Раздался грохот, и около сражающихся появился Этон Тай, что поддерживал обессиленого Рэндидли. Как вдруг в груди Шала что-то перещёлкнуло. Это была его связь, это его семья.

Его ученик. Кто-то, за кого Шал нёс ответственность даже тогда, когда его одолевала буря эмоций.

Если бы не он, если бы не ветреный характер Шала, Рэндидли никогда бы не попал в этот мир. Шал два года заставлял этого мальчишку тренироваться в той тюрьме, пускай тогда он чувствовал себя несколько двояко, поскольку видел в своих действиях действия самого Аемона.

Пока Шал решал свои проблемы, этот парень продолжал сражаться, и казалось, что сейчас он был…

– У нас нет времени, – рявкнул Этон, бросая парня и свиток в руки Диввельтиана. – Этот глупец сделал очень многих своими врагами. Этот свиток сможет телепортировать вас на сто километров. Ты лучше меня знаешь, куда надо доставить его, чтобы он был в безопасности. Вперёд.

Диввельтиан задумался лишь на секунду, а потом он развернул свиток и вместе с мальчишкой исчез. Шал было потянулся к ним, желая что-то сказать, но было уже поздно…

Что он мог сделать? Что он мог сказать…? Шалу показалось, что Рэндидли сейчас не мог понять его…

Раздался ещё один грохот. Возле собравшихся появилась сверкающая проекция мужчины, которого Шал не узнал. Но если судить по реакциям Этона и Герроарка, они узнали прибывшего.

– Куда К ЧЁРТУ пропал тот мальчишка? – громоподобно проревела проекция.

Никто ему не ответил. Разговор зашёл в некоторый тупик. Четверо собравшихся, не считая связанного Клаптрапа, смотрели на прибывшего удивлёнными глазами. Сейчас те двое наблюдателей подошли ближе, попытавшись помочь Клаптрапу освободиться.

И вот, наконец, Герроарк махнул рукой, и Шал почувствовал, как от этого мир пришёл в движение. Проекция в ярости завизжала, бросившись на Герроарка, но она уже начала разлетаться в клочья. И когда она достигла Герроарка, то стала лишь сгустком энергии, что за мгновение распался в ничто.

Герроарк посмотрел на Этона и сказал ему:

– Сейчас… ты можешь быть свободным. У нас есть личное дело. Шал должен доказать мне, что убить его слишком сложно, или же…

К удивлению всех, даже Этон сам удивился своим действиям, но он покачал головой и произнёс:

– Нет… Я задолжал Гостхаунду одну услугу. Могу предположить, что эта услуга касается и его учителя. Сегодня он не будет сражаться в одиночку.

Небо над ними потемнело, и Шал почувствовал, как Эфир начал куда-то испаряться, становясь более далёким, более трудным в использовании.

– Как знаешь, – прорычал Герроарк, и его глаза сверкнули. – Тогда начнём же бой.

Рэндидли едва оставался в сознании. Чтобы не сделал тот ублюдок, но Рэндидли почти ослеп и не мог на чём-то конкретном сосредоточиться. Даже думать было больно. Использовать навыки… двигаться… выражать эмоции… говорить…

Изо рта Рэндидли вырвался стон.

Тряска никак не способствовала этому, но вдруг она прекратилась. Пятна и цвета постепенно прекратили своё вращение, и Рэндидли собрал все свои силы, сосредотачивая своё внимание.

Он был… на платформе? Диввит стоял за её пределами, а рядом с ним стоял скучающий с виду мужчина, который нажимал…

В наполненном энергией воздухе вокруг Рэндидли начали появляться странные конструкции Эфира. Они привлекли к себе его внимание, и когда он сосредоточился на них, то сразу же пожалел об этом необдуманном поступке, поскольку навалившаяся боль вырвала из него ещё один стон. Голова Рэндидли сейчас болела настолько сильно, будто кто-то водил ржавым топором по его мозгу.

А потом…

Рэндидли сперва подумал, что это была улыбка на лице Диввельтиана, но какая-то пугающая. Но затем Рэндидли осознал, что эта «улыбка» находилась слишком низко и была слишком красной. Она была на шее Диввита и стекала вниз долгими полосами.

Диввит завалился вперёд, а тот скучающий мужчина вдруг встревожился, посмотрев своими донельзя удивлёнными глазами, широко распахнутыми от удивления, но потом он так же упал, а на его месте уже стояло новое действующее лицо, в каждой руке которого был один предмет.

Энергия пришла в движение и вспыхнула, затмевая взор Рэндидли, однако даже так он смог узнать человека, даже через этот кружащийся водоворот энергии. Этот мужчина казался разочарованным чем-то, а его имя было…

– Марко… Поло…?

Бурлящая энергия стала ещё ярче, и Рэндидли потерял сознание.

Когда Хелен добралась до гостиницы, она тяжело дышала. Или, если сказать точнее, она добралась до места, где раньше была гостиница.

Сейчас это место было ровнёхонькой площадкой. И никаких признаков Этона или Рэндидли. Просто дыра в земле в том месте, где раньше стояла гостиница. Хелен начала задаваться вопросом, как Диардан справится с такими разрушениями, когда так много построек исчезли с лица земли. Ведь до вмешательства Этона Стили предпочитали не предпринимать ничего иного, кроме как защиты самих себя.

Вот так люди запомнят этот Региональный Турнир.

Однако всё же здесь было несколько трупов, над одним из которых стоял рыдающий Клаптрап. Пустота и страх поглотили душу Хелен. Она пришла слишком поздно. Все… все ушли отсюда, оставив её совсем одну. Она не могла понять, откуда взялась эта твёрдая уверенность, но её душа буквально кричала ей, что они ушли. Это просто неопровержимый факт. А она…

Под ногами Клаптрапа неподвижно покоилось тело Роджера.

Хелен потрясло до глубины души то, как легко это имя впилось в её сознание, когда она посмотрела на него. Ему отрубили голову, а всё его тело было исчерчено ужасными ранами, пускай это и было для него нормальным. А его лицо…

Его лицо навечно запечатлело его выражение абсолютной уверенности и решимости. Когда Хелен сейчас так отчётливо увидела это его лицо, что будто застыло во времени, то Хелен в одно мгновение узнала, откуда взялось это выражение лица. Таким был Рэндидли, его плотно сжатые губы, прищуренные глаза и твёрдая, как сталь, вера в то, что он преуспеет на своём пути.

Хелен всегда считала, что Роджер был дальше всех от Рэндидли с точки зрения потенциала силы, ведь он казался ей таким несерьёзным, однако… Вот он лежит здесь, лежит на земле, именно таким она на всю свою жизнь и запомнит этого человека Роджера.

Может быть, он больше всех других следил за Рэндидли. Больше всех нуждался в нём. Больше всего жаждал быть похожим на него. В тот день их встречи гордость Роджера была сломлена. Он потерял своё высокомерие, основанное на его знаменитых предках, и потому ему