— Кому это «нам»? — с подозрением прищурился Тапио. — И при чем тут Пес Лоухи?

Вяйно вздохнул, посмотрел на Калли взглядом, не сулящим ничего доброго, и принялся рассказывать все с самого начала. И про сампо… и про Ильмо с друзьями, которые отправились в Похъёлу с тайной миссией…

— М-да, — крякнул Тапио, когда рассказ был закончен. — Не очень-то мне по душе эта история. Не предлагаешь ли ты мне разгребать то, что сам же и наворотил? Не твои ли молодцы устроили в горах что-то такое, что заставило Карху отправиться на юг?

— Если бы они с ним встретились в горах, этот парень бы тут не сидел, — спокойно ответил Вяйно.

Тапио размышлял.

— Белый Карху мог польститься на эту вашу волшебную мельницу… Но тогда почему он пошел на юг, а не на север? Не мог ли Карху стакнуться с Лоухи? Это бы многое объяснило. Но он в жизни ни с кем в сговоры не вступал…

— Мы можем гадать о его резонах сколько угодно, — подавляя нетерпение, сказал Вяйно. — Но времени у нас нет. И пока мы тут сидим и толчём воду в ступе, Карху бродит где-то в Тапиоле.

— Кстати, почему мне не доложили? — спохватился Тапио. — Никто не может незамеченным попасть в мои владения! Эй, Йурка!

— Оставь леших в покое, — мягко сказала Вяйно. — Вспомни-ка сына Лоухи!

Не слишком-то благоразумно с его стороны было напоминать Тапио о Рауни, который прожил у него под боком боги знают сколько времени, даже особенно не таясь, — но Вяйно спешил. Пока Тапио будет искать виноватых, они потеряют время. А Вяйно почему-то чувствовал — время дорого…

— Карху же не только оборотень, самое главное — он чародей. Один из величайших колдунов севера. Он отведет глаза любым твоим слугам и пройдет через твои владения как призрак. Карху ведь не человек и никогда им не был. Его пути непостижимы, и пределов его силы не знает никто. А ты здесь — хозяин, ты бог Тапиолы. Если Карху встретишь именно ты, он поневоле будет с тобой почтителен. Может, у него и нет никаких дурных намерений. Может, он просто хочет пройти дальше к югу по своим личным делам. Тогда разумнее будет его пропустить…

— Я сам решу, что разумнее, — проворчал Тапио, вставая на ноги. — Ну что — пошли?

Вяйно тоже встал.

— Прямо сейчас?

— А чего ждать-то? Найдем его быстренько, а закусим и выпьем уже потом. Как знать, может, и его к столу позовем. — Тапио блеснул глазами и широко улыбнулся. — Ведь тебе, старый хрыч, тоже любопытно, а? Попить пивка с самим Белым Карху?..

Уже в дверях взгляд Вяйно упал на Калли. Подросток, о котором все позабыли, тихонько сидел на лавке, стиснув руки и неподвижно глядя перед собой.

— Пошли, — приказал ему Вяйно.

— Да зачем он нам? — возразил Тапио. — Только под ногами путаться. Пусть подождет здесь. Подождешь ведь, а, парнишка? Никуда не сбежишь?

Калли вжал голову в плечи и, зажмурившись от страха, невнятно пробормотал, что с места не сойдет, пока они не вернутся. Так и просидит на этой лавке, хоть бы и до ночи.

— Вот и славно. Тут тебя никто не обидит. Только с крыльца ни шагу. Ты мои стада видел? То-то же! Это ты еще с моими сторожевыми псами не знаком!

Тапио хохотнул, хлопнул Калли по плечу и вышел, и Вяйно вслед за ним.

Шаги затихли. В сенях недолго слышалась какая-то возня, издалека доносились раздраженные женские голоса: «…и что мне это, снова в печь пихать? А потом сам будет орать: „Пиво теплое! Пироги холодные!“» Потом умолкли и они.

Калли медленно выпрямил спину и открыл глаза. Прямо перед ним на стене висел огромный, покрытый густой пылью пастушеский рог.

Спустя не слишком много времени — столько, сколько нужно, чтобы сделать девять шагов по тайной тропе, и еще чуть-чуть, — Тапио и Вяйно стояли на краю все того же пограничного оврага и смотрели вниз. Шляпки маслят, усеявших дно оврага, больше не блестели — скукожились от ночных заморозков.

Вяйно был несколько озадачен. Хозяин леса — откровенно зол.

— Вернусь — голову отъем твоему холопу, — от души посулил он. — Уж не знаю, чего он добивался своим враньем…

— Карху здесь был, — не очень убежденно сказал Вяйно.

— И ты туда же! Мы тут уже все обошли — никаких следов! Я уже и птиц разослал, и с деревьями поговорил… Никто не видел здесь Карху, никто не слышал! Что он, летел, что ли?

— Я тоже не понимаю, как он ухитрился отвести глаза даже деревьям, — кротко согласился Вяйно. — Но я нарочно посоветовал тебе выйти к самой границе. Граница — такое место, что следы всегда останутся. Не на этой стороне, так на той…

— Ты предлагаешь мне лезть в Похъёлу?

— Зачем? Мне и отсюда все прекрасно видно.

— Что там тебе видно?!

— А вот.

Вяйно наклонился над оврагом и показал на песчаную осыпь прямо у себя под ногами. Очевидно, в этом месте обрушилась бровка, и земля вперемешку с молодыми елочками и камнями грудой ссыпалась вниз, образовав удобный спуск.

— И при чем тут Карху? — проворчал Тапио. — Обычная осыпь… И следов я тут тоже не вижу.

— Это он устроил. Не руками и не лапами — колдовством. Белый Карху, насколько я себе представляю, особенно силен в земной магии. Земля-мать сама ему под ноги стелется…

— Ну-у, как-то неубедительно!

— Тогда давай спустимся вниз и пройдем до границы. И уж там-то я тебе следы обещаю!

Тапио заколебался. Вяйно даже показалось — Хозяин Леса чего-то испугался.

— В чем дело?

— Там Калма, — смущенно сказал Тапио. И даже чуть попятился, выговорив имя темной богини.

— Что?!

— Похъёльцы поставили на границе ее идол. Она меня вмиг почует… На самом деле, уже почуяла. Знаешь ли ты, колдун, каково это — когда тебя ищет взглядом Калма?

— Да тебе-то какое дело? — изумился Вяйно. — Ты же сам бог!

— Только боги Голубых полей неподвластны Калме, — со вздохом проговорил Тапио. — Конечно, у меня с ней особый договор. Были у нас с ней недоразумения, относительно лесных мертвецов, да вроде давно уже всё поделили… Но последнее время что-то неладное творится в царстве Маны, за Черной рекой…

Тапио оглянулся и прошептал:

— Поверишь ли, что я начал смерти бояться?

Вяйно только моргнул.

— Что по ночам мне снятся кошмары? Что вот ты мне говоришь — пойдем, глянем, что там на границе! — а у меня колени слабеют при одной мысли о взгляде Калмы?

— Это всё сампо, — пробормотал Вяйно. — Его работа. Трещины множатся, ткань мира рвется, Калма Становится сильнее, а Тапио мучают ночные кошмары… Проклятие! Ладно, Лесной Хозяин. Раз такое дело, постой здесь — а я спущусь один и все разведаю…

Тапио грозно засопел, отпихнул Вяйно и первым спустился в овраг.