Не знал он и о том, что с трех часов дня Марта, как и все другие сотрудники Управления Полиции думают только о том, что старший сержант Барский, ветеран даже по меркам Людей из Ночи, выразил в одной фразе. Получив сообщение, он обвел глазами комнату дежурной смены и выдохнул:

– Ну, такого, парни, со времен зачисток не было…

Тот же день, 14–10. Восточные кварталы

Ни Кинби, ни Реннингтон, ни, тем более, парни из Управления полиции, к которым относилась и лейтенант Марта Марино, не знали точно, что именно нужно Хранителю Порогов. Даже Олон, глядя в нечеловеческие глаза своего патрона, не решился бы сказать, что до конца понимает его мотивы.

Сейчас он был крайне недоволен и встревожен именно потому, что не мог понять, зачем Хранитель идет на совершенно ненужный риск, давая команду на проведение крайне агрессивной операции, да еще и с участием опытного образца.

Конечно, перестрелка в «Башне Итилора», во время которой были убиты служащие дома Контино, предоставляла определенные шансы, и ими можно было бы воспользоваться. Но не настолько же явно!

Да еще в тот же день, когда вся полиция города поднята по тревоге, когда боевики дома непроницаемой стеной встали вокруг своих принципалов…

Это казалось полным безумием до тех пор, пока Хранитель, в очередной раз, выслушав сдержанную но решительную тираду Олона, не сказал:

– Олон, я обладаю информацией изнутри Дома Контино. Примерно через час Ральфа Пергюссона будут перевозить в его загородное поместье. Повезут тайно, всего две машины сопровождения, маршрут известен. Лучше всего устроить демонстрацию на площади Перемирия. Объект задействовать необходимо.

Помолчав, добавил:

– Нужна демонстрация. Уже пора.

Длинно выдохнув, Олон поклонился и вышел.

Значит, у Хранителя есть информация. Изнутри… Олон с удивлением понял, что испытывает нечто, отдаленно напоминающее обиду. Это, конечно, было абсолютно непрофессионально, но это было так. Об источнике внутри Дома Контино Олон ничего не знал, и слова Хранителя явились для него неприятным откровением.

Впрочем, – подумал Олон, – у Хранителя есть некоторые методы получения данных, о которых даже он не хотел бы догадываться.

Вспомнились длинные ночи, полные непонятных тяжелых ароматов и тени, двигавшиеся за шелковыми, расписанными иномирными существами, ширмами. Тени и запахи просто не могли принадлежать этому миру, и Олону почему-то не хотелось уточнять – откуда были эти странные гости. Хранитель после таких ночей вплывал в комнату с загадочной улыбкой и мешками под глазами.

И Олон получал информацию, позволяющую устранить любую угрозу до того, как она успеет себя осознать.

Олон никогда не спрашивал, откуда хозяин получает информацию, что отдает взамен… Он начинал действовать, жестко, быстро и эффективно.

С абсолютной непоколебимой уверенностью.

Сегодня он такой уверенности не испытывал. Несмотря на все попытки убедить себя, несмотря на техники глубокой медитации, ощущение назойливой мухи, севшей на шею и мерзко перебирающей там лапками, не проходило. Муха-беспокойство кружилась в воздухе с противным, слышным только ему, Олону, жужжанием.

Но, получив все необходимые вводные, Олон, как обычно, приступил к выполнению.

Сейчас он в задумчивости стоял в дверях комнаты, залитой ослепительно-белым светом.

У стены слева стоит тяжелый деревянный стул, снабженный сложной системой ремней. Сейчас эти туго затянутые ремни удерживали на стуле высокое худощавое существо.

Одетый в чистые, но уже ветхие от старости лохмотья, ангел медленно поднял голову, резко дунув, пытаясь убрать с лица прядь черных сальных волос. Внимательно посмотрел на Олона.

За время службы на Дом Тысячи Порогов, Олон видел всякое и порой думал, что уже ничто не может всерьез вывести его из равновесия. Но эта жалкая тварь, сидящая на стуле, заставляла его нервничать. Олон не боялся никого и ничего, что поддавалось контролю, запугиванию или убеждению. Всем этим он владел в совершенстве. Но это… Он не верил в то, что безумие можно контролировать, и каждый раз напрягался, заглядывая в колодцы, полные отборного непроглядного хаоса.

Тихо рассмеявшись, ангел принялся раскачиваться на стуле, насколько позволяли ремни. Постояв в дверях еще несколько секунд, Олон, резко развернувшись на каблуках, вышел. Дойдя до конца коридора, нажал на неприметный рычаг, дождался, пока секция стены не отъедет в сторону, и сбежал вниз по ступеням из сероватого мрамора.

Вдаль уходил длинный, залитый холодным светом коридор. Дойдя до середины, начальник службы безопасности приложил ладонь к одной из стальных дверей без опознавательных знаков.

С тихим щелчком дверь открылась и, Олон вошел в небольшую полутемную комнату.

В глубине помещения, перед мерцающими экранами мант-вычислителей и обычных техно-компьютеров, собранными под присмотром жрецов Лантоя, сидели операторы научного отдела Дома.

Он возник в первые же дни после окончания Войн Воцарения и стал любимым детищем Хранителя Порогов. В отличие от техножрецов Бога Лантоя, Хранитель никогда не афишировал свои достижения, и деятельность отдела оставалась тайной за семью печатями.

Сейчас на экранах вращалась многолучевая звезда. Будь здесь Кинби, он моментально узнал бы ее – она идеально подходила к выдавленному изображению на его артефакте.

– Вводные получили? – сухо спросил Олон.

Невысокий человек за ближайшим монитором кивнул и, не отрываясь от изображения, сказал:

– Да, инструкции исчерпывающие. Янек и Поль уже в фургоне с оборудованием. Можете выводить объект.

Коротко кивнув, Олон вышел.

Конечно, можно было просто связаться по внутренней линии и не ходить самому, но Олон предпочитал лично убедиться, что умники из научного отдела все поняли правильно. Он не понимал их и потому не доверял. Порой он думал, люди ли они, вообще. Хранитель отбирал для работы в научном отделе исключительно фанатиков, которых интересовали лишь чистое знание и деньги. Причем только в такой последовательности. Мораль и способность испытывать эмоции, за исключением чистой жажды познания, исключались. Если было нужно, то лично Хранителем. Такие сотрудники были самыми преданными, но, к сожалению, после обработки начисто теряли способность к творчеству. Зато становились прекрасными исполнителями.

Поднявшись наверх, Олон кивнул подошедшему командиру спецгруппы, остальные члены которой ждали распоряжений возле комнаты с белыми стенами.

– Выводите. Обычная процедура. Сигнал к работе получите на месте. Маршрут уже в навигаторе.

Молчаливый командир группы, обманчиво неловкий в громоздкой штурм-броне буркнул что-то невнятное и двинулся к своим бойцам.

Сам Олон поднялся в командный пункт службы безопасности – зал в самом центре здания. Стены зала были увешаны панорамными мониторами и прозрачными пластинами мант-экранов, регистрирующих изменения психо и эмо-полей вокруг Дома.