Костас с удивлением повернулся к капитану.

— Откуда такая ненависть к нашим новым братьям по оружию? — последние слова китежец произнёс с нескрываемым презрением.

Нэйв посмотрел вслед уезжающему бронетранспортёру с арестованными, затем — на веранду дома, где сбилось в кучку перепуганное семейство, вокруг которого уже хлопотали местные спасатели. В этот раз повезло: мародёры упустили тот факт, что гражданская связь вновь работает, потому отец семейства успел поднять тревогу. Но долго ли продлится такое везение?

— Упаси боже от таких родственничков, — Грэм злобно прищурился. — Налёт на Эдем — тоже их работа, а не Доминиона.

— Уверен? — тут же насторожился Костас.

Слухи о том, что Блесседская резня (такое название получило нападение Доминиона на Эдем) — дело рук Консорциума, ходили давно. Но это были именно слухи, как говорили на Китеже — “от агентства ОБС: одна бабка сказала”, — так что скажи Грэм такое пару дней назад, Рам попросту бы пропустил это мимо ушей. Но сейчас, после рассказа про “Иллюзию”, Костас воспринимал заявления гефестианца всерьёз.

— Да, — Нэйв быстро огляделся и, убедившись в отсутствии посторонних ушей, продолжил:

— Во время налёта на Блессед мы с Карлом находились там. Вернее, недалеко от города, на военной базе, — о том, что оба валялись в госпитале, Грэм умолчал. — Так вот, после налёта Карл улетел на Новый Плимут, а меня оставил собирать информацию об этом нападении. Странное оно было, сэр, много нестыковок. Например, почему-то погибли именно те ленд-лорды, кто протестовали против союза с Консорциумом, и не пострадал ни один из сторонников. Ну и тупость самих “дминионских” вояк. Слишком они хреново сражались, зато мирняк кошмарили только в путь. И ни одного пленного: все, кто не успел удрать, сдохли по команде с орбиты — медблоки ввели им яд.

Костас кивнул, закуривая: перечисленные капитаном странности не были чем-то сверхсекретным и именно благодаря им и циркулировали толки про лапу корпоратов во всём этом деле.

— Тогда я приказал патологоанатомам собрать у жмуров отпечатки пальцев, слепки зубов, образцы ДНК, — рассказывал Нэйв. — И уже на Новом Плимуте прогнал через все базы данных. Полиции, армии, медиков.

Он замолчал и полез за флягой. Рекомендованные Ракшей отварные моллюски по-идиллийски действительно оказались чертовски вкусны, но пить после них хотелось зверски. Сделав глоток, капитан продолжил:

— И нашёл пять совпадений. В полицейском архиве. Все пятеро — бывшие граждане Союза, уголовники. Убийства, изнасилования, похищения людей, разбой — в общем, милейшие люди, тяжким трудом заработавшие себе кто “вышак”, а кто — каторгу. И всех их — сюрприз! — несколько лет назад выкупил Консорциум.

Рам затянулся, кисло поморщившись. Корпортаская манера скупать всякое человекообразное дерьмо для службы в карателях, прикрываемая словоблудием о гуманности и “втором шансе для оступившихся”, бесила его неимоверно.

— Но уже к вечеру их дела испарились из архива, — Грэм вновь глотнул из фляжки. — И из базы данных, и с полок. Сохранились только копии у меня на чипе, а в остальном — этих людей никогда не существовало. Даже свидетельства о рождении и всё остальное подтёрли, суки. Видимо, заметили, что кто-то интересовался, или просто подстраховались. В общем, всех доказательств — только то, что у меня на чипе.

— Доминионцам слил? — полюбопытствовал Рам.

— Нет, — отрицательно качнул головой контрразведчик. — Это дело Союза. А я надеюсь собрать ещё доказательств. Таких, чтобы уже не отвертелись.

Полковник оценивающе оглядел Нэйва. Парень уже своей бурной деятельностью нарвался на неприятности, но останавливаться на достигнутом не собирался. Прям брат-единомышленник Даны.

— Допрашивать будем? — перевёл Костас тему, показывая на пострадавших идиллийцев.

— Завтра, или послезавтра, как оклемаются, — после секундной паузы отозвался Грэм. — Куда их сейчас? Вон, трясутся так, что отсюда видно.

— Тогда поехали, посты объедем, — развернувшись на каблуках, китежец пошёл к броневику.

Планета Идиллия. Блок-пост № 53, восемьдесят километров от Зелара

Автомобиль доминионцев послушно замер перед опущенным шлагбаумом. На каждом посту происходило одно и тоже: пара вопросов, пара-тройка комплиментов и сальностей в адрес девушек, затем робот или собака обследовали машину и шлагбаум поднимался, разрешая проезд. Так было на всём протяжении пути от фермы, служившей первым перевалочным пунктом группы на пути в оккупированный Зелар.

На ферме Лорэй и их спутники оставили всё военное снаряжение, переодевшись в гражданскую одежду. Из захваченного с собой оставили лишь кое какую-мелочевку, спрятанную в косметике и украшениях, да станцию гравитационной связи у Мин Юн. Секретный прибор спрятали в потайном отсеке ярко-жёлтого седана, на котором предстояло преодолеть всё оставшееся до Зелара расстояние. Для полноты образа туристов, волею судьбы угодивших в зону оккупации и ищущих самое безопасное место, в багажнике валялись четыре дорожные сумки с пожитками, собранными всё на той же ферме.

Перед отправкой на вражескую территорию кожу сестёр Лорэй перекрасили “под местных”, подкрепив легенду документами со столичной пропиской. А вот Мин Юн маскировать не стали — её актёрских способностей не хватало для имитации идиллийской открытости и чувствительности эмата.

Но и без этого маскарад работал безотказно. Ни у солдат на блок-постах, ни у пару раз останавливающих машину патрулей вопросов не возникало. Кто воспримет как угрозу троицу безобидных идиллийцев и маленькую хрупкую Йонг?

Эйнджела начала верить, что они доберутся до Зелара без приключений, когда к их машине подошёл боец в броне. На этот раз в проверяющем не чувствовалось ни деловитости, ни ленивой скуки. Хищный азарт, предвкушение и похоть. Чувства, не предвещавшие ничего хорошего. Как и эмблема в виде двух перекрещенных гранат, гнусно прославившаяся задолго до войны. Каратели Консорциума.

— Значит, туристы? — ухмыляясь, поинтересовался каратель.

Забрало шлема он, вопреки инструкциям, не закрывал, очевидно не страшась попасть под действие феромонов. Кожа зеленоватого оттенка и глаза с оранжевой радужкой выдавали в карателе уроженца одной из планет первой волны экспансии. Узкое скуластое лицо и тонкогубый рот придавали его облику что-то змеиное, не хватало только беспокойно мечущегося раздвоенного языка и тихого шипения.

Чип-карты документов он возвращать не торопился.

— Что там? — лениво поинтересовался второй каратель, с красной от жары рожей, подпирающий плечом стену поста.

Над его головой тихо прошипела система приводов роботизированой турели на вышке: в отличии от людей, автоматика бдила.

— Три туземца и девка-турист, — абсолютно не стесняясь присутствия объектов обсуждения, сказал зеленокожий.