Разговор оставил неприятный осадок. Даже если муж чудом не узнает об этом, легче я себя не чувствовала.

Дальше мы готовили в молчании. Лишь изредка Зоя корректировала процесс готовки. Впрочем, меня накрыла такая апатия, что и говорить не хотелось ни с кем.

Когда горшочки были расставлены в разогретую духовку, я с благодарностью посмотрела на тетю Амрана. Она уже развязывала фартук, намереваясь уйти.

— Спасибо, что помогли.

— Не за что, — отмахнулась женщина в своей сдержанно манере.

— Нет, правда! — воскликнула я, привлекая ее внимание. — Я… Я знаю, что не нравлюсь вам. Но очень благодарна, что вы закрываете глаза на это и ценю вашу помощь…

Зоя задержалась возле барной стойки. Вздохнула и пристально посмотрела на меня.

— Ты хорошая девушка, Алина, — неожиданно сказала она. — Прошло достаточно времени, чтобы я поняла это. Но… мне действительно трудно принять тебя.

Грудную клетку неприятно стянуло. «Потому что ты дочь монстра!» — колоколом прозвенело в сознании.

— Я знаю, — надрывно прошептала я, сцепив руки. — И ни в коем случае вас не осуждаю, поверьте…

Взгляд женщины вдруг смягчился. В ее глазах даже пронеслась жалость, когда она не спеша приблизилась ко мне и сказала:

— Нет, девочка, не понимаешь. Я люблю Амрана, как собственного сына. И я не слепа. Он намного старше тебя и привык жить без снисхождения. Ты никогда не видела в нем мужа, а он — в тебе жену. И мне больно осознавать, что мой племянник выбрал девушку вынужденно. Девушку, которая его не любит. Которая будет видеть в этом браке лишь оплату за спасение.

Я сглотнула и нахмурилась. Почему так сильно заколотилось сердце? И щеки обожгло огнем? Все внутри меня замаялось, запротивилось, но язык, будто к небу прирос, не позволяя что-либо ответить или возразить! И мысль резкой вспышкой выстрелила из глубины сознания: он тоже так думает? Мысль, от которой в груди собралась такая неприятная, тянущая боль, что плакать захотелось.

— Но… для меня большая честь быть женой Амрана Салиховича! — выпалила я, наконец, лихорадочно подбирая буквально каждое слово. — Я не встречала в жизни мужчину достойнее. Я… отношусь к нему с большим уважением и… конечно никогда не забуду того, что он сделал для меня!..

Зоя неоднозначно качнула головой. Затем неожиданно приложила теплую ладонь к моей щеке. Ласково, по матерински.

— Этого недостаточно, — почти прошептала она. — Никогда этого не будет достаточно для настоящего счастья.

С этими словами женщина вдохнула и решительно отстранилась от меня, будто резко беря себя в руки.

— Что ж… — неловко произнесла она, бегло глянув на духовку. — Знаешь, давай завтра я научу тебя печь хлеб? Амран очень любит домашний хлеб, а я не всегда могу побаловать его… — Заглянув в мои глаза, Зоя легонько коснулась моего плеча. — Договорились?

Не в силах выдавить ни звука, я согласно кивнула. Еще совершенно не успела собраться после нашего разговора, после ее слов… Но я мгновенно отметила, что стена, так долго стоявшая между нами, будто треснула. Только вот с этой минуты сердце заняла другая тяжесть… Необъяснимая и гораздо более давящая.

Он вернулся немного раньше, чем я ждала. И то ли моя занятость, то ли шум радио помешал, вместе с мыслями, которые заняли голову, но шагов я не услышала до последнего. Присутствие мужа я почувствовала. В тот же момент замерла, будто прислушалась, а через секунду ощутила поцелуй в макушку.

Теплое, волнующее чувство тут же спустилось по телу. Немного поежившись, я поторопилась обернуться и не сдержала радостной улыбки.

— Привет, — бархатным голосом поздоровался Амран, ласково коснувшись пальцами моей щеки.

— Привет, — с придыханием отозвалась я, стеснительно опустив глаза.

Ничего не могла с собой поделать. Умом понимала, что уже давно должна была привыкнуть, когда муж находился очень близко. Однако с той ночи, когда я добровольно пришла к нему в спальню, со мной, с каждым днем все ощутимее, происходило что-то странное… От этой близости тело буквально начинало лихорадить! Я вся вытягивалась, не знала, куда деть взгляд, при этом, если Амран отстранялся, внутри сворачивалась необъяснимая досада.

А еще в последнее время я почти не могла смотреть в его океановые глаза. Стоило чуть дольше задержать контакт и бросало в жар, мысли путались, сердце начинало биться сильнее. Муж еще так смотрел… Что колени подгибались от неожиданной слабости. Вот прямо как сейчас.

— Как… прошел день? — спросила я дружелюбно, лишь бы отвлечься от своей реакции.

— Продуктивно, — лаконично ответил Амран. Затем он слегка нахмурился, задумчиво опустил взгляд и неожиданно сообщил: — У меня кое-что есть для тебя.

Нырнув во внутренний карман пиджака, муж поднял мою руку и через секунду вложил в нее квадратный бархатный футляр. Я растерянно встретилась с его глазами, неуверенно подняла крышечку и раскрыла рот.

Изысканные, аккуратные сережки, тонко украшенные вензелями и с голубым камушком посредине. Очень похожим на цвет моих глаз.

— Давай примерим, — услышала я настоятельное.

Амран приподнял мое лицо и ловко, но бережно снял с моих мочек сережки, которые я постоянно носила. Единственная деталь, напоминающая о неприятном прошлом… Мне прокололи уши и вдели эти сережки из специального металла, когда шла подготовка к свадьбе с Маратом.

Забрав у меня футляр, муж достал новые сережки и так же бережно вдел их в мои уши. Одобрительным взглядом оценив украшение, он следом кивнул мне в сторону духового шкафа со стальной зеркальной дверцей.

— Посмотри.

Послушно обернувшись, я пригляделась и восхищенно затаила дыхание от того, как эти дорогие, но подобранные со вкусом сережки сразу сделали меня нарядной. Туда-сюда вертела головой, заворожившись блеском камушков.

— Скажешь что-нибудь? — услышала позади в какой-то момент. — Тебе нравится?

Я повернулась к Амрану и искренне шепнула:

— Очень. — Однако мне показалось, что для него это как будто прозвучало неубедительно. Поэтому я, не подумав, выпалила правду: — Я просто не знаю, как… правильно благодарить за такой подарок. Кажется, сказать «спасибо» — это очень мало!

Губы мужа тронула улыбка.

— Нет, не мало, Алина. Но если ты считаешь этого недостаточно — можешь так же поцеловать меня. — Думаю, он сразу увидел, как я оторопела, потерялась, онемела в тот же миг, поэтому терпеливо и резонно добавил: — Жене позволительно благодарить мужа поцелуем.

Амран говорил об этом легко, тогда как меня всю сковало от неловкости. Даже представить было сложно, что я буду проявлять чувства подобным образом… В своей скромной реальности, я привыкла, что делает это только он. Разве смогу я когда-нибудь позволить себе целовать мужа с такой же уверенностью?..