всё хорошо? Голова не кружится? Не тошнит? Нет никаких болевых ощущений? — забросал меня вопросами доктор.

— Всё хорошо, спасибо, — ответила ему, а сама не отводила взгляда от Антона.

— Ты уже встала на учёт в женской консультации?

— Да.

— Отлично, приноси завтра обменную карту. Теперь мы будем курировать твою беременность, если, конечно, ты не против.

— Спасибо большое, конечно, — я была очень благодарна Дмитрию, но мне хотелось уже поговорить с Антоном.

Пристально посмотрев на нас, Медик тяжело вздохнул, и молча покинул нас. Мы замерли друг напротив друга, молча. Терминатор заговорил первым.

— Полина, прости меня. Моё поведение не достойно для мужчины, — он встал и подошёл ко мне. — Просто я уже свыкся с мыслью, что никогда не смогу иметь детей. А тут ты огорошила меня этой новостью. Я столько раз говорил тебе про доверие, а сам…

Он притянул меня к себе и обнял здоровой рукой.

— Это мои дети. Наши. И они будут самыми счастливыми на всём белом свете.

Кажется, я начала плакать.

— Я люблю тебя, Полина. Я жив только благодаря тебе, моя храбрая девочка.

— Нет, это я жива только благодаря тебе, — всхлипнула я. — С самой первой нашей встречи…

— Больше никто не причинит тебе вреда. Я обещаю.

Я не знаю, кто первый из нас потянулся за поцелуем. Но он получился таким тягуче сладким, и в то же время безумно нежным. А когда мы, наконец, оторвались друг от друга, Антон вдруг опустился на одно колено.

— Для меня нет смысла в этой жизни без тебя. Полина, ты выйдешь за меня?

Пятьдесят седьмая глава

Сердце на короткий миг замерло, а потом пустилось вскачь.

— Это не сон? — шёпотом спросила я.

— Никаких снов. Это наше с тобой будущее. Вместе. Навсегда. Я безумно люблю тебя, Полина.

В его глазах было столько любви, заботы и нежности, что я не выдержала и опустилась к нему.

— Да.

— Кажется, я не расслышал, — хитро улыбнулся он.

— Да! Конечно! — я крикнула, отчего он рассмеялся и притянул меня к себе для очередного поцелуя.

— Что случилось? — в перевязочную быстро вошёл главврач. — Почему вы на полу? Кому-то стало плохо.

— Медик, мы приглашаем тебя с Ксюхой на нашу свадьбу.

— И именно поэтому вы сидите на холодном полу? Ты помнишь, что она в положении?

— Любимцев, не будь занудой, — сказала заходящая в кабинет Ксения. — Человек сделал любимой предложение.

Тот оглянулся на неё, но всё равно продолжил.

— Ага, а осложнения потом мне разгребать. Нет уж, они скоро станут родителями, пусть учатся брать на себя ответственность.

Ксюша ничего не ответила, лишь подняла два больших пальца вверх, показывая нам своё одобрение. Медик помог мне подняться, а затем подал руку Антону.

— А знаешь, что, раз ты такой заботливый, то будешь крёстным у наших детей, — вдруг сказал мой будущий муж. — Полина, ты как?

— Я только за!

— Кажется, это будет та ещё сумасшедшая семейка, — сказала Радаева, кладя руку Медику на плечо.

Он замер, а потом впервые на моих глазах открыто улыбнулся.

— Для меня это большая честь, спасибо.

Я была счастлива. Всё то, что казалось мне навсегда потерянным, теперь стало моим счастливым будущим. Мы ехали домой, а я прижималась к самому лучшему мужчине на всём белом свете.

— Спасибо, что ты появился в моей жизни!

— Шутишь? Это ты моя сбывшаяся мечта. Увидев тебя тогда в сквере, я и подумать не мог, что благодаря тебе в моей жизни всё наконец-то изменится. Более того, я в самых смелых мечтах не мог себе позволить стать отцом троих детей сразу. И это всё ты, понимаешь?

Я молчала, уютно устроившись на его плече. Кажется, меня сморил сон, потому что Антону пришлось меня будить.

— Мне ужасно не хотелось тебя будить. И я бы с удовольствием отнёс тебя в нашу спальню на руках…

— Ты что, — перебила я его. — Тебе нельзя нагружать руку, иначе швы могут разойтись.

Мы зашли домой, где нас встречала Антонина Николаевна. Когда Антон рассказал ей, что сделал мне предложение, она расплакалась. А когда узнала, что мы ждём тройню, и вовсе едва не потеряла сознание.

И лучше бы Терминатор ей ничего не рассказывал, поскольку с этого дня меня кормили просто на убой. На время моей беременности к нам переехала и моя мама. Для меня это стало настоящим испытанием. Они вдвоём буквально не давали мне лишний раз подниматься с кровати.

Естественно, на работу меня тоже больше никто не пускал, вместо этого я буквально ежедневно ездила в клинику Медика. Он сразу предупредил, что весь срок выносить не получиться и мне следует быть готовой к более раннему родоразрешению путём операции кесарева сечения.

Я была согласна на всё, лишь бы мои дети родились здоровыми. Но Дмитрий в первую очередь переживал за моё здоровье.

— Ты должна понимать, что твоё самочувствие напрямую влияет на здоровье твоих детей. Поэтому больше отдыхай, не переживай, кушай побольше фруктов…

— Да я и так практически никуда из дома не выхожу, только сюда, и то под контролем мамы, — пожаловалась я ему.

— А вот это правильно, — не внял он моим речам. — Терминатор приедет за тобой?

— Нет, сегодня очередное заседание суда. Адвокаты Матвея подали апелляцию, пытаясь оспорить его срок заключения. А вдруг…

— Полина, никаких лишних волнений, — не дал он мне договорить. — Доверь это дело профессионалам.

В этот момент распахнулась дверь, и к нам зашёл Антон. Кивнув доктору, он подошёл и нежно погладил мой уже довольно большой живот.

— Я скучал по вам, — наконец, и мне достался его поцелуй.

— Ну что там, что решил суд? — в нетерпении спросила я.

— Полина… — покачал головой Дима и обратился к другу. — Успокой уже её. Ей нельзя нервничать.

— Суд отклонил его апелляцию. Сидеть ему теперь долго.

Я выдохнула с облегчением. Знание, что человек, который может причинить вред моей семье, наказан по всей строгости закона и ещё не скоро выйдет на свободу, легло бальзамом на мою душу.

— А знаете-ка что, наверное, оставлю я Полину здесь, — вдруг сказал Медики, рассматривая результаты моего КТГ.

— Что-то не так? — резко спросил Антон.

— Нет, но близится срок операции, и я бы хотел, чтобы она круглосуточно была под медицинским наблюдением.

— Я хорошо себя чувствую, правда.

— Полина, если Дима сказал, что здесь лучше, значит, так нужно, — строго сказал мне будущий отец.

Ясно. Сговорились. Хотя, с другой стороны, мне становилось уже довольно тяжело ходить, и каждая такая поездка в клинику порядком изматывала. Поэтому я не стала долго с ними спорить.

В один