Хотя фольклорные тексты об Инкарри были обнаружены сравнительно недавно, легенда наверняка сложилась до начала XX столетия. Какие-то мотивы могли получить распространение уже после казни Тупака Амару I. Но наиболее вероятно, что миф оформился в период после подавления восстания Кондорканки, когда политическое наследие Тауантинсуйю было уничтожено и память об инках ушла в народную среду, став частью эсхатологической мифологии.

В 20-х годах XX века рядом с милленаристским движением, основанным на национальной идее, в Перу под европейским влиянием появляется и другое, коммунистическое. Для андских крестьян оба эти вида кризисных культов имели сходное содержание, ибо мысль о социальной утопии была неотделима от надежды на освобождение от власти чужеземцев. Декларировавший право наций на самоопределение Коминтерн поддержал в то время лозунг образования независимых республик кечуа и аймара. Выдвинувшее его восстание 1931 года было, как и все предыдущие, подавлено, но марксистские идеи продолжали и дальше оказывать определенное влияние на сознание индейцев.

С конца 1960-х годов в Перу становятся все заметнее признаки надвигающейся катастрофы. Наступление индустриальной цивилизации на индейскую экономику и культуру продолжалось и усиливалось. Так, строительство автомобильных дорог и появление дешевых грузовиков вытеснило ламу как транспортное средство, разрушив просуществовавшую тысячелетия систему караванных связей между общинами. Глобальная тенденция к падению цен на сырье и утрата дешевым неквалифицированным трудом своего значения нанесли удар по и без того слабой экономике андских стран. Ухудшилось положение крестьян и городских низов. Унаследованный в конечном итоге еще от испанской монархии прежних веков бюрократический аппарат продолжал разрастаться, блокируя деятельность предпринимателей.

В 1968 году в Перу произошел военный переворот, в результате которого к власти пришла группа левонастроенных офицеров, пытавшихся реформировать общество на социалистических началах, как они их понимали. Подобно тому, как это случилось в 1960-70-е годы во многих странах «третьего мира», подобная политика на практике привела лишь к усилению государственного контроля во всех сферах и к еще большему экономическому упадку. Амбициозные реформы проводились сверху и не учитывали реальных потребностей и возможностей населения отдельных районов. Это касается прежде всего аграрной реформы, которая коренным образом положения индейцев не улучшила. Скорее, наоборот: проведенная под давлением сверху и по инициативе революционных агитаторов коллективизация повлекла за собой последствия хоть и не столь тяжелые и необратимые, но до известной степени напоминавшие те, которые она имела в СССР или Монголии в 1930-х годах. В начале 1970-х годов в Перу резко сократилось поголовье скота, особенно альпак, доходами от экспорта шерсти которых правительство рассчитывало отчасти покрыть расходы в других областях экономики, например финансировать ирригационные проекты. Трудности усугубили неожиданные зимние снегопады, в результате которых домашние животные остались без корма. Все это сопровождалось общим расшатыванием старых устоев в деревне в революционной атмосфере 1970-х годов.

В 1975 году в политической жизни Перу произошли новые перемены, был взят курс на либерализацию. Однако предпринятые шаги не соответствовали масштабности задач: последовала инфляция, а государственно-бюрократические методы управления экономикой продолжали по-прежнему широко использоваться. Началась массовая миграция крестьян-индейцев в города, прежде всего в столицу Перу – Лиму. Американская программа продовольственной помощи, распределяемой в крупных центрах, позволила выжить безработным, но одновременно способствовала дальнейшей миграции. Сотни тысяч людей, утративших корни в деревне и лишенных надежды отыскать для себя достойное место в обществе, основанном на европейских ценностях, оказались идеальным материалом для распространения нового кризисного культа, сформировавшегося в конце 1970-х годов.

С 1980 года в Перу перешла к активным действиям террористическая организация «Сендеро луминосо» – «Сияющая тропа». Ее название – цитата из работы основоположника перуанской компартии X. К. Мариатеги, но наибольшее влияние на идеологию «сендеристов» оказал Мао Цзедун. Наличие в стране тяжелых социально-экономических проблем и преобладание в университетах выходцев из «низов» (высшее образование в Перу бесплатно), многие из которых не были в состоянии в дальнейшем найти работу по специальности и остро чувствовали глубину социальных контрастов, привело к радикализации умонастроений среди преподавателей и студентов. «Сендеро» создал в 1970-х годах преподаватель университета в городе Аякучо А. Гусман, ставший известным как «председатель Гонсало». Несмотря на террористические методы деятельности и чудовищные теоретические установки (Иосифа Сталина и Мао Цзедуна сендеристы критиковали за излишнюю мягкость в обращении с политическими противниками), «Сияющая Тропа» пользовалась изрядным сочувствием в университетской среде Лимы.

Поскольку целью подобных левоэкстремистских организаций являлось уничтожение всего существующего мирового порядка, последователи «Сендеро» не только взрывали бомбы в городах, но и систематически истребляли представителей традиционного крестьянского самоуправления в деревне. В этом смысле «Сендеро» была враждебна индейцам, но поскольку она боролась с «буржуазной» городской культурой, она нашла в Перу значительную поддержку. Подавляющее большинство рядовых сендеристов были индейцами и метисами по происхождению.

Прямого отношения к наследию Тауантинсуйю «Сендеро» все же не имела. За возрождение государства Инков, скорее, взялось бороться «Революционное движение Тупак Амару», имевшее основные базы в горных районах южного Перу (оплотом «Сендеро» был более северный департамент Аякучо). «Тупак Амару» защищало ценности индейской крестьянской культуры и продолжало традиции кечуанских восстаний первой половины XX века, чьи лидеры несколько раз провозглашали себя «Инками». Обе революционные организации рассчитывали захватить власть в обстановке всеобщего хаоса и из тактических соображений иногда действовали сообща. Близкие к позиции «Тупака Амару» идеи распространялись и в Боливии. Полвека назад Р. Рейнага провозгласил там создание Боливийской Индейской партии с целью построения нового общества на основе современной техники и социальной системы инков. Это казалось чудачеством, однако сходные лозунги были достаточно популярны в крестьянской среде. Более консервативные и прагматические политики стран Латинской Америки, не разделяя социально-утопической программы революционеров, обращались порой к образу империи инков как к символу единства и величия континента, грядущего триумфа особой латиноамериканской цивилизации.

В 1992 году президентом Перу стал перуанец японского происхождения Альберто Фухимори. Ему удалось разгромить леворадикальные движения, уничтожая без суда и следствия многие тысячи их сторонников, и провести либеральные экономические реформы. Республика Перу отступила от края пропасти, на которой стояла. Дальнейшая судьба президента была типичной – его справедливо обвинили в коррупции и нарушении прав человека и в 2000 году он был вынужден бежать из страны. Позже Фухимори вернулся и был приговорен к тюремному заключению. Осужден был и его ближайший соратник и руководитель спецслужб Владимиро Ильич Монтесинос. Свое имя он получил от родителей коммунистов, но политически принадлежал к крайне правым.