— Да. Скорее всего, следы стада овец приведут туда, где нас будет ждать куда больше пятидесяти воинов.

— Так и второй след тоже может вести в ловушку, – подал голос доселе молчавший Наран. – Может, они специально, зная твою славу, разделились. Дескать, куда б ни пошел – везде засада.

— Направо пойдешь – коня потеряешь, – пробормотала Дженна. – Налево пойдешь – голову потеряешь.

— А если они наших женщин вырежут, пока мы идем за ними? – спросил внезапно Тугай.

— А тут просто все, – ухмыльнулся Баяр вдруг. – У нас нет стана. Четыре шатра да два десятка женщин спрятать в траве гораздо проще, чем сотню коней. Наран сейчас пойдет и этим делом займется. А мы – в погоню за конными.

— А почему Наран? – возмутился молодой воин.

Женька едва удержалась от дразнилки “потому что ты рыжий”.

— Потому что я знаю, что ты спрячешь всех так, что никто не найдет, – серьезно ответил Баяр. — Ты умеешь.

Женька вспомнила, как они вдвоем с Нараном ползали вокруг стана иштырцев и согласилась: этот – умеет.

— По коням. Тугай, ты с Нараном, берешь остальных и догоняешь нас. И тряпок возьми побольше.

Невысокий коренастый парень кивнул и очень быстро помчался в стан. Наран – следом.

А два десятка воинов не спеша поехали по четко видимому следу. Остаток сотни догнал их очень быстро. Дальше уже мчались, как ветер, до тех пор, пока Женька не закричала:

— Стойте!

К ее изумлению, сотня остановилась мгновенно. Послушались.

— Близко, – тихо сказала Женька, тяжело дыша и ощупывая затылок. – И их много, больше полусотни.

— Прекрасно, – спокойно сказал Баяр. – Разделимся на три части. Тугай, Арсон, Келим – обходите справа. С луками. Есугай, Бат – вы налево. И Дженну с собой берите. Что делать – знаете, не первый раз. Они ждут нашу сотню, они нас получат.

— Почему я – налево? – на всякий случай уточнила Женька.

— Обычно лучники стреляют с левого бока. Но десятки Бата и Есугая научены наоборот. Стреляют с правой руки. Да еще придут позже, в самый тыл. Ты не высовывайся, держись в середине. Твоя задача – вовремя дать команду. Бейте в спины. Не рискуйте зря. Убирайте отступающих. Ох, как давно я ждал этого момента!

Женька качнула головой, вместе с двумя десятками степняков забирая по крутой дуге влево. Про момент она не понимала, пока Бат не пояснил весело:

— У кохтэ некоторые мальчики лучше владеют левой рукой, чем правой. Баяр специально нас всех забирал и учил стрелять “не как принято”. У нас и луки другие. Никто не ждет такого, не бывало раньше среди воинов леворуких.

— А, левши, – Женька только головой покачала. — Баяр – удивительный.

— Потому мы за ним хоть на смерть, – ровно ответил второй десятник, и все воины с серьезным видом кивнули.

Десятники никуда не спешили, кони шли ровным шагом и очень тихо. Кони у кохтэ – очень воспитанные. Женька сидела как на иголках: зуд в затылке был каким-то волнообразным. То усиливался, то совершенно стихал. И вроде бы – опасности явной не было. Их действительно не ждали с этой стороны.

Как всегда, боль пришла внезапно, остро, до потемнения в глазах. Все, что она успела – выдохнуть лишь “Стреляй”. И пригнуться.

Раздались крики, в небо полетели стрелы – кажется, из всех концов степи. Ржали кони – иштырские. Кричали гортанно люди. “Женькины” десятки вдруг сорвались с места, да так дружно – растягиваясь в цепочку и выпуская стрелы с такой скоростью, что у нее в глазах зарябило. Она и сама, кажется, стреляла: лук в ее пальцах и пел, и стонал.

Маленькие фигурки в черном бестолково метались, а между ними, словно ангелы смерти, сверкали саблями всадники Баяра. В стане врага царила паника.

Часть иштырцев, пытаясь бежать, выскочила прямо на Женькину сторону – и попала под беспощадные стрелы. Не ушел никто.

Громкий гул рога – и Бат вдруг командует: отступаем, даже рукой машет для особо тупых – таких, как Женька. Разворачиваются, скачут обратно.

По ее ощущениям – ушли. Останавливаются, оглядывают себя: все целы. У одного только рукав распороли, еще у пары человек стрелы торчат из кожаных доспехов. Ничего серьезного. Понятно, почему Баяр ее отправил в тыл.

Проверяют стрелы, поправляют луки. Бат и Есугай пристально глядят в небо. Что они там хотят найти? Небо все плотнее затягивает черными тучами, с каждой минутой темнеет.

— Что дальше? – нервно спрашивает Женя.

— Сейчас снова атакуем, – сообщают ей. – Лук держи наготове. Иштырцы явно не ждут повторной атаки.

Женька в этом сомневается, но когда высоко в небе взлетает горящая стрела и раздается звук рога, вместе со всеми мчится на врага. Стреляет и кричит, срывая голос, и уклоняется от вражеских стрел. Воины вокруг выхватывают сабли, наконец влетая в толпу иштырцев, а у нее сабли нет, только лук, и все, на что ей хватает мозгов – это спрыгнуть с коня и, упав в траву, наблюдать за боем со стороны. В самом деле – не с ножом же ей под сабли прыгать?

А потом она вспоминает уроки Баяра и тихо шепчет: “Гал”. Результат неожиданный – полузатоптанные костры иштырцев вдруг взвиваются столбами пламени.

“Демоны!” – разносится вопль по стану. – “Это не кохтэ – это огненные демоны пришли за нами!” И словно в ответ – рев рога, а потом – раскат грома, такой близкий и оглушающий.

И бой заканчивается.

Иштырцы бросают оружие, вопя от страха. А кохтэ останавливают своих коней, сабель, впрочем, не убирая.

Первая капля дождя падает на нос Женьке. Одна, вторая… И вдруг небо буквально исторгает из себя потоки воды. Таких дождей девушка не видела ни разу. Она словно ослепла и оглохла. Промокла насквозь мгновенно – словно под водопадом оказалась. Сжалась в комок, инстинктивно закрывая руками голову, хватала губами воздух. Рядом вдруг оказались люди: она узнала Бата. Он накинул на нее свой доспех. Поздно, конечно, но ей вдруг стало совсем не страшно. Еще несколько кохтэ окружили ее, держась рядом, прикрывая своими телами от непогоды, от порывов ветра. И страх ушел совершенно – она была не одна.

Дождь закончился, и кохтэ поднимались с земли, осматриваясь и собирая в кучу тела погибших. Из сотни Баяра погибли четверо, еще с десяток были ранены, но не смертельно. У иштырцев дела были гораздо хуже. Убитых было очень много: раненых уже добили на месте. Относительно живыми оставили несколько человек: совсем еще мальчишек, не старше того же Охтыра. Они сверкали затравленно глазами, тоже мокрые насквозь, связанные, жалкие.

— Я с детьми не воюю, – веско сказал Баяр своим воинам. – Отрубим им мизинцы – и отпустим в их земли. Но – без коней и без оружия. Пусть рассказывают всем о великих кохтэ, которым повинуются и огонь, и вода.

— Они умрут без оружия, – сказала тихо Дженна, подбираясь к мужу. – Ты убьешь их… только по-другому.