. Он будет ковырять корку на ране, пока та снова не откроется.

– Почему он поступил так, не сказав тебе? – спросила Пенроуз, на ее лице отразилась тревога.

Джуд колебался. Рассказать ей правду – значит нарушить слово, данное Гектору. Но она заслуживала правды.

– Прошлой ночью Гектор рассказал мне, почему покинул Керамейкос. Когда он был ребенком, всю его семью убила девушка с Даром крови. Девушка, оставившая бледный отпечаток руки на телах.

Пенроуз открыла рот от удивления.

– Семья Гектора была убита Бледной Рукой?