«Мне-то что?» — чуть не ляпнул Калли. Но удержался и вслух вежливо сказал:

— Смотри, тебе решать. Может, медведь и не в Калева направляется.

И вышел в сени, довольно улыбаясь. Знал — дело сделано. Айникки ни за что не останется в стороне, когда роду грозит опасность. Когда придет время мести — дочь Марьятты должна быть вместе со всеми прочими жертвами, а не тут, в безопасности Вяйнолы.

— Поклонюсь вам, горы и веси,

Поклонюсь вам, леса прекрасных елей.

Господин Тапио, будь благосклонен!

Пропусти меня сквозь чащобы,

Дай пройти по болотным топям!

Теллерво, волчий пастырь,

Поставь вешки на тропах, не дай заблудиться!

Доведи до самого дома…

Привычной уже тайной тропой, но через осеннюю, уже не зеленую Тапиолу, нашептывая-напевая заклинание, Вяйно шагал к усадьбе Лесного Хозяина. Завершилось пение — и лес заговорил, зашелестели последние листья, застучали голые ветви… Потом волной накатила колдовская тишина… деревья будто сами расступились в стороны… И вот перед Вяйно и Калли возникла добротная изгородь вокруг выгона. А вдалеке, на длинном горбатом холме, похожем на лежащего лося, отчетливо виднелась богатая усадьба Тапио.

На выгоне — Калли как увидел, ошалел — паслись не коровы, а волки! Точнее, волков было всего несколько, остальные — волчицы с волчатами. Десятка два, не меньше. Вольготно валялись на увядшей травке: кто на боку спит, кто перевернулся кверху пузом. Одни выкусывают блох, другие грызут свежие, еще кровавые кости. Вокруг волчиц возились осенние волчата: носились друг за другом, неуклюже перебирая толстыми лапами, пытались рычать, лязгали молочными зубками, тянули матерей за лапы, за хвосты, лезли на головы. Но дунул ветер со стороны изгороди — и вмиг все волки и волчицы были уже на ногах. Только что валялись беспечно, а теперь уже стоят кружком, нагнув головы, вздыбив загривки, оскалившись, и грозно рычат.

Калли застыл как вкопанный. Вот так вышли! Вяйно тоже остановился, заложил пальцы за пояс и оглянулся.

— Стадо вижу — а где пастух? — спросил он громко.

Один из волков вдруг поднялся на задние лапы.

Очертания зверя задрожали и потекли, расплываясь; морда стала короче, шкура посветлела… и вот уже перед ними стоит пригожий молодой карьяла в морозно-серой рубашке, волчьей телогрейке, коричневых портах и нарядных кожаных кенгах. Длинные льняные волосы повязаны лыком. В руках свирель.

— Здравствуй, Вяйно, — сказал он. — Случайно зашел или искал меня?

— Здравствуй, Теллерво. Не случайно. Срочное дело к господину Тапио. Проводишь меня?

Пастух улыбнулся, блеснув ослепительно-белыми зубами.

— Конечно. Ты у Тапио всегда самый желанный гость. После того как ты избавил Тапиолу от похъёльского упыря, он всегда тебе рад. Батюшка добро долго помнит.

— И не только добро, — проворчал Вяйно. — У меня опять тревожные вести. Незваный гость в Тапиоле. И снова с севера.

Красавец Теллерво, один из младших лесных богов, которого недаром называли Волчий Пастырь, нахмурился.

— Такой гость, что нужно непременно уведомить батюшку? А сами мы с ним не справимся?

— Такой-такой, — нетерпеливо сказал Вяйно. — Хуже просто некуда. И ежели окажется, что он пришел не с добрыми намерениями, так и Тапио, и мне, и даже твоим стадам найдется работа…

— Это хорошо.

Теллерво снова улыбнулся. Калли вдруг заметил, что глаза у него желтые и — улыбайся он, не улыбайся — всегда одни и те же, словно у змеи.

— Идите за мной, — сказал он.

Когда вслед за Вяйно Калли подлез под жерди ограды, волчицы, рыча, прянули к нему. Теллерво поднес к губам свирель. Тростинка пропела нежную трель. Шерсть на загривках улеглась, клыки пропали из вида.

— Ого, — восхищенно сказал Калли. — Так это и есть тот самый волшебный рог, которым Тапио, говорят, лесных зверей созывает?

Теллерво и Вяйно засмеялись.

— Нет, конечно, — снисходительно сказал Волчий Пастырь. — Это так, свистулька. Я ее сам вырезал, чтобы вечерами не гоняться за волчатами по всем оврагам. Рог Тапио рядом с ним — как зимняя буря рядом с весенним ветерком. Если батюшка в него подует, его услышат во всей Тапиоле.

— Что-то я не часто видел Тапио с этим рогом, — сказал Вяйно. — Обычно он у него на стенке в красном углу висит…

— Неудивительно. Рог этот настолько мощен, что нужда в нем не возникала уже много лет… Сам подумай, зачем батюшке созывать всех зверей Тапиолы? Разве когда лесной пожар или особенно сильный весенний паводок…

Свистулька Теллерво действовала вполне исправно — никто из волчиц больше не огрызнулся на гостей. Однако лесные псы Тапио молча проводили их до самого крыльца. Даже поднимаясь по ступенькам, Калли чувствовал их взгляды на своей спине.

Тапио ждал их в избе — видно, его уже предупредили. Лесной Хозяин поднялся им навстречу, протягивая Вяйно широченную ладонь, сердечно пожал чародею руку, обнял за плечи и повел к столу. Несмотря на совет Вяйно привлекать к себе как можно меньше внимания, Калли смотрел на Тапио во все глаза. На сей раз тот снова был в ином обличье. Теперь Тапио выглядел стариком. Могучим, кряжистым и властным, но старым, безнадежно старым — даже рядом со своим гостем. Калли увидел, как нахмурился Вяйно, окинув взглядом хозяина, и понял, что чародею новое обличье Тапио не очень-то понравилось…

— Да это же мой старинный друг Вяйно! — воскликнул Тапио густым басом. — И, как всегда, с плохими вестями!

Вяйно виновато развел руками.

— Вести в самом деле тревожные. А насколько они плохи, ты мне сам скажешь. Да, может, ты и знаешь уже всё, а я зря суечусь…

— Давай-ка ты мне все по порядку расскажешь. Садись. Теллерво, сынок, скажи бабам, пусть принесут нам чего-нибудь выпить и закусить!

Калли топтался в дверях, мял в руках войлочную шапку.

— Сядь на лавку и не маячь, — с досадой глянув на него, велел Вяйно.

Тапио взглянул на юношу с любопытством.

— А холопа-то зачем опять притащил? Я же вроде от него отказался?

— Сейчас поймешь. Калли, рассказывай.

Калли, едва успевший присесть, снова встал и, запинаясь, принялся пересказывать то, что рассказал Вяйно накануне. Тапио внимательно слушал, дивясь все сильнее и сильнее.

— Быть того не может! — не дослушав, воскликнул он, поворачиваясь к Вяйно. — Что он несет, этот мальчишка? Белый Карху никогда не покидает горы! На моей памяти такого ни разу не было, а моя память… ты хоть и древен, а не знаешь, насколько глубоко она простирается. С чего ты вообще взял, что Карху ушел с гор на юг?

— Нам об этом сказал оборотень, Хиттавайнен, — робко ответил Калли. — А поскольку мы прошли через все пещеры Когтистого Старца и не встретили его, стало быть, так оно и есть. Какой резон ему врать?