— Поэтому мы больше никогда не пойдем на патрулирование вэтом городе.

Рядом сверкнула молния, Лукас чуть отвернулся, и ядогадалась, что он считает по себя: раз, два, три... Гроза бушевала совсемрядом.

Я положила руку на лоб — или он слишком горячий, или рукаслишком холодная. Волосы все еще не высохли.

— Ты что, плохо поела сегодня? — Он начал растирать моиладони, пытаясь согреть. Похоже, Лукас

никак не мог успокоиться, пытаясь понять, в чем дело. —Или... о боже!

Он побледнел как простыня. Я мгновенно поняла, о чем онподумал, — это было настолько очевидно, что я невольно рассмеялась.

— Я не беременна.

— Ты уверена? — Я кивнула, и он облегченно выдохнул. — Ну,это хоть что-то.

У меня не хватало решимости признаться даже самой себе, чтоэто может быть что-то серьезное, а тем более сказать об этом Лукасу.

— Я посплю, и все пройдет. Вот увидишь.

— Может, тебе нужна кровь? — Он сжал мои руки, словнособирался преподнести сюрприз вроде коробки шоколадных конфет. Давно прошло товремя, когда моя вампирская сущность сводила его с ума.

— Я уже поела. — Сейчас я не могла даже думать о крови. Отмысли о еде меня начинало тошнить.

Лукас замолчал. Я видела, что он по-прежнему встревожен, ана языке у него вертится множество вопросов, но я не желала, чтобы он ихзадавал. Мне хотелось притвориться, что вообще ничего не произошло. Мне этобыло совершенно необходимо, хотя бы ненадолго.

Поэтому я почувствовала искреннее облегчение, когда Лукассказал:

— Ладно, — и поцеловал меня в щеку.

Закрыв глаза, я могла поверить, что со мной все хорошо, чтовинный погреб — это настоящий дом и что мы сможем жить здесь счастливо во векивеков.

На следующий день Лукас уже не так волновался из-за моего обморока,но настоял, чтобы я хорошенько отдохнула, прежде чем снова искать работу.

— Ты слишком устала,— сказал он. Судя по голосу, он решил,что причина именно в этом, и я подумала, что и мне следует попытаться поверитьв это. — После пожара в «Вечной ночи» и пребывания в Черном Кресте у тебя небыло времени, чтобы прийти в себя.

— У тебя тоже, — заметила я, — но ведь ты работаешь вгараже.

— Твоя жизнь изменилась гораздо сильнее моей, и мы оба этознаем. — Лукас пожал плечами. — Серьезно, тебе необходимо передышка. Отдохни, ая пару недель буду заботиться о нас обоих.

Не такие уж большие деньги он приносил из гаража. Онтрудился много, его постоянно вызывали, но работал он нелегально, а значит, емуплатили даже меньше минимальной ставки. Этих денег хватало на еду и натранспорт, и даже чуть-чуть оставалось, но мы толком даже и не началиоткладывать, чтобы вернуть долг Балтазару и Вику. Я просматривала газетныеобъявления в поисках жилья, которое мы могли бы снять, когда семья Викавернется из Тосканы, но приходила в ужас, увидев, до чего дорогими были дажесамые крохотные квартирки. Даже если бы Вик позволил забрать с собой вещи счердака, нам пришлось бы покупать мебель, одежду, а может быть, и машину. Незнаю, как бы нам это удалось.

Но Лукас был полон решимости работать и дальше, взять насебя все заботы, и за это я любила его еще сильнее.

— Только неделю, — сказала я. Этого наверняка должнохватить, чтобы поправиться.

— Пусть будет полторы. Ты же не захочешь выходить на работув следующий понедельник, так?

Мой день рождения. Восемнадцать лет. Поверить не могу — язабыла, а Лукас помнит все за нас обоих!

Всю следующую неделю я провела в праздности. То есть дел-тохватало: помыть посуду, собрать грязную одежду, чтобы в выходные отнести ее впрачечную, и все такое. Но большую часть дня, пока Лукас работал в гараже, ясидела дома одна и бездельничала. Мне казалось, что наступили летние каникулы.Я относилась к этому спокойно, как мы с Лукасом и договорились. Иногда выходилапогулять, но чаще смотрела фильмы, читала книги, оставленные Виком, и многоспала. Прошло четыре дня без приступов головокружения, и я решила, что большеволноваться не о чем.

Но на пятый день, когда я в очередной раз задремала, я сноваувидела сон.

— Эти сны что-нибудь означают? — спросила я. Девушка-призракулыбнулась:

— Наконец-то до тебя начало доходить, да?

Мы стояли на крыше академии «Вечная ночь». Утро было ранним,туманным и холодным, и я знала, что мы тут не одни, хотя видела только призрак.Небо над головой было молочно-серым, как и туман внизу; единственнойматериальной вещью во всем мире казалась школа, мрачно выступающая из тумана.Вокруг нас скалились горгульи.

— Значит, ты по-настоящему разговариваешь со мной, — сказалая, — в моих снах.

Она покачала головой:

— Скоро мы снова встретимся. Впрочем, пока я об этом ничегоне знаю.

— То есть как это?

— Я не предсказываю будущее, — ответил призрак. — Это ты еговидишь, а не я.

Я могу предсказывать будущее? Вряд ли, если вспомнить, сосколькими неприятными сюрпризами мне уже довелось столкнуться.

— Я думаю, это просто сны, и мне незачем обращать на нихвнимание.

Она взмыла вверх, и я решила, что она хочет бросить меня, ноя тут же воспарила вслед за ней. Под моими ногами больше не было крыши, но этоне имело никакого значения.

Девушка-призрак посмотрела на меня. Ее лицо было невыразимопечальным.

— Очень скоро тебе придется признать правду, Бьянка. Ложьбольше не сможет тебя защитить.

Она поднималась вверх быстрее меня. Я попыталась догнать ее,но тщетно.

— Погоди! — закричала я. — Погоди!

Я проснулась, но в первый раз после сна с призраком неиспытывала никакого страха. Скорее, я чувствовала себя намного спокойнее, чемраньше.

Видеть будущее... ну, я совершенно точно не телепат и неэкстрасенс. Но некоторые из этих снов уже вроде как сбылись: черные цветы,оказавшиеся позднее брошью, купленной мне Лукасом, или Черити, которая помоглаподжечь академию «Вечная ночь». Нужно будет хорошенько подумать об этом позже, серьезнозадаться вопросом: что пытаются подсказать мне сны.

Но больше всего меня волновали последние слова призрака:«Ложь больше не сможет тебя защитить».

— Я чувствую себя такой дурой с этой повязкой на глазах, —сказала я. — Наверное, все в автобусе смотрят на нас как на сумасшедших?

И попыталась стянуть с глаз шарф, но Лукас игриво поймал моируки и не позволил мне этого сделать.

— Не хочу я никаких сюрпризов! — Я возражала только длятого, чтобы он продолжал настаивать. Честно говоря, я была просто в восторгеоттого, что Лукас придумал на мой день рождения что-то особенное.