– От этой воды воняет, – проворчала Лемон.

– Это аромат роз по сравнению с тем, что ждет нас в канализации.

– Пф! – фыркнула Лемон. – Откуда ты знаешь, как пахнут розы, Крутышка?

Ив закусила губу, в груди закололо от старых воспоминаний. Она развернулась и поплыла брассом. Крикет сидел у нее на спине, подруга чуть отставала. Девушка гребла через грязную воду, останавливаясь, только чтобы пропустить пробегающий по волнам луч прожектора. Флибустьеры оказались совсем не нервными ребятами – то болтали, то шутили. Ив решила, что они не ждали особых проблем со стороны Зоны-Бэй. Только отчаявшиеся решились бы переплыть эту грязную жижу. И нужно было быть совсем-совсем отчаявшимся, чтобы попробовать пробраться в город через канализацию.

Видимо, отчаяние стало вторым именем Ив.

Они подплыли к створу, и от исходящего оттуда зловония желудок Ив решил попытаться сбежать через горло. Она натянула шейный платок поверх рта и носа и несколько раз поморгала, чтобы прогнать обжигающие слезы. Лемон тихо ругалась, да с таким мастерством, о котором Ив даже не догадывалась. Диаметр трубы был метра два, вход в нее закрывали железные прутья. Все вокруг было затянуто корочкой грязи, изнутри несло стопроцентной смертью с оттенками теплой гнили.

Иезекииль закинул Кайзера в створ трубы. Немного повозившись (все-таки у него была одна рука), он начал подтягиваться и сам, его напряженные мышцы переливались в лунном свете. Потом, упираясь плечом в изогнутую стену, он поставил ногу на прут и надавил. Жалобно заскрежетав, сталь начала сгибаться и, наконец, с лязгом выскочила из креплений. Звук эхом отразился от стен трубы.

Лучи прожекторов, заметавшись по бухте, устремились в их сторону. Иезекииль схватил Лемон за руку.

– Давай, Веснушки.

– Нет-нет-нет-нет! – завопила она. – Старшим надо уступать, я наста…

Иезекииль толкнул девушку в туннель и потянулся за Ив. Их взгляды встретились. Крикет встал на плечо Ив и вскарабкался по руке репликанта. Ив ухватилась за пальцы Иезекииля и тут же ощутила его сверхчеловеческую силу, когда он вытащил ее из грязной маслянистой воды. Андроид тут же прижал ее к своему телу и прислонился спиной к стене как раз в тот момент, когда на вход в трубу упал свет прожектора. Ив почувствовала его сердцебиение. Под ее ладонью грудь репликанта казалось твердой, как сталь.

– Ш-ш-ш, – прошептал Иезекииль.

Луч прожектора на какое-то время завис над трубой, пробежал по черной воде под ее створом, но в итоге отступил. Ив услышала, как где-то над бухтой зазвенели колокола, закудахтали рации, заворчали автоматы.

– Близко, – сказал Иезекииль.

– Очень, – согласилась Ив.

Репликант прижимал ее к себе намного дольше, чем было нужно. Часть Ив хотела и дальше оставаться в его объятиях. Но реальность происходящего, окружавшие их ржавчина и зловоние, кровь и боль – все это мешало Ив насладиться моментом, и она послала все к чертям, прямо в черные воды Зоны-Бэй.

– Надо идти, – сказала она.

Репликант кивнул и помог ей устоять на ногах.

Они догнали Лемон и остальных, ждавших их прямо в туннеле, а потом Иезекииль скользнул в темноту, шлепая ботинками по слякоти. Ив тяжело вздохнула и нырнула за ним, путь им освещали ее оптический имплантат и глаза Крикета. Лемон плохо видела, и Ив взяла ее за руку и крепко сжала. Несмотря на весь хаос последних двух дней, всю кровь и грязь, открытие жизни, которую Ив прожила и потеряла, у нее все еще была Лем. Крикет. И Кайзер. У нее все еще были люди, которых она любила.

Люди, которых я люблю…

Она посмотрела на Иезекииля, крадущегося в темноте. Часть ее была благодарна ему за помощь. Другая часть ненавидела себя за то, что вообще нуждалась в нем. Она не знала, как вести себя с ним, не понимала своих чувств к нему. Всего два дня назад жизнь была такой простой! Самой большой ее заботой было найти лекарства для дедушки. Выиграть очередной бой Вар-Дома. Избежать встречи с отбросами типа Банды Фридж-стрит.

Но теперь выяснилось, что дедушка ей совсем не дедушка. Что она – единственный выживший член семьи, когда-то управлявшей корпорацией-государством. Что за ней охотится кучка андроидов-психопатов. Что она девиант, дефектная, и ее явление на арене Вар-Дома увидели в каждой церкви Братства от Свалки до Стеклянной пустыни. У нее не было ни денег, ни плана, ни малейших идей, как быть дальше.

Но по крайней мере, она была не одна.

– Ясное дело, – прошептала Лемон. – Если ты когда-нибудь сомневалась в моей преданности, Крутышка, то, надеюсь, это маленькое путешествие по канализации раз и навсегда покончит с твоими опасениями.

Ив сжала руку подруги, улыбаясь в темноте.

– Я рада, что ты со мной, Лем.

Рыжая посмотрела на нее и ухмыльнулась.

– Ты же моя лучшая подружка! Правило номер один, помнишь?

– Вместе сильнее. – Ив улыбнулась.

– Вместе навсегда, – кивнула Лемон.

Держась за руки, девушки продолжили свой путь во тьме.

_______

В грязном баре на борту ржавого грузового судна собака, которая не была собакой, подняла голову.

Пес понюхал воздух, облизнул свой нос. Его сестричка тоже принюхалась и начала тихо и хрипло подвывать. Воздух был наполнен пульсирующими гипнотическими ритмами. Темная кабинка. Диваны из дерматина. Мигающий свет и сантиметры обнаженной кожи.

Большой пес залаял, заглушая музыку.

Девушка с татуировками на спине перестала раскачивать бедрами, убрала длинную прядь черных волос с лица и посмотрела на мужчину, на чьих коленях сейчас танцевала.

– Он же не кусается, правда?

– Он не кусается, дорогуша. – Мужчина улыбнулся. – Это моя работа.

Собака поменьше тоже затявкала, через пушистую белую шерсть виднелись маленькие острые зубки. Мужчина хрипло вздохнул. Подняв девушку одной рукой, он медленно поднялся со стула и аккуратно поставил ее на ноги. Пол корабля наклонялся вбок градусов на десять.

Бросив на стол пластиковый кредстик, мужчина залпом выпил ждущий его стакан этанола. Он застегнул пуговицы черной рубашки, спрятав испещренную шрамами грудь. Натянул пыльный черный плащ. Его правую руку стягивала красная перчатка. Нагнувшись, он подобрал с пола белоснежный воротник и застегнул его вокруг шеи.

Девушка облокотилась на стол и провела кредстиком по накрашенным губам.

– Ты же не настоящий священник, правда? – улыбаясь, спросила она.

– А что? Хочешь исповедаться в своих грехах?

Девушка засмеялась, а мужчина оскалился, как акула. Он проверил свое ружье и пистолеты. Порывшись в плаще, достал щепотку синтетического табака и сунул ее за щеку. Взяв руку девушки, он поцеловал костяшки ее пальцев. Над хищным оскалом блеснули бледно-голубые глаза.