– Так и думал, убийца из него такой же, как из твоей бабушки сестра милосердия, – прицокнул языком месье Ренар. – Сэм, Дик!

– Чё надо, рыжий?

– Вынесите это чудо из дома, пусть подышит свежим воздухом где-нибудь в саду.

Когда доги унесли наследника поместья и титула, я хотел было спросить…

– Ах, сэр! – В тот же момент в кабинет решительно ворвалась молодая женщина, очень худая, в простом платье с заплатками и волосами, стянутыми сзади в тугую кокулю. – Здесь только что был мой муж! Уверена, Артур оговорил себя, чтобы защитить мою честь. Это я, только я во всём виновата. Барон… он приставал ко мне, он намекал…

– Думаю, буквально орал вам в лицо прямым текстом, – вежливо подправил её Лис. – И не говорите, голубушка, я так вас понимаю… Люди подобного сорта уверены, что всё в доме принадлежит им! Даже жена их собственного сына.

– Сэр, – набравшись храбрости, выдала бледная женщина, – это я убила его! Вот такой же алебардой.

– Этой?

– Да. – Она храбро попыталась схватить древко алебарды, но не сумела даже снять её с крючков. – Вот, так просто подошла сзади и тюкнула! У меня кончилось терпение…

– Дорогуша, уверяю вас, вашему мужу ничего не угрожает. Да и вам, как мне кажется, тоже. Но поспешите к нему, бедняге стало дурно при одном слове «кровь».

– Ах, благодарю вас, сэр! Артур такой впечатлительный, как трёхлетний ребёнок.

Она серой мышкой выскользнула за дверь, а месье Ренар указал мне поставить очередную галочку напротив списка подозреваемых, то есть всех обитателей дома…

– Боже ты мой, любому ко́ронеру ясно, что эта худышка нипочём не смогла бы поднять рыцарскую алебарду, а уж тем более нанести ею удар с размаха. Тут нужна более крепкая и уверенная рука. Не пора ли нам допросить кухарку?

– Вы же говорили, что она свинья?

– Говорил, и что с того? Неужели ты думаешь, что свиньи слабые и изнеженные существа? Вспомни о могучей силе, ярости и бесстрашии их предков, лесных кабанов. Изображением дикого вепря украшали свои щиты ещё древние римляне, так что я бы не сбрасывал кухарку со счетов. Тем более такую, которая способна убедить её нанимателей больше не есть свинину.

Признаюсь, что доля истины в его словах была. Безукоризненный дворецкий принёс нам жидкий чай, непочатую бутылку виски, овсяное печенье (как я понял, купленное им за свои деньги), после чего пообещал сию же минуту прислать Оксану Шевченко.

Примерно минут через десять, когда от печенья и чая остались одни воспоминания, мы услышали отдалённую ругань в коридоре. Акцент слегка напоминал речь того же донского жеребца Фрэнсиса, но был как-то мягче, ласковее, певучей. Если таковое можно применить к вот этим словам:

– От ты ж сволота, подлюка, змеюка поханая, шоб хлаза мои тя тока в хробу видали, усего в белых тапках! Тьфу! Тьфу на тя три раза, шоб ты знал, оно мне не противно, я ще и не так плюну! Руки, руки убрал, поханец, фараон, мерзота полицейская, шоб тебя так твои же дитятки у дом престарелых толкали-и!

Два взмыленных дога буквально втолкнули к нам в кабинет розовощёкую круглолицую свинку в белой расшитой кофте и широкой юбке. Она поводила пятачком туда-сюда, определила мистера Ренара как главного и безошибочно обратилась ко мне:

– Ой, паныч, да шо ж тут такое творится, ха?! За шо мени хватают, разве я у кохо корову украла? Разве схлазила кого или в кашу чихнула? От вы скажите, скажите ужо своему начальству, шоб оно тут не этова, а тот тут ить…

– Один вопрос, – перебил её мой учитель. – Вы убили старого хозяина?

– Я! А то хто ж? – храбро вскинулась кухарка, уперев руки в бока. – Шоб мне век воли не видать, а тока та скотиняка плешивая ужо до печёночки мени доставала, так шо прям мочи нет! Халушки – не исть, вареники – не исть, борщ – не исть, пирохи с капустою – не исть, картопляники мои уси едят, ажно за ушами трещить, а он не исть! Та шоб его в аду черти на сковороде так мучили, як он мне все нервы тута вытрепал…

– Вы свободны. – Лис жестом попросил констеблей вывести мисс Оксану Шевченко из кабинета и вернуть в её владения на кухне.

Псы без энтузиазма взялись за дело, поэтому яростную и сочную ругань было слышно ещё довольно длительное время.

В дверь заглянул дворецкий.

– Я так понимаю, месье, что теперь моя очередь?

– Да, проходите, – поднял взгляд мой учитель, потом он устало помассировал виски и тихо попросил: – Удивите меня. Расскажите, как это было на самом деле.

– Мне стоило сразу признаться, что это я убил его.

– Полагаю, речь идёт о роковой случайности?

– Скорее о божественном возмездии, – подумав, кивнул дворецкий. – Но судьбе было угодно, чтоб именно моя рука послужила её орудием.

– Прошу поподробней, друг мой. Мальчик записывает, и утром мы должны дать полный отчёт в полицию сэру Макфину.

Благородный дворецкий пожал плечами и без малейшей патетики или театральности буднично поведал нам о том злополучном дне, когда костлявая смерть настигла хозяина.

Барон крепко принял на грудь вечером и, подталкиваемый под руку дьяволом, опять пытался хватать за талию тихую жену своего собственного сына. Бедняжка вырвалась, когда он почти затащил её в свой кабинет. Искренне считая, что блудная девчонка слишком много о себе мнит, старый греховодник схватил со стены средневековую алебарду и бросился в погоню.

Однако в каминном зале дворецкому удалось вмешаться, он остановил погоню, давая леди время уйти. Барон пришёл в дикую ярость, виски и злоба разожгли в его разуме адский огонь!

Дворецкому с трудом удалось отобрать у него оружие, прислонив алебарду к косяку двери, и выйти вон. А в этот момент по коридору уже бежал пылкий сэр Артур, в целом славный и застенчивый человек, но слёзы верной супруги пробудили в его груди сердце льва.

Он храбро ворвался в каминный зал, мощно хлопнув дверью, а через секунду раздался стук упавшего на каменные плиты тела. Дворецкий успел вбежать ровно в ту самую минуту, когда несчастный сын медленно опускался на колени у тела отца, в затылок которого до половины ушло тяжёлое лезвие старинного оружия крестоносцев.

Мгновением позже молодой человек обернулся и повалился на бок, теряя сознание. Он с детства не выносил вида крови. На шум прибежали кухарка и леди Кэмпбелл. После чего дом накрыла долгая всеобщая истерика! Каждый был уверен, что убийца именно он…

– По факту, скорее всего, алебарда просто упала от тяжёлого удара дубовой дверью о косяк, когда сэр Артур захлопнул дверь, – задумчиво подтвердил месье Ренар. – С ним и его женой всё понятно, они защищают честь друг друга. Но вот Оксана Шевченко? Уверен, что взяла на себя вину не просто так и не за компанию. Вы ведь неравнодушны к ней?

– Как вы узнали, месье?

– Редко кто из шотландцев способен отказаться от свинины. Думаю, вы сделали это чисто из уважения к ней, и она ответила вам такой же преданностью.