Хен глянул на меня с насмешливым удивлением. Отставил тарелку, поднялся и сказал:

 – Спасибо, было очень вкусно.

Я молча ждала ответа, но он ушёл в комнату, остановился, долго и со вкусом потягивался – потом сел на диван и похлопал рядом с собой:

 – Всё расскажу, если придёшь сюда.

Я невольно фыркнула. Нашёлся шантажист. Составила посуду в раковину, активировала знак воды, чувствуя, как Хен гипнотизирует взглядом мою спину. Его нетерпение можно было резать ножом, так что губы у меня невольно сами расплывались в улыбке. Не хочет рассказывать сразу – пусть подождёт.

 – Потом домоешь, – он не выдержал первым. – Иди сюда.

Улыбка сделалась торжествующей. Я нарочито неторопливо погасила знак, вытерла руки о полотенце и с деланно безразличным видом наконец прошествовала к дивану. Хен сидел, расслабленно расставив ноги, положив руки на спинку, но стоило мне подойти, как сцапал меня в объятия.

 – Попалась, – довольно проурчал мне в волосы.

 – Рассказывай, – повинуясь его рукам, я устроилась между расставленных колен, чувствуя себя кошкой, пригревшейся на солнце.

 – М-м-м, – протянул Хен. – Собственно… я вернулся домой с пустыми руками, зря потратив почти полгода, не только не достал то, за чем отправлялся, но и невольно посодействовал пробуждению Звезды Сантерн… уйма денег, подготовка, время – всё пошло к Хагосу. Так что, думаю, ясно, что дома мне не обрадовались.

Я выцепила из его монолога слова “Звезда Сантерн”. Так вот как, значит, они называют Хранителя. Неожиданно красиво и поэтично.

 – Если честно, я надеялся, они отступятся. Но ваш меч был единственным из Пяти Оружий, о котором мы точно знали, и единственным, к которому могли подступиться. Лук Морвенны, я уже говорил, давно утерян, посох и шар у нас были, оставался ваш меч или кинжалы Ерриосов, но до кинжалов добраться фактически нереально… Так что мне вставили по первое число и отправили обратно.

 – Сюда? Сразу?

 – Нет, не сразу. Ты переоцениваешь наши возможности, – Хен невесело усмехнулся. – Несколько месяцев ушло на создание новой легенды. И то я торопился как мог, потому что боялся… за тебя.

Я сидела, уткнувшись носом в его грудь под ключицей, но при этих словах приподняла лицо. Хен тоже посмотрел на меня – серьёзно и строго.

 – Я знал, что здесь есть ещё один человек из наших. Пока у меня всё шло хорошо, он не вмешивался. Но когда я погорел, он в любой момент мог перейти в наступление. Особенно если выяснилось бы, что меч и правда у тебя.

 – Вы не знали?

 – Была вероятность, что это не так. Ты могла не удержать магию, это могло быть кратковременное помешательство.

 – Поэтому ты меня… не убил? – внутри у меня болезненно сжалось. Я будто снова очутилась там, в домике на заставе, на втором этаже, и незнакомец, притворявшийся моим мужем, сидя в ногах кровати, смотрел на меня молча и отчуждённо.

Хен словно что-то почувствовал, его руки сжались крепче, возвращая меня в настоящее. Чуть дёрнулся кадык на широком горле.

 – Я бы не смог, – хрипловато сказал Хен после паузы. – Я уже говорил тебе: самый сильный твой враг – ты сам. Я проиграл… себе… тебе.

Он зарылся лицом в мои волосы, вдохнул так яростно, словно от этого зависела его жизнь.

 – Я люблю тебя, Сатьяна.

Я не сразу осмыслила его слова. Ошарашенная, вынырнула из крепкой хватки. Хен смотрел на меня прямо, с каким-то отчаянием. Так, как смотрит побеждённый, вручивший победителю свой меч и ожидающий, когда острие коснётся его груди.

 – Ты пробралась мне в душу, как какое-то наваждение, проклятие. Ты бы знала, сколько раз ты мне снилась. Разная. Нежная, милая, смелая, решительная… развратная, соблазняющая. Я вообще не должен был тобой увлечься. Но ты… ты взяла меня своей… настоящестью. Я бы сказал “искренность”, но это немного другое. Ты – как моя противоположность. Там, где я действую исподтишка, обманом, ты рубишь напрямую. Ты была моей целью, моим способом подобраться ближе, я не имел права допускать хоть какие-то чувства… но ты… – он не договорил, бессильно усмехнулся, покачал головой.

Мои щёки пламенели, я чувствовала это, но взгляда не отводила. Стеснения не было, был только смутный внутренний жар, стремившийся вырваться наружу, вылиться или в словах, или в действиях – но ни слов, ни действий не находилось.

Хен скользнул пальцами по моему затылку, стиснул, накрыл ртом мои губы. Поцеловал коротко, но жадно, и отпустил со вздохом.

 – Я не собирался снова наступать на те же грабли, – сказал тоном ниже, всматриваясь в мои глаза. – Хотел быть рядом, охранять, но… не выдержал. Вокруг тебя постоянно крутятся какие-то идиоты. Ты приманиваешь их, как мёд муху!

Его большой палец рассеянно поглаживал мою шею под волосами, рождая миллионы щекотных мурашек. Голос был недоволен, лицо хмурилось, а прикосновения были нежные-нежные, так что хотелось зажмуриться и замурлыкать.

 – В общем, прогорел как младенец. А ты довольна? Маленькая змейка, – это прозвучало почти добродушно, и я, хихикнув, снова уткнулась носом в складки его свитера.

Потом, вспомнив кое-что, подняла голову:

 – А как бы ты его взял, Хранителя? Ведь у тебя уже есть сильный меч. Ведь Хранитель не пошёл бы к тебе. Или тогда у тебя было другое оружие?

 – То же, – Хен покачал головой. – Есть способ собрать энергию в сосуд. Помнишь, ведь ваш меч изначально хранился в камне. Таким способом оружие можно передать. Но это знание – из числа наших клановых секретов. Именно так моя бабка выкрала посох Денортов.

Я кивнула. Кивнула, но в то же время что-то в его рассказе меня царапнуло. И через миг я поймала эту нестыковку.

Я знала, что оружие может менять форму при смене хозяина. То есть если меня убьют, магия пойдёт к тому, кто окажется поблизости, вне зависимости от его специальности, и он, если приручит её, получит то оружие, которое ему нужно. Это я понимала, но ведь в случае Хена сначала я видела его посох – а теперь у него меч. И он утверждает, что это одно и то же оружие. Значит, оно может меняться, даже будучи в руках у одного и того же человека?!

Когда я спросила, Хен улыбнулся, словно хваля за наблюдательность.

 – Да, оружие может меняться. Но не от балды, а только при смене специальности. Я ведь говорил тебе, что сначала собирался стать целителем? Бабка обучала меня обеим специальностям. Иногда ночным приходится путать следы… Умение сменить специальность – большое преимущество. Я стал целителем перед тем, как отправиться сюда, и снова стал боевиком, когда вернулся домой. Но это не делается на раз-два. Необходима перестройка организма, обычно на это уходит не меньше недели, а то и двух. А так, пока я боевик, я могу пользоваться только минимальной целительской магией.