Но, говорят, мэр лишь славой упивался, а городом правил Путин. Если так, то все эти упреки следует отнести и к нему.

Чуть отступлю.

Путину сорок четыре, но он лишь городской чиновник. Кстати, жил он (с женой и двумя дочками) в скромной квартире площадью 63 квадратных метра[279]. Никто бы не сказал, что он выбьется в большие шишки.

А значит, карьера не всегда разворачивается быстро. Это поучительно для каждого, кто не успел раскрутиться в юности и мнит себя неудачником!

В 1996 году питерского мэра стали звать губернатором (хрен… редька…), и прошли его выборы. Собчака победил его зам Яковлев. А Путин то ли сам ушел, то ли новый глава его выгнал — показания расходятся.

И тут же его подняли в Москву, заместителем управделами президента — курировать управления юридическое и загрансобственности. Должность типа питерской, но в масштабе страны.

Феерично!

Скачок-то круче, чем у Горби и Ельцина! И в городе был лишь замом, и новая должность выше, чем секретарь ЦК.

— Кто и за какие заслуги его так волшебно двинул?

— Извините, ребята, это я выяснить не смог. Военная тайна.

Считается, что в Москву его пригласил управделами президента П. Бородин. Или начальник Главного контрольного управления А. Кудрин. Или вице-премьер А. Большаков…

Допустим. Но вопросы «за что?» и «для чего?» все равно остаются без ответа.

Особо странно вот что: Путин ведь был человеком Собчака. А у экс-мэра начались нелады с правосудием, грозил арест, пришлось бежать из больницы на частном самолете непосредственно в Париж!

Шеф вне закона, а его тень делает сказочную карьеру… Напрашивается ответ: зам рванул по костям Собчака, которого предал. Но нет! Тайный вылет организовал именно Путин[280]. И беглец вернулся сразу, как Путин стал премьером, — значит, не было между ними разногласий!

В общем, 1996–1999 годы — самый загадочный кусок жизни ВВП: ракетный взлет от горзама к президенту.

Уже через полгода его повысили до начальника Главного контрольного управления. И он познакомился с Ельциным.

Еще через год (в мае 1998-го) Путин стал первым замом руководителя администрации президента. А спустя два месяца — директором ФСБ. Тоже назначение странное: он ведь в органах даже отделом не управлял!

Прыготня по должностям тогда вошла в норму, долго никто на одном месте не сидел. Вспомните хотя бы чехарду премьер-министров: в 1998–1999 годах мелькнули Черномырдин, «киндер-сюрприз» Кириенко, опять Черномырдин, Примаков, Степашин, Путин… Ничего не напоминает? Эпоха Кратковременных Вождей! После прежней погиб СССР, сейчас назревала смерть России.

Рой Медведев считает, что поднимал Путина лично Ельцин. И приводит его слова: «Когда я узнал, что Путин переправлял Собчака за границу, у меня была сложная реакция. Путин рисковал не только собой. С другой стороны, поступок вызывал глубокое человеческое уважение… Кто меня поддержит? Кто реально стоит у меня за спиной? И в какой-то момент понял — Путин»[281].

Ельцин знал, кто спас Собчака. Не за это ли он ВВП и поднял?

Удивительно: мэр бежит от правосудия, но президент ему втайне сочувствует! Значит, видит в нем себя. И правда: Собчак к 1996-му начисто утратил народную любовь — то же случилось с Ельциным. Мэра обвинили в воровстве — президенту готовили импичмент.

А Путин оказался товарищем и, рискуя, Собчака спас. Спасет и меня — мог думать Ельцин. Так и вышло: преемник обещал ему неприкосновенность.

Я негодовал: почему ЕБН жирует на пенсии, почему его не судят?! Его посадка намекнула бы всем: нельзя безнаказанно гробить Родину!

Но Путин дал слово офицера…

— Слово офицера? Порядочность?! — хмыкнет скептик. — Ты еще мать вспомни!

— Если вам смешны эти понятия, значит, их нет лично в вас, — отвечу я. — На других не обобщайте.

Я предпочитаю верить в добрые качества человека, пока мне однозначно не докажут обратного. Оснований считать Путина бесчестным у меня нет.

В. Соловьев тоже полагает, что он — хороший товарищ, хоть порой это вредит делу. «Те, кто не в курсе, до сих пор задаются вопросом: почему вокруг Путина находятся люди, столь невнятно соответствующие ему своим масштабом? А ответ прост — это либо служившие вместе с ним в разведке, либо хорошо проверенные старые знакомые по его прежней работе в Питере. И Путин именно этим безумно импонирует большинству населения страны. Есть в нем это родное, почти дворовое понимание того, что своих не выдают и какие они ни есть — они свои»[282].

Прав ли он был, спасая бывшего шефа? Давайте разбираться.

Я Собчака не люблю: не за что. Но нужно ли было его сажать? Не знаю… Обвинения с него сняты, он признан героем, в Питере ему памятник стоит. Возможно, он не преступник, а просто балаболка, которую нельзя было к управлению подпускать. И Путин наверняка знал, ворует ли шеф. Если он чист, то вытащить его было правильно.

Но, допустим, крали оба. Был ли у Путина шкурный мотив спасать: чтобы Собчак его на допросах не сдал? Вряд ли. Ведь комиссия Салье обвиняла лично его, и дело в любой момент могли оживить, безо всяких показаний экс-мэра.

Конечно, можно предположить, что мэр и зам творили особо тяжкие преступления, которых и Салье не раскопала. Но тогда чекисту гораздо проще было бы подельника убрать. Концы в воду…

Нет. Как ни крути, выходит, что спасение Собчака — поступок необязательный, а значит, благородный.

* * *

Госбезопасностью Путин рулил недолго, но успел поднять зарплату сотрудникам и добиться бесперебойных ее выплат (ведь в конце 1990-х бюджетникам платили раз в год…). Закрыл Управления экономической контрразведки и контрразведывательного обеспечения стратегических объектов (в этом его обвиняют — мол, помог разворовывать), однако создал вместо них шесть новых управлений.

Чем конкретно занимались эти структуры, я выяснить не смог: государственная тайна. Поэтому не могу утверждать, усилил он органы или ослабил.

И — новый рывок карьеры.

Андропов на его посту ждал очереди поцарить целых пятнадцать лет. Путину хватило года…

Ельцин решил (сам или заставили?) уступить ему место — и 9 августа 1999-го назначил первым замом премьер-министра. Ход чисто процедурный, потому что в тот же день кабинет С. Степашина распустили, а Путин стал и. о. премьера. Тогда же в телеобращении Ельцин назвал его своим преемником.