Загружая всё это в багажник, одним глазом вижу рыжую лису, раздающую поцелуи всем подряд: отцу, матери, Ване. Высаживаю его у кафе в Центре и умиротворенно трогаю к дому. Настроив зеркало на заднее сиденье, улыбаюсь.

Тоня в отключке, и голова у нее болтается вместе с рыжим хвостом.

На часах почти восемь вечера. Я пунктуален до скрипа в собственных зубах.

Припарковавшись кое-как в узком дворе, извлекаю свою пассажирку из бустера и аккуратно беру на руки, повесив на запястье пакет с едой.

Блин, она такая мелкая, что я немного напрягаюсь. Смотрит на меня, пытаясь поднять веки полностью, но они офигительно сопротивляются.

Алевтина в коротком и охеренно тонком сарафане встречает нас на лестничной клетке. Расхаживая туда-сюда, кусая губы и взволнованно глядя то на меня, то на мой груз. Всматривается в моё лицо, хлопая глазами. Прикладывает палец к губам, мотнув головой в сторону двери.

Пройдя по коридору, опускаю мелкую на разложенный диван и аккуратно стягиваю с ее ног кеды. Повесив их пятками на кончик указательного и среднего палеца, выхожу из комнаты и прикрываю за собой дверь.

Аля наблюдает за мной, прислонившись спиной к стене. Сарафан настолько короткий, что у меня случается неконтролируемый выброс тестостерона. Смотрю на её ноги, а потом раздолбайски смотрю в её глаза. 

Её губы растекаются в такой улыбке, что дышать становится сложновато. Сделав шаг навстречу, повисает на моей шее, встав на носочки. 

- Привет, ковбой…  - шепчут ее губы, а рука без прелюдии ложится мне на пах и сжимает яйца.

Мммм... блять...

- Привет, рыжая, - ухмыляюсь, прежде чем наброситься на её губы.

- Ммм, - доносится сверху.

Как наркоманка, провожу носом по гладкой горячей коже. Прямо по желобу из каменных мышц, разделяющих пресс Славика на две половины. Идеальные симметричные половины, разбитые на кубики и рельефы.

Чёрт... 

Громко вдохнув запах чистой мужской кожи, кусаю под круглым пупком, положив ладони на его широко расставленные колени. 

Мои колени упираются в линолеум, сарафан болтается на талии, потому что ему захотелось именно так.

Порнушная пошлятина…

Я возбуждаюсь, и он это чувствует. Я, блин, просто ходуном хожу!

Он заслужил. Он целый день провел с моей дочерью. Я бы не доверила её никому, кроме него...

Веду носом по тёмной дорожке мягких, идеально уложенных волосков. До резинки серых трусов, торчащей из-под резинки его спортивных шорт. Легонько прикусываю шевелящийся под ними бугор…

Подняв глаза, смотрю на подпёртую стулом дверь кухни, нервно прислушиваясь к коридору и чувствуя неповторимый идиотизм ситуации.

Понятия не имею, как делают это семейные пары с детьми! Под одеялом? В душе? В туалете? Как будто это какое-то воровство.

- Сосредоточься… - капризно понукает Орлов над моей головой.

Стрельнув в него глазами, облизываю губы и улыбаюсь. 

Просунув ручищу в трусы, шевелит ею там, глядя в мои глаза с усмешкой. Мой живот поджимается, рот топит слюна. Оттянув вниз трусы и шорты, выпускает наружу большой, твёрдый и идеально пропорциональный член.

Как его, блин, делали? Я имею ввиду… почему он такой великолепный? Везде! Его что, делали под линейку?

- Будем решать алгоритмы? - хрипит и еле слышно стонет, наблюдая за моим лицом.

Прогоняя кулак вверх, а потом вниз, расплываясь в порочной ухмылке, потому что лицо у меня завороженное.

- Я их ещё… кхм… никогда не решала, - сознаюсь, наблюдая за неторопливыми взлётами и падениями его кулака.

Я собираюсь впервые в жизни взять в рот мужской член. И от нетерпения уже потею.

- Круто, - бормочет, откидывая на стену голову. - Ты хорошо обучаемая. Можем сразу начать с линейных. С обработкой массива данных.

Из груди вырывается смех, который я отправляю в потолок, потому что хихикаю, запрокинув голову. 

Боже, я никогда так не наслаждалась дурацкими разговорами. Только с ним. Он просто, блин, маэстро дурацких, двусмысленных, пошлых разговоров. Как и любых других. Самый подвязанный язык отсюда и до столицы нашей родины.

Обожаю его мозги! Просто… обожаю... 

Его тело заняло половину кухни. Если он вытянет ноги, они упрутся в гарнитур за моей спиной.

- Хочу тебя сожрать, Орлов… - сообщаю, глядя в его смеющиеся глаза.

- Начни отсюда… - лениво кивает он вниз, выпуская себя из кулака.

Массивная яркая головка прилипает к плоскому животу, от чего мой опять крутит, и напрягаются соски. Как вчерашняя девственница, беру его в руку и легонько сжимаю.

- Сильнее, он не сломается, - напутствует Славик, расслабляясь по максимуму и явно готовясь получать удовольствие.

- Если сломается, я не переживу, - доверительно сообщаю ему, на что его красивый умный рот с ленцой улыбаются.

Наклоняюсь и дую на нежную чувствительную кожу. Не знаю с чего начать и как сделать ему максимально приятно. Так, чтобы он забыл тот триллион минетов, которые были у него до этого. Меня снедает чёрная ревность, когда думаю о том, что какие-то тёлки вот так же трогали его член, и он кончал от этого с вот такими же тихими звуками.

Чёрная всепоглощающая ревность, мать его. 

Даже представить боюсь, когда у него случился первый минет. В пятнадцать? 

Подавшись вперёд, целую его здоровенное ребро. 

Высовываю язык и пробую на вкус великолепный пульсирующий член. Облизываю горячую головку и втягиваю в рот, приходя в восторг от того, как вздрагивает живот Славика и как складывается в напряженный кулак лежащая на огромном бедре ладонь.

Воодушевлённая, поднимаю на него глаза. 

Приоткрыв губы, наблюдает за мной почерневшими глазам. Я получаю ещё один пинок в живот и сжимаю бёдра. Ерзаю, устраиваясь удобнее между его ног.

Медленно взяв со стола телефон и не спуская с меня глаз, Орлов наводит на меня камеру, а потом вдруг делает снимок.

От неожиданности выпускаю изо рта его член. 

Хлопая глазами, смотрю в его расслабленное лицо. Он смотрит на дисплей, водя по нему пальцем.

Вся прелесть ситуации рассеивается, как дым. Мне не понравилось, то что он сейчас сделал. Он… даже не спросил... 

- Слав… - прошу, напряженно сглотнув. - Удали.

Протянув вторую руку, обводит большим пальцем мою нижнюю губу и проталкивает его в мой рот. Трясу волосами, отдёргивая голову. Он адски возбужден. У него как раз то состояние невозврата, когда мозг мужика уже полностью обескровлен.