Окончательно стало ясно, что срочные службыреагирования копов с собаками ждут не дождутся их появления, что, собственно, иподтверждали радиосводки. Поэтому в составе участников пробега произошлисущественные изменения. Многие из тех, кто обычно брал с собой своих«старушек», оставили девушек дома, учитывая возможность серьезного столкновенияс представителями закона. Нет ничего хорошего, если ты один сидишь запертым втюряге провинциального городка, а если еще и женщина твоя или подружка, вместотого чтобы вернуться домой и вызвать адвокатов и поручителей, загремит в ту жетюрягу… – считай, что получается двойная подстава. Подобную ловушку Ангелынаучились обходить стороной.

Когда я обнаружил, что такие зубры отрыва, какСонни, Терри, Тайни, Томми и Зорро, приехали без своих женщин, то сразу понял,что «отверженные» готовятся к настоящим неприятностям. Но вместо того чтобыпопытаться избежать их (как бывало частенько в прошлом), на этот раз они былиисполнены решимости встретиться с трудностями «ангельской» жизни с гордоподнятой головой.

« Не то что бы нам так уже приспичило посетитьБейсс Лейк, – поведал мне Баргер, – но, учитывая всю эту газетнуюшумиху и бред, который несут по радио о том, что нам уготован теплый прием,отступать нам некуда, да и позорно бежать мы не можем. Как раз этот пробег идолжен состояться во что бы то ни стало, иначе они никогда не оставят нас впокое. Мы не хотим неприятностей, но, так как пути господни неисповедимы, ни укого не повернется язык сказать, что мы дезертировали».

Подобные разговоры слышались по всейпарковочной стоянке, когда бившее тревогу радио в половине девятого утранеожиданно разродилось рок-н-ролльной песней, которая называлась «НашСобственный Мир» («A World of Оur Own»):

» Мы построим наш собственный мир,

Который никто другой не сможет с намиразделить.

И все наши печали мы оставим далеко позади…»

В словах этой песни, как в зеркале, отразиласьвся сложившаяся на тот момент ситуация. Сидя в машине, потягивая кофе изармейского термоса в промозглое утро, когда все мы еще должны были валяться впостели, я попытался озвучить текстом этой песни тот спектакль, частью которогобыл сам. На первый взгляд казалось, что это напоминает еще одну подростковуюпустую мечту с добротным свингующим битом:

» И я знаю, ты найдешь,

Душой и телом отдохнешь -

Когда мы будем жить в нашем собственном мире».

Наш Собственный Мир… а затем, дорогой Иисус,меня осенило: я оказался прямо в его центре, со стаей справедливых чуваков,существование которых никто не может отрицать … причудливые, непотопляемыеобломки на гребне поднимающегося прилива, «Гиганты Бопперы», «Дикари»,«Отверженные Мотоциклисты».

Меня охватило чувство, что в любой моментможет появиться режиссер, размахивая дощечками с надписью «Снято» или «Мотор».Все происходящее выглядело слишком странным, чтобы быть реальностью. В мирноесубботнее утро в Окленде, напротив унылого, оформленного в турецком стиле бара,собралось это эксцентричное, взрывоопасное человеческое отребье… с нашивками«Ангелы Ада» и «Цыганское Жулье»… и сейчас они были озабочены тем, чтобысорваться на свой ежегодный пикник в День Независимости… Монстроидное ралли –слишком отстойное для Голливуда, грубая пародия на мелодраматические сценыкрейзи-кул, которые уже сделали знаменитым Брандо.

А пока сам факт проведения акции подтверждалиTime, Newsweek и The New York Times. Хоть это, по крайней мере, былореальностью. Грант Вуд, наверное, мог бы окрестить ее «Американским Модерном».Но под рукой не было ни художников, ни фотографов, ни законников, ваяющихнетленки во имя Системы под названием «Пресса Нью-Йорка». Зато было радио, каксумасшедшее бормотавшее о неминуемом разрушении калифорнийского курорта армиейиз пяти сотен хулиганов на мотоциклах, и не видно было ни одногопройдохи-журналиста, стрингера, пользующегося услугами телеграфа, чтобы сделатьрепортаж с места событий. Как только все закончится, пресса ознакомится спроизошедшим из уст полиции, по телефону, что кажется нелепым в свете заранеераздутого ими же самими паблисити Ангелов.

Наконец президент «Жулья» дал отмашку, и мы сревом и грохотом рванули с парковочной стоянки. Ведущие байки выехали из общегостроя на улицу, за ними последовали другие, в реве моторов их «харлеев»слышалась радость и торжество. Но вот шум затих. К тому моменту когда весьбоевой порядок вынесся на фривей, миновав несколько кварталов, райдерырастянулись вереницей по двое в ряд на каждой полосе, строго придерживаясьскорости шестидесяти пяти миль в час. Все как один выглядели чрезвычайносуровыми, целеустремленными и решительными; и никаких разговоров, ни единогослова, ни «да», ни «нет».

#

«Вот человек, который никогда из себя ничегоне представлял. Но сегодня вечером он вывел из равновесия департамент полиции ипожарную службу Лос-Анджелеса. Он заставил вызвать национальную гвардию.Сегодня вечером он стал Кем-то. Сегодня вечером он стал личностью» (ПреподобныйГ.Мэнсфилд Коллинз, священник из Уоттса. Из сказанного по поводу отгремевшихбунтов 1965 года).

Итак, на протяжении многих лет они оставалисьзнаменитостями, поведение которых было достойно всяческого порицания, и,естественно, их поход на Бейсс Лейк привлек внимание многочисленных толпнапуганных бюргеров по всему пути их следования. В Трейси, городке по 50-йдороге, насчитывающем одиннадцать тысяч жителей, люди выбежали из магазинов,чтобы получше разглядеть процессию. Я покупал пиво в винном магазине с отличнымкондиционером, когда «отверженные» объявились в городе. «Господь НашВсемогущий!» – воскликнул один клерк. Он ринулся к двери, распахнул ее настежь– с улицы ворвался дьявольский шум и волна горячего воздуха. Клерк постоялнесколько минут, судорожно вцепившись в руку покупателя, который выскочилследом за ним. Весь центр Трейси будто онемел, слышался лишь рев мотоциклетныхмоторов. «Отверженные» медленно проехали по главной улице идеальным строем,словно на параде, строго выдерживая дистанцию, молча, с каменными лицами.Затем, на восточной окраине города, они прибавили скорость до шестидесяти пятии умчались с глаз долой.

В Модесто, по 99-му хайвею штата в ЦентральнойДолине, на тротуарах стояли целые толпы, а на перекрестках в центре городасновали фотографы. Некоторые из этих фотографий позже были переданы потелеграфу Associated Press: прекрасные снимки, День Независимости в Калифорнии,аборигены отправляются в горы, разряженные по последней моде ЗападногоПобережья.