С пирса что-то прокричали. Как знающий язык, я вышел на палубу, накинув плащ. У борта судна стоял итальянец. По одежде и не определишь, кто он – купец, ремесленник или воин. Длинный плащ скрывал одежду.

– Хозяин на судне? – прокричал на итальянском человек в плаще.

Я пригласил его пройти в каюту, указав рукой на Кондрата. Незнакомец поздоровался, но представляться не спешил.

– Русские купцы? – спросил итальянец у Кондрата.

Поняв, что никто, кроме меня, его не понимает, он повернулся в мою сторону. Я перевел.

– Как есть они, а что надобно? – впился взглядом в незнакомца Кондрат.

– Товар у меня есть, не купите ли?

Итальянец глядел то на меня, то на Кондрата, ожидая ответа.

– Что за товар? Сказывай! – заинтересовался Кондрат, когда я сообщил ему о цели визита человека в плаще.

Незнакомец оглянулся и выразительно посмотрел на присутствующих.

– Чужих тут нет, говори, – успокоил я его.

– Оружие предлагаю.

Я сказал о предложении Кондрату. Он удивился:

– Почему нам?

– Так оно трофейное, испанское, и много.

Я перевел. Купцы переглянулись. Видимо, незнакомец решил, что мы сомневаемся в товаре, забеспокоился:

– Скажи купцам: поглядеть можно, и недорого отдам.

К разговору подключился Ксандр:

– Юра, спроси – а что за оружие?

Видя интерес купцов, итальянец оживился:

– Сабли, ножи, мушкеты, кирасы, алебарды – все, что изволите.

Кондрат раздумывал. Потом решил уточнить:

– Не ржавое?

От такого вопроса итальянец пришел в возбуждение, начал сердито махать руками.

– Как можно?

Кондрат спокойно ждал, когда итальянец успокоится и перестанет дергаться – дело купеческое основательности требует. Ксандр прервал паузу:

– Юра, узнай-ка у него, почему все-таки нам предлагает? В гавани и других судов полно.

Незнакомец ответил с ходу:

– Вы издалека, шторм кончится, ветер стихнет – и вы уйдете. Из Московии никаких слухов о сделке не дойдет до Италии.

Купцы понимающе закивали. Кондрат решился:

– Мы хотим посмотреть.

Обрадованный итальянец засуетился, глаза его заблестели. Видно, он давно мечтал сбыть опасный товар. Чтобы не упустить удачу, он одной рукой дотронулся до меня, другой – показал на пирс, приглашая нас следовать за собой.

– Конечно, как же покупать товар не глядя?

Решил идти Кондрат, а я сопровождал его в качестве переводчика.

Незнакомец привел нас на склад. Судя по тому, как воин у ворот отсалютовал ему шпагой и как по-хозяйски он себя вел, незнакомец наш был офицером или начальником склада. Явно хотел продать часть трофеев. Для этого и выбрал русских – видимо, и цену ломить не станет.

На длинных деревянных стеллажах кучами лежали сабли, мушкеты, алебарды. В углу были свалены кирасы, шлемы, щиты.

Мы бегло осмотрели оружие. Все не новое, на лезвиях видны зарубины, рукояти потерты, но все чистое и в тонком слое масла. Не иначе – за товаром следили. И то – кому продашь ржавое? На лом разве только.

Незнакомец и Кондрат начали торговаться, а я переводил, опуская отдельные выражения купца. Наконец ударили по рукам, уговорившись, что купцы отдадут деньги тогда, когда груз будет доставлен на корабль.

Мы вернулись на судно, а вскоре к нему подъехали несколько подвод.

Из-за ветра и моросящего дождя на пирсе было пустынно. Воины быстро перебросили к нам на палубу выбранное нами оружие. Матросы спускали его в трюм, а Кондрат считал. Ксандр проверял оружие на выбор, пробовал сабли на изгиб, резким взмахом рассекал воздух, вглядывался в надписи на клинках и как будто был доволен.

Когда последняя шпага нашла место в трюме, Кондрат отсчитал монеты и отдал мешочек незнакомцу.

Довольный итальянец широко улыбался, потряхивая мешочком:

– С вами было приятно иметь дело!

Незнакомец приподнял на прощание шляпу и исчез.

– Неплохую сделку провернули, – радостно потер руки Кондрат, – все оружие с клеймами испанского короля, сталь хорошая, на Руси все можно продать сам-два.

Мы обмыли удачную покупку.

Следующим днем ветер утих, вновь засияло солнце, подсохли мощеные мостовые, и уже ничего не напоминало о прошедшем ненастье.

Из гавани потянулись суда. Вышли и мы. Забрались мористее, не теряя из виду берег. Плыть ближе было опасно – полно мелей и маленьких необитаемых островков. Был даже остров побольше – Капри, который мы оставили по правому борту.

И тут случилось происшествие, нарушившее наши планы. Впередсмотрящий вскричал:

– Вижу прямо по курсу предмет!

Команда бросилась к бортам, пытаясь разглядеть, что там болтается вдали.

Через полчаса мы приблизились настолько, что разглядели обломок мачты и человека, судорожно цеплявшегося за нее. Сбросили ход, убрав паруса.

Четверо из команды уселись в ялик, что болтался у нас за кормой на буксире. Ялик – маленькую гребную лодку – мы держали для подобной оказии – непредвиденных случаев, которые возникают в плавании. Так велось на всех судах – доставить ли хозяина на берег, лоцмана или мытаря. Свой ялик мы потеряли во время шторма, когда нас выбросило на побережье Ливии, и в Римини мы купили новый.

Гребцы несколькими взмахами весел подогнали ялик к обломку мачты, затащили горемычного морехода на борт и вскоре уже притерлись бортом к ушкую.

Потерпевший кораблекрушение бедолага был слаб, его обвязали веревкой и подняли на судно. Человек был измучен и не мог идти сам.

Мы перенесли пострадавшего в каюту, и я его осмотрел. Травм, слава богу, не было, но длительное пребывание в прохладной воде и без пищи давало о себе знать.

Мы напоили его разбавленным и подогретым вином, сняли жалкое изорванное рубище, в кое превратилась его одежда, растерли докрасна кожу, одели в сухое.

Постепенно лицо незнакомца порозовело, он перестал дрожать от холода, согревшись. Мы – двое купцов и кормчий, а также я – стояли рядом, горя желанием услышать рассказ о том, что произошло.

Я попытался говорить с ним на итальянском – не понимает, на английском – с трудом, подбирая слова. Он указал пальцем на себя: «Жан, Марсель».

Кое-как, на смеси английского, нескольких французских слов и языке жестов удалось понять, что судно их попало в шторм и, получив повреждения, затонуло. Ему повезло – он ухватился за обломок мачты и так продержался двое суток. Где остальные члены экипажа и что с ними, Жан не знал.