королева «помогала [им] почти во всех делах, давала утешение и наделяла церковь королевскими дарами». «Своей милостью она щедро оберегала нас. Воистину вера в обилии сияла в ее правлении, исполненном милосердия»27.

Другими религиозными заведениями, которые пользовались щедростью Матильды, были Даремский собор, аббатства Абингдон, Баркинг, Уилтон, Сент-Олбанс, или аббатство Святого Альбана, Селби, а также аббатства Святого Петра в Глостере, Святой Марии в Тавистоке, Святой Марии в Йорке, Святой Марии в Нортгемптоне, Святой Марии в Хантингдоне и Мертонский приорат. Королева издала множество хартий, подтверждающих пожертвования обителям за пределами Англии, среди которых были аббатства Троарн близ Байе, Святого Викентия в Ле-Мане, Бек-Эллуэн и Клюни28. Подарок Матильды – массивный канделябр с «огромными деревьями, изготовленными с удивительным мастерством из меди и драгоценных камней»29 – побудил Бернара Клервоского выступить с обличением суетности и корыстолюбия в Клюни.

Внешний облик королей и королев должен был соответствовать их величию, что обязывало монархов носить великолепные одежды. В Средние века мода менялась медленно. К 1090-м годам рукава туники, или платья, стали шире и свободнее. Женские верхние платья были «сзади такими же длинными, как прежде» и волочились по полу, однако лиф теперь шили более узким. Длинные рукава приходилось завязывать узлом, чтобы они не касались земли. Однако Матильда, похоже, не интересовалась модой и украшениями. Утверждалось, что на печати королеву изобразили в костюме полувековой давности30, хотя, возможно, изготовители печати скопировали несохранившийся костюм Матильды Фландрской31. Вторая Матильда облачена на печати почти в тот же костюм, в котором позже изобразят на печатях ее дочь Мод, а затем и супругу ее внука Алиенору Аквитанскую. Другие свидетельства указывают, что Матильда не пыталась использовать свои внешние данные и отвергала искусственность, предпочитая оставаться собой. Подтверждением этому служит стихотворение Марбодия, епископа Реннского, посвятившего королеве следующие строки:

Ценность строк моих в том, что опишут они королеву, С которой не сравним никто по красоте лица и тела. Она желает скрыть свой свет в свободных складках платья, Непревзойденной скромностью наделена, Но утаить не сможет, ибо воссияет с новой силой Блестящий солнца луч, пронзивший облака. Нрав выдающийся и речи слаще меда – Уж лучше промолчать о них, чем недоговорить. Алкают девы красоты, в которой отказала им природа, И омывают в молоке багрянец щек. Искусно лица выбеленные красят, Тем подавая к прелюбодеянью знак. Иные лифом стискивают грудь, желая приподнять ее повыше, А кто-то кроем платья удлиняет силуэт. Находятся такие даже, кто удаляет волосы с чела, Стремясь прельстить завитыми кудрями. О королева, ты прекрасна! Лишь потому, что от природы обладаешь тем, Что хитростью стяжать пытаются другие. Уж лучше облик свой природный показать открыто, Иначе явите неблагодарность Богу, отринув Его щедрые дары. Хотите утаить свечу под спудом? Но свет не ваш, его вам дал Господь. Девица, хоть и скромная, красивой может быть, В изящной форме чистый ум вмещая. Супруга короля, рожденная от королей! Великое обычно скрыть нельзя, Тогда как мелкое от глаз сокрыто. Да будет слава о тебе жива, покуда живы мои песни, И кто прочтет их, воспоет тебе хвалу32.

6

Жажда славы

Английский двор был средоточием исполнительной власти и местопребыванием правительства, а хозяйство королевской семьи, которое переезжало вслед за четой монархов, – крупнейшим учреждением в королевстве. Благодаря труду «Constitutio Domus Regis» («Обустройство королевского дома»), составленному около 1136 года1, мы располагаем сведениями о том, что представлял собой двор Генриха I.

Два государственных чиновника надзирали за работой судов. Главный камергер управлял королевским домом и отвечал за охрану драгоценностей и сокровищ, которые всегда находились при нем. Эта должность впоследствии породила должность казначея, или хранителя ценностей. Сенешаль, или управляющий, с белым церемониальным жезлом отвечал за быт королевского дома, включая кухню. По положению он равнялся барону. В его подчинении находились главный кравчий, который заботился о винах, красных и белых заморских сортах, популярных в те времена, и дворецкий, который расставлял за столом стулья. Охрану королевского двора обеспечивали военные. Коннетабль командовал придворными рыцарями и лучниками, а подчиненный ему маршал следил за порядком и устраивал турниры2. Двор Матильды Шотландской возглавлял камергер по имени Алвин3, у нее были собственный канцлер и капелланы.

Двор включал в себя множество правительственных учреждений и ведомств, которые, за исключением казны, находившейся в Винчестере, всюду следовали за королем. Только во второй половине XII века все ведомства постепенно обосновались в Вестминстере.

Во главе ведомств стояли государственные чиновники. Канцлер хранил Большую королевскую печать и отвечал за клерков писчей палаты, которые переписывали указы и предписания, вели протоколы и прочую документацию. Канцлер возглавлял суд Палаты шахматной доски, или казначейства, который распоряжался королевскими доходами. Так называемая шахматная доска в буквальном смысле обозначала стол, покрытый клетчатой тканью. Должность подчиненного канцлеру клерка в дальнейшем превратилась в пост канцлера Палаты шахматной доски. Канцлер также отвечал за королевские часовни, надзор за которыми он, в свою очередь, делегировал королевским капелланам4. Старшие чины получали жалованье в размере пяти шиллингов в день и имели право обедать за королевским столом. Им также полагались щедрые вознаграждения в виде ежедневной выдачи белого хлеба из муки тонкого помола и обычного хлеба, большой восковой свечи, сорока свечных огарков и восьми галлонов вина.

Двор был центром меценатства и культуры, в сфере которой Матильда пользовалась большим влиянием. Ее интерес к литературе и музыке был широко известен. Скорее всего, именно она попросила поэта по имени Бенедайт перевести его латинскую поэму «Плавание святого Брендана» на французский язык.

Госпожа Маго царицей

Стала милостью Небес,

На земле благословенной

На чело надев венец.

Генрих, властный наш король,

Внял совету доброму с лихвой.

Многотысячно прольются на тебя

Славословия апостолов!

А я, внемля просьбе искренней твоей,

Изложу стихами между тем,

Что случилось с Бренданом святым.

С радостью за дело я берусь,

Королевы восхваляя вкус5.

В VI веке ирландский святой плавал с миссионерскими целями на Айону и посетил другие части Шотландии, что представляло для Матильды больший интерес. Поэтический цикл о плавании святого Брендана, возможно, читали при дворе на Пасху 1107 или 1108 года6.

Некоторые полагали, что Матильда, оказывая покровительство певцам и ученым, проявляла расточительность на грани сумасбродства. Вильгельм Мальмсберийский жаловался:

Она испытывала особое удовольствие, внимая богослужению, и по этой причине была необдуманно щедра к певчим с мелодичными голосами.