В 1936 году возродили казачество.

Сталин вернул патриотизм - вместо «интернационализма» (который, как мы уже знаем, означал колониальное разграбление России). Это же разрушение всех «завоеваний революции»!

«Ленинская гвардия» восприняла этот поворот как катастрофу. Троцкий за границей издал целую книгу «Преданная революция» (1936 г.). Один из руководителей НКВД А. Орлов (Лейба Фельдбин) эмигрировал и писал, что после 1934 года старые большевики поняли: «Сталин изменил делу революции. С горечью следили эти люди за торжествующей реакцией, уничтожавшей одно завоевание революции за другим» [193 - Орлов А. Тайная история сталинских преступлений. Нью-Йорк-Иерусалим-Париж, 1984. С. 47.].

Другой невозвращенец, чекист Натан Порецкий, писал, что СССР стал «жертвой открытой контрреволюции». Еще один эмигрант В. Кривицкий (Самуил Гинзбург) сообщил, что в СССР осуществляют «ликвидацию революционного интернационализма, большевизма, учения Ленина и всего дела Октябрьской революции» [194 - Кожинов В.В. Россия. Век XX (1901-1939). Опыт беспристрастного исследования. М., 2002. С. 313.].

Партийная деятельница А. Берзинь говорила в 1938 году: «В Гражданскую войну я была на фронте и воевала не хуже других. Но теперь мне воевать не за что. В правительство подбираются люди с русскими фамилиями» [195 - «Наш современник», 1992, № 6. С. 157.].

Как они вскинулись! Какое саморазоблачение! Ведь против НЭПа (реставрации капитализма) никто из них не возражал, а поворот к русским интересам привел их в ярость. Нужно еще доказывать, что сокрушить они стремились именно Россию, а не капитализм?

Прежняя «элита» стала не нужна. Ленинцам-троцкистам дали выбор: становись нормальным человеком - или уходи. Уехали тогда многие.

Эмигрировал также историк Б.И. Николаевский. В 1936 году он изложил от лица «старого большевика» свое видение происходящих событий: «Выросшие в условиях революционной борьбы, мы все воспитали в себе психологию оппозиционеров. мы все - не строители, а критики, разрушители. В прошлом это было хорошо; теперь, когда мы должны заниматься положительным строительством, это безнадежно плохо. С таким человеческим материалом. ничего прочного построить нельзя, а нам теперь особенно важно думать о прочности постройки советского общества, так как мы идем навстречу большим потрясениям, связанным с неминуемо нам предстоящей войной» [196 - Кожинов В.В. Россия. Век XX (19011939). Опыт беспристрастного исследования. М., 2002. С. 316.].

Подтвердил это и зарубежный автор: «Молодая история Союза отчетливо распадается на две эпохи: эпоху борьбы и эпоху строительства. Между тем хороший борец не всегда является хорошим работником, и вовсе не обязательно, что человек, совершивший великие дела в период Гражданской войны, должен быть пригоден в период строительства» [197 - Фейхтвангер Л. Москва 1937. М., 1937.].

Иосиф перестал прикидываться революционером и впервые показал свое истинное лицо - державного строителя, Русского Царя. Он не получил еще полной власти, но дальше таиться стало опасно для страны. Без патриотического подъема Гитлер бы нас разбил.

Расклад получился такой. Сталина (с его новым курсом) поддержал народ и большинство рядовых коммунистов. Резко против встала почти вся партийная «элита» - от секретарей обкомов до Политбюро. Строители = патриоты против революционеров = оккупантов.

Один Иосиф, конечно, не устоял бы. Но даже на верхушке «элиты» нашлись люди, которые вошли в его команду. Интересно, что почти все они оказались русскими: Молотов, Ворошилов, Буденный, Жданов, Киров.

Троцкисты яростно сопротивлялись новому курсу. Это и вылилось в тридцать седьмой год.

//__ * * * __//

Почитайте книги антисталинистов, посмотрите их телепередачи. Они все ненавидят Сталина, а Троцкого боготворят. Интересно, почему?

Вообще-то ответ очевиден: потому что они троцкисты.

У них те же цели - превращение России в бесправный сырьевой придаток. Они 20 лет у власти, результат вам известен.

Троцкизм - одна из ветвей либерализма.

Так что нынешние убежденные антисталинисты (поклонники Льва Давыдовича) полностью разделяют ответственность за преступления, совершенные в России

Троцким и его бандой. В том числе и за репрессии 1937 года. Живи они в те времена, именно они бы предавали, доносили и расстреливали. Это делали люди в точности их типа.

И Сталина они чернят изо всех сил, чтоб свалить на него свои собственные темные дела.

Ленинградский коммунист Леонид Николаев был психически нездоров. За скандалы его отовсюду увольняли, даже из партии исключили ненадолго. Письмами «Меня обидели!» он бомбил всех: первого секретаря местного обкома Кирова, Политбюро, Сталина лично. Обиженным его не признавали, что особенно обидно - и коммунист решил мстить [198 - Кирилина А. Неизвестный Киров. М.-СПб.,2001. С. 247.].

Сталин высоко, Политбюро далеко, а Киров под боком.

1 декабря 1934 года Николаев пришел в Смольный и убил мнимого обидчика выстрелом в затылок. Охранник Борисов где-то замешкался и прикрыть Кирова не успел.

Следующим утром в Ленинград прибыли Сталин, Ворошилов, Молотов, Жданов, Ягода и группа работников ЦК и НКВД. Сталин лично (в присутствии упомянутых товарищей) допросил убийцу, но тот лишь дико орал.

Охранника Борисова держали в Большом доме (управление НКВД: Литейный пр., 4). Его оплошность при убийстве могла быть намеренной - и Сталин велел доставить его в Смольный для допроса. Однако при перевозке случилась авария, Борисов потерял сознание и через день умер.

А убийца заговорил. Сначала он брал всю вину на себя, но потом вдруг сознался, что выполнял заказ подпольной зиновьевской организации. Николаева и 13 бывших зиновьевцев расстреляли.

Это дело Хрущев повесил на Сталина. Дескать, вождь заказал убийство, потому что видел в Кирове конкурента.

Однако Киров не мог претендовать на место лидера СССР, поскольку большевиком стал лишь в 1918 году [199 - Там же. С. 40.] - а такое четко учитывалось. По биографии, месту в партийной иерархии и популярности в стране он уступал Сталину безнадежно.

Правда, в начале 1934 года, на XVII съезде троцкисты пытались двинуть Кирова на пост Генсека. Но он сам рассказал Сталину об этом замысле - чем разрушил планы оппозиции и разозлил ее.

Кроме того, два вождя дружили.

Начальник охраны Сталина Н.С. Власик: «Больше всех Сталин любил и уважал Кирова. Любил его какой-то трогательной, нежной любовью. Приезды т. Кирова в Москву и на юг были для Сталина настоящим праздником. Приезжал Сергей Миронович на неделю, две. В Москве он останавливался на квартире у т. Сталина, и И.В. буквально не расставался с ним».

Охранник Сталина А.Т. Рыбин о лете 1934 года: «В том роковом году мало кто навещал сталинские дачи. Не забывал Сталина лишь Киров, привычно живший у нас весь период семнадцатого съезда. Даже спал на сталинской кровати, а хозяин довольствовался диваном».