Так в Киеве началось новое правление. Но пока Ингварь сидел в Киеве, никому и в голову не приходило называть его великим князем, так как он был просто наместником. Более того, его правление имело одну положительную черту – краткость.

Побежденные и униженные Рюрик и потомки Олега не могли простить киевлянам их предательства и готовились отомстить. Было совершено ни с чем не сравнимое в истории Киева преступление. Уж сколько бед сваливалось на мать городов русских, все они были ничтожными по сравнению с этой. В январе 1204 г. Рюрик со своими людьми и Чермный со своим войском привели к Киеву несметные орды половцев, пообещав отдать этим кровожадным дикарям-степнякам столицу на разграбление. Говорится, что «из своей страны пришли все половцы». Киев был взят штурмом; половцы разграбили не только весь нижний город, но и верхний: они ринулись в его верхнюю часть и разграбили монастыри, Софийский собор и Десятинную церковь, содрали со стен святые иконы и унесли священные сосуды и кресты. Дикари захватили драгоценные одежды древних князей – святого Владимира и его сына Ярослава Мудрого и другие одеяния, хранившиеся в церквях и почитавшиеся как священные реликвии. Город пылал в огне. По улицам гнали множество взятых в плен людей. Иностранные купцы оборонялись в каменных церквях так мужественно, что половцы договорились с ними, что возьмут часть их товаров в качестве выкупа.

Половцы не щадили ни знатных, ни простолюдинов, ни богатых, ни бедных. Множество старых монахов и монахинь, а также приходских священников были заколоты копьями или зарублены мечами, равно как и хромые, слепые и все бесполезные люди. Здоровых и молодых угоняли в плен. В городе не осталось ни одного неразграбленного дома, в церквях – ни одного священного сосуда или иконы в окладе. Когда половцы насытились грабежами и ушли из города, Киев представлял собой дымящиеся руины, и лишь стоны умирающих нарушали тишину. Улицы, залитые кровью, были покрыты трупами людей.

После этого люди припоминали многие пророчества и знамения, явившиеся в тот год: например, однажды ночью небеса вдруг словно окрасились кровью, а на улицах и в домах, казалось, каждый предмет был залит кровью. Люди видели, как звезды, сорвавшись с неба, падали на землю, что привело в ужас всех, кто стал свидетелем этого явления. Люди думали, что близится конец жизни. Теперь казалось, что разрушение Киева было предсказано этими чудесными небесными явлениями. «Возможно, так оно и было, ведь что могло быть ужаснее уничтожения Киева своими собственными князьями? Слыхивал ли кто-нибудь до того времени о таком преступлении во всем белом свете?» Но слова, описывавшие все эти ужасы, не переставали звучать среди людей, когда их заглушили еще более ужасные стенания.

Из далеких времен до нас дошло предание о новой страшной беде для всех народов православного мира. Царьград был взят латинянами. Западноевропейские крестоносцы захватили столицу императоров, разграбили ее до основания, ограбили и перебили столько людей, что их число не поддавалось счету. Они ворвались в Святую Софию, сорвали с петель двери и разрубили на куски амвон, обитый серебром, ободрали великолепный алтарь и забрали все драгоценные камни и подсвечники, Евангелия в золотых и серебряных переплетах, святые кресты и бесценные иконы. Бессчетное количество других церквей в городе и за его пределами, а также монастырей они ободрали до стен. «Их количество невозможно сосчитать, а красоту – описать». Так пал хранимый Богом Царьград – столица империи и греческих земель.

Эти два события – захват Киева Рюриком и половцами и захват Царьграда латинянами – случились в одном и том же году – 1204-м. Главный разрушитель Киева Рюрик не осмелился вступить в столицу и отправился назад в Овруч. Ингварь похоронил себя до конца своей жизни в Волыни.

Роман не поверил своим ушам, когда услышал о страшном разрушении Киева, и пожелал получить объяснения от самого Рюрика и из Галича поехал прямо в Овруч. Мы не знаем, что сказал Рюрик Роману, который ради собственных эгоистических целей хотел отделить Рюрика от черниговских князей и половцев. Рюрик был готов уйти от них или, по крайней мере, пообещать сделать это, если Киев снова станет его. Каким бы ни был результат переговоров, обе стороны остались неудовлетворены. Очевидно, Роман не хотел ввиду отделения Рюрика от Чернигова и половцев отказывать Рюрику в киевском троне. Будучи в дружеских отношениях с Всеволодом Большое Гнездо и зная о его неприязни к киевскому князю, так как он способствовал позору Рюрика и воцарению в Киеве Ингваря, Роман поступил так: он сказал Рюрику, что утверждение князя Киевского не зависит от него, князя Галицкого, и посоветовал Рюрику обратиться с этой просьбой к Большому Гнезду, пообещав, что сам напишет об этом князю Владимирскому. Он дал такое обещание, полагая, что Большое Гнездо отклонит это предложение. Но в этом случае Большое Гнездо не оправдал ожиданий Романа. К всеобщему удивлению, великий князь Владимирский дал свое согласие на возвращение Рюрика на киевский престол, и никто, кроме Романа, не мог объяснить это иначе, как поразительно миролюбивым характером Большого Гнезда. «Этот милостивый князь, – говорили люди, – не помнит преступлений Рюрика или даже оскорбления, которые тот нанес ему самому». Но Роман, очевидно, объяснял такой неожиданный поступок князя иначе и, не желая возвращения Рюрика в Киев, выбрал свою линию поведения.

На следующий, 1205 г., когда Рюрик снова стал князем Киевским, Роман укрепил свою прежнюю дружбу с Черниговом и Ярославом Всеволодовичем – сыном Большого Гнезда, который правил тогда в Переяславле на Альте. Затем он пошел к Рюрику с полками из Волыни и Галича и объявил войну половцам. И как бы хорошо Рюрик ни относился к половцам, он не мог отказаться воевать с врагами отечества. Священный боевой клич поднял всю Южную Русь. Все начали вооружаться, и под командованием Романа был проведен успешный военный поход. Половцы были разбиты так, как давно уже их никто не бил. Были спасены из неволи много пленных, и много богатств, захваченных в Киеве при разграблении, были возвращены в город. Роман завоевал себе колоссальную славу и благодарность, которую ему выражали повсеместно.

Но победа над половцами была не единственной или, наверное, не главной целью этого военного похода. По возвращении войска Рюрик был смещен с киевского трона. Мы не знаем, как это осуществил Роман; знаем только, что он сделал это не напрямую. Об этом говорит тот факт, что он отвез с собой в Галич двух сыновей Рюрика – Владимира и Ростислава, бывшего зятя Большого Гнезда. Сам Рюрик стал монахом, а его дочери и жена были вынуждены уйти в монастырь. Никто не сомневался в том, что Рюрик принял постриг по принуждению Романа. Когда Большое Гнездо узнал об этом, он рассердился, но только потому, что муж ее любимой дочери был, как он думал, пленником в Галиче. Он потребовал, чтобы оба брата были немедленно освобождены. На это Роман ответил не только полным согласием, но и сделал даже больше: Ростислав был не только освобожден, но и посажен на киевский трон.

Теперь Роман предложил всем правящим князьям собраться в Киеве, чтобы обсудить и установить новые правила, которые он намеревался изложить перед собранием. Суть этих правил состояла в следующем: чтобы местные князья не становились малозначимыми, они должны были перестать делить свои земли и отдавать бразды правления в своем княжестве только своему старшему сыну. После смерти великого князя другие правящие князья должны были выбирать из своего круга человека, в наибольшей степени заслуживающего верховной власти. Князьям не понравилось это предложение, но, не желая или, быть может, не осмеливаясь гневить Романа, они пообещали собраться и изучить его проект. Позже под тем или иным предлогом они уклонились от встречи. Большое Гнездо отказался вообще рассматривать этот вопрос и ответил: «Я не хочу нарушать обычаи. Пусть все остается так, как было во времена наших отцов».