Я поспешно высовываю из кабинки руку, сжимая красное платье-пиджак. Бросаю его японке, молясь, чтобы она не опознала дочь по каким-то мифическим признакам.

– О, дорогая, тебе нужно на размер меньше. Сейчас принесу.

В голосе Эми сквозит нежность. Кажется, обнаружив дочь в полном порядке, она чуть успокоилась. Почувствовала в душе какую-то лёгкость.

Со сверхзвуковой скоростью я врываюсь в соседнюю кабинку. Окидываю влюблённых возмущённым взглядом.

– Что вы творите?

Рвущееся наружу возмущение так велико, что я не сразу понимаю, что происходит. Отмираю, когда Артур начинает поспешно натягивать боксеры. Выдыхаю, отворачиваясь от него.

Вспоминаю, что и сама не одета. Скрещиваю руки на груди, пытаясь отгородиться от лихорадочно поблёскивающих тёмных глаз чужого мужчины.

Стоя у стены кабинки, я стараюсь не смотреть на Минами. Она тоже хороша – полуголая, с растрёпанными волосами и размазанной по щекам тушью, выглядит как ночная бабочка после смены.

– Она… Она всё поняла?

– Нет!

Разъярённо топаю ногой. Высовываю нос, провожая худенькую спину Эми. Надеюсь, что она провозится у вешалок с платьями, по меньшей мере, минуту.

Мне вдруг становится холодно. Тело мгновенно бросает в озноб, а сердце начинает грохотать в груди с удвоенной силой. Меня пугает вся эта ситуация. Ощущение собственной подлости душит горло.

– Быстро шмыгай в мою кабинку!

Приоткрываю занавеску, буквально силой вталкивая юную развратницу в пустующее помещение. Задёргиваю штору, скрещивая руки на груди.

– Ладно она, но ты-то должен соображать!

Накидываюсь на мужчину, впериваясь в него взглядом. Он всё ещё обнажён до пояса, успев натянуть только тёмно-синие боксеры. Мускулистая грудная клетка эротично вздымается как после марафона, и я невольно задерживаю дыхание. Стою, как вкопанная, наблюдая за этим магическим зрелищем. Поправляю выбившийся локон из причёски.

– Простите, мы и правда хотели только поговорить, но…

Голос срывается на хрип. Меня безумно злит вся эта бредовая ситуация и то, что я снова оказалась с Артуром наедине. В соседней кабинке слышится шорох одежды и металлическое позвякивание. Отлично, значит, Минами всё же приводит себя в порядок.

Поспешно прижимаю к себе белоснежную футболку парня, защищаясь от взрывоопасного взгляда. Стараюсь выглядеть невозмутимо, кивая подбородком в сторону остального вороха одежды.

– Оденься уже.

Подаю мужчине брюки, стараясь не смотреть ему ниже пояса. Мысленно отмечаю его превосходную физическую форму. Замечаю, как косые мышцы буквой «V»уходят в фирменные боксеры. Закусываю губу.

– Дорогая, держи. Должно подойти.

Эми заглядывает в соседнюю кабинку, и я жестом приказываю садовнику остановиться. Прикладываю указательный палец к губам, вынуждая его замереть. Артур покорно каменеет с брюками в руках. Смотрит на меня расширенными от ужаса глазами. Понимает, от какой опасности я их только что спасла.

– Вероника-сан, вы скоро?

Японка решает поторопить меня. Неловко топчется у примерочной, не решаясь отвести спасительную шторку в сторону.

Из-за волнения горло сжимает спазмом и из груди вырывается хрип.

– Можно посмотреть, что вы выбрали?

– Нет, я ещё не одета!

Истерика накатывает волнами, накрывая меня с головой. То спокойствие, которое было обретено мной ещё пару минут назад, разлетается на осколки.

– Хорошо-хорошо…

Эми послушно замолкает. Даёт пару секунд на передышку, и когда я думаю, что опасность миновала, выдаёт:

– Просто тут ваш супруг…

– Что?

Вскрикиваю, отшатываясь к Артуру. Налетаю на его мускулистое тело, мечтая спрятаться за его спиной. Цепенею от страха, вонзаясь пальцами в футболку садовника как в спасительный круг. Прикрываю свою наготу.

– Мне не нужно разрешение, чтобы взглянуть на свою жену, правда, дорогая?

– Нет, не заходи…

Выставляю ладонь перед собой, словно это может как-то меня спасти. Закрыть на невидимый замок примерочную кабинку. Я дышу быстро-быстро, сердце с силой бьёт в грудную клетку. Все звуки исчезают.

Антонов словно не слышит моей просьбы. Отводит пыльную штору в сторону, вцепливаясь в меня яростным животным взглядом голодного зверя. Переводит глаза на чертыхающегося полуобнажённого Артура. Выдыхает воздух через нос.

В один прыжок он оказывается рядом. Припирает меня к дрожащему садовнику. Выдирает кипенно-белую футболку из моих пальцев.

Кажется, он вот-вот меня ударит. Рычит так, что мне на мгновение становится страшно.

– Вот за этой тряпкой ты отправилась в этот бутик, Вероника?

Никита

*****

Я надеялся, что больше она не сделает мне больно. Что стёр из памяти аромат её нежного тела. Выкинул на задворки мозга серые омуты затуманенных глаз.

Надеялся, что отгородился от неё за каменной стеной после всех происшествий в недавней поездке. Что она больше не сможет достать меня. Больно ранить, заставив содрогнуться от боли, переполняемой душу.

Но я снова ошибся.

Думал, что Вероника поймёт всё. Переосмыслит. Разглядит во мне именно того мужчину, который любил её все эти годы. Терпеливо ждал, пока она устроит свою жизнь, не вмешиваясь ни во что.

Но она не поняла. Не захотела посмотреть на меня. Охладела после первой же ночи, переметнувшись к садовнику японского компаньона. И, оказывается, продолжала с ним общаться, не взирая на мои чёткие границы дозволенного.

Я понимаю, что уже давно не тот пацан, добивающийся красивую девчонку романтичными уловками. Но и она изменилась. Стала другой – сильной, уверенной в себе, дерзкой.

Но мне отчаянно хотелось снова разжечь в мышке ту любовь. Ту страсть, которая согревала меня в душе, пока я строил нашу общую бизнес-империю. Старался для несуществующих детей, скрежеща зубами в надежде на чудо.

Но она снова предала. Вильнула хвостом в сторону молодого перспективного парня. Явно лучше удовлетворяющего её в постели. Страстного, не зажатого в рамки условностей.

И я просто не могу это пережить. Принять, не выплеснув весь свой гнев прямо внутрь этой чёртовой примерочной кабинки.

– Никита? Что ты здесь делаешь?

Растерянно спрашивает, когда я шагаю внутрь. Привлекаю её к себе, крепко цепляя за локоть. Понимаю, что успел вовремя, прервав эту прелюдию. Но кому от этого легче?

Вероника дрожит. Пронимает меня своими затуманенными глазами. Ей явно не по себе рядом со мной. Голос срывается на хрип. Ввинчивается в мозг тупым раскалённым прутом.