А сам победитель застыл неподвижно на месте и мрачным взглядом смотрел вниз на поверженного противника. В его взгляде было что-то странное. Его руки обвисли вниз без каких-либо движений. На правой руке ещё виднелись разорванные мышцы, что до этого времени успели немного излечиться, а его левая ключица переломалась от второго удара кулака Драка Вирда.

Этон Тай прищуренным взглядом смотрел на арену. Это был рискованный поступок. Этон был уверен в том, что Гостхаунд намеренно показал свою слабость в конце, чтобы Драк возжелал убить его сильным добивающим, но медленным ударом. Его первый удар был быстрым и жестоким, целью которого было лишить Гостхаунда сил к сопротивлению.

Увидев его удар, Гостхаунд мог просто уклониться от него теми своими практически безупречными движениями, к которым он постоянно прибегал ближе к концу сражения, но вместо этого он предпочёл сам нанести удар. А поскольку возможности Драка после потери копья были ограничены, он пропустил тот удар в голову. Вот потому его второй, но глупый удар кулаком привёл к тому, что его обыграли, нанеся встречный удар.

Но если посмотреть более внимательно, то Гостхаунд никак не должен был суметь нанести такой удар. Ведь как раз перед этим ранили его левое плечо, да и за весь бой он получил изрядное количество повреждений. Рваная рана в его боку должна была лишить всяких возможностей противостоять и уклоняться от последующих ударов как кулаков, так и копья.

Однако Гостхаунд повёл себя необдуманно и пошёл на ва-банк. Хоть во многом способности Гостхаунда были посредственными, но вот использовать любые удачные возможности… он умел как никто другой, что делало из него превосходного бойца.

С арены послышался грохот, и Этон перевёл взгляд на неё. За всего лишь один шаг он преодолел всё расстояние до Гостхаунда и подхватил на руки мальчишку прежде, чем снизошла проекция сжигающего и ощетинившегося солнца.

– Ты… ты ещё жив…? – прошептал Этон и удивлённым взглядом посмотрел на прибывшего.

Появившийся выглядел так, будто ему только стукнуло сорок лет. У него были коротко подстриженные волосы, а на лице очаровательная улыбка. Но вот вспышка на его зубах от активированных им образов заставила кровь Этона застыть.

– А как же иначе, Этон. Кто способен убить меня? А сейчас как ты смотришь на то, чтобы отдать мне этого юнца, что победил моего никчёмного правнука? Или же…

– Пока твоё настоящее тело не здесь, мы сможем остановить тебя. Тебе здесь не рады, лишь только…

– «Мы», Этон…? – с каплей удивления произнесла проекция Багрового Рассвета, Эйджаент Вирд, и раскинула руки в стороны, посматривая вокруг. – «Мы» – это кто? Что-то мне мало верится, что кто-то вызовется помочь тебе.

Этон промолчал, поскольку осознал, что так оно и было. Стиль Спящей Луны не явился на этот бой, а матриарх Стиля Высокой Горы была за городом, куда она отбыла по делам три дня назад. И она забрала с собой большинство старейшин…

«Ага, по делам», – мелькнула мрачная мысль в Этона.

– Так что же, – сказал Эйджаент с такой же улыбкой на лице. – Отдай мальчишку мне.

Этон опустил голову и посмотрел на Рэндидли Гостхаунда, что ещё морщился от боли, но с каким-то волнующим взглядом рассматривал двух старцев. Потом Этон перевёл взгляд на Эйджаента.

Эта проекция была результатом слияния многих навыков. Его реальное тело не могло пользоваться теми навыками, которые пошли на проекцию до того времени, пока существовала проекция. Но в проекции может быть собрана только часть навыков с особо сильными образами. Умение создавать проекции было разграничительной линией между Адептами и Понтификами. Тогда навык становился настолько могущественным, что мог существовать отдельно от тела. Учитывая прошлое Эйджаента, он мог оказаться даже Мастером, но это ничего не значит, пока его настоящее тело не здесь…

Если принять во внимание то, столько лет Эйджаенту… Этон осознал, что он мог быть очень близко к отделившемуся от его тела навыка. Но сейчас характеристики его тела должны быть ослабленными.

Почувствовав внезапно навалившуюся усталость, Этон перевёл дыхание. Он так долго наблюдал, как изменяется баланс политических сил в Диардане, и ничего не предпринимал по той причине, что считал, что его Стиль Стального Пера как и прежде будет оставаться одной из правящих сил, даже учитывая возвращение Стиля Лучистого Рассвета. Но теперь он засомневался. После поражения Сиэль определённо станет ещё сильнее, но сила Драка Вирда и Азриэль Бланш будет возрастать ещё быстрее.

Если бы их двоих поженили… Ну, вероятно сейчас больше нет такой возможности. Но если Эйджаент находился в Диардане, когда Драк победил бы…

Стиль Лучистого Рассвета смог бы без колебаний сокрушить Стиль Стального Пера. По всей вероятности так бы и произошло, если бы не этот мальчишка.

Этон на несколько секунд задержал свой взгляд на Гостхаунде. После этого он вздохнул и повернулся лицом к Эйджаенту.

– Не бывать этому…

И тогда Этон побежал с этим мальчиком так стремительно, как могли нести его ноги.

Лукреция наполовину устрашённая, наполовину восторженная смотрела, как то странное призванное из Навыка Души Гостхаунда существо на равных сражалось с Герроарком Чаром. Отчасти причиной этому было его невероятно сильное оружие, но с другой стороны казалось, что существо обладало громадным боевым опытом и обманчиво сильным телом, что оно компенсировало своей изобретательностью.

Всё больше и больше смысла вытекало из Лукреции, что она была вынуждена пожертвовать некоторыми частями себя самой. Она начала одну за другой отдавать свои эмоции. Ненависть к Герроарку. Нетерпение в ожидании конца. Леденящий её страх от того, чем всё закончится…

Обмен ударами между этими бойцами обрушивал целые здания, но их гостиница только подрагивала, будучи защищённой этим Каменным Человеком.

В кровати позади неё зашевелился Шал, и Лукреция тотчас же сосредоточилась. В её теле осталось всего лишь три эмоции, и одна из них нахлынула на неё, поглотив её с головой. С трудом поднявшись на ноги, Лукреция подошла к кровати.

Поскольку её эмоции утекали одна за другой, и Лукреция всей душой желала сохранить свою личность и поговорить с Шалом, то она отдала тому существу свою заинтересованность Гостхаундом. Эта эмоция была огромной и могущественной, ведь этот парниша продолжал ошеломлять её раз за разом, но ничего не сделает ради её блага. А прямо сейчас было более важно удержать в себе другие эмоции.

Шал открыл глаза, моргнул и поднялся. Потом он тряхнул головой и сфокусировал свои глаза, осматривая