Особенно настойчивыми оказались дети. Они с удвоенным рвением взяли на себя основные обязанности по уходу за раненой. Габриэль всегда с серьёзным видом меняла повязки, промакивая их в неприятно пахнущей жидкости болотного цвета, которую передал старый шаман. Майкл становился живым упором, когда Мия пыталась подняться и с удовольствием участвовал в утренней рыбалке, принося в их временное жилище свежую речную рыбу. При каждом новом движении дети задавали один и тот же всегда волновавший их вопрос: «Тебе больно?». Глядя в их искренние, испуганные глаза, индианке с каждым разом всё сложнее было находить подходящие слова. Она просто слегка улыбалась в ответ, чем вызывала моментальное облегчение на взволнованных лицах. Через пару дней постоянная ноющая боль начала потихоньку спадать, так что улыбка становилась уже не такой сложной задачей.

Кэтлин оставалось только помогать девушке в повседневных гигиенических процедурах. Даже обычный поход по малой нужде поначалу был для них сущей пыткой, в которой принимали участие почти все жильцы типи, помогая раненой подняться и выйти на улицу. К счастью, происходило это не часто. Очень скоро Мия уже могла сама дойти до отгороженной специально для неё небольшой ямы. Пробегая в этот момент мимо, индейские дети часто хихикали и что-то кричали на ходу. Однажды миссис Браун не выдержала и поинтересовалась, что они так весело выкрикивают.

– Они смеются, что скоро я стану такой же белой, как ты, потому что справляю нужду прямо у себя за домом, – с улыбкой ответила девушка.

– Хм… А мы ещё называем вас дикарями, – задумчиво произнесла женщина. – Но, согласись, это удобно, хоть и приходится иногда жертвовать свежим воздухом.

Обе собеседницы расслабленно засмеялись, прекрасно понимая, что текущие обстоятельства всё равно не оставили им других вариантов.

– Кстати, я давно хотела спросить тебя, – неуверенно начала Кэтлин. – Как апачи узнали о твоём ранении и смогли перехватить нас по дороге на ферму? Они ведь не появляются в городе и стараются обычно ни с кем не пересекаться. Они даже и слов-то наших не знают.

Мия ответила не сразу, обдумывая, стоит ли ей пытаться объяснить это белой женщине. Обычно бледнолицые не понимали подобных вещей.

– Шаман предупредил их, – пояснила она через некоторое время.

– А при чём здесь шаман? – упорствовала миссис Браун, потеряв связующую мысль. Но последовавший ответ удивил её ещё больше.

– Он всё видит, – честно произнесла индианка, и немигающие глаза её подтвердили эти слова.

– Что значит видит? У него дар? Ты говоришь про какие-то видения?

«Она действительно верит в это?» – удивилась про себя женщина.

– Да, шаман всё знает, потому что видит это. Духи показывают ему будущее, а он делится этим знанием с племенем. Так всегда было.

– То есть он может сказать мне, где находятся бандиты, которые украли наших быков? – предположила Кэтлин.

– Не уверена. Шаман видит только то, что духи хотят показать ему. Обычно это касается жизни племени.

Примерно такой ответ женщина и ожидала услышать. Она понимала веру в Бога, потому что почти все белые люди разделяли её. Но вера в духов и вызванные ими видения не укладывались в её голове, хотя действия старого шамана и помогли их помощнице. Наверняка у всего этого было какое-то более рациональное объяснение. Но какое? Больше они об этом не заговаривали.

По вечерам, отдыхая после насыщенного дня, все члены племени собирались возле очагов в своих небольших домиках. Слышались шумные разговоры, смех и споры. Даже в жилище, где остановились Брауны, было неспокойно. После ужина индейские женщины любили поболтать, вовлекая в беседу и своих гостей. В этом случае Мия исполняла роль переводчика, попутно объясняя не только смысл слов, но и традиции племени.

Таким образом, Брауны узнали, что до появления белых переселенцев эти места были заселены множеством разных племён. Какие-то из них вели осёдлый образ жизни, выращивая местные культуры, другие кочевали вслед за стадами бизонов. С приходом бледнолицых всё изменилось. Многие индейцы погибли в сражениях или пострадали от новых болезней и своей наивности. Американское правительство постоянно заключало с местными племенами разные договора, натравливая их друг на друга и согласуя всё более неудачные условия. В итоге оставшимся было предложено уехать в резервации, продав свои земли за копейки. Власти обещали хорошие условия жизни на новом месте. Вот только апачи уже не раз слышали от других индейцев, что все это обман, и белые люди пошлют их на смерть. Половина племени ещё год назад отправилась на запад в поисках новых плодородных земель. Этим летом оставшиеся должны были последовать за ними, хоть им и не хотелось бросать издавна возделываемые земли и привычный уклад жизни. Но условия менялись слишком быстро. Нужно было к ним приспосабливаться. Апачи надеялись уйти как можно дальше, чтобы переселенцы не смогли снова добраться до них.

Кэтлин с удивлением поняла, что объединённое правительство американских штатов преподносит своим гражданам совсем другую историю происходящих событий, изображая индейцев людоедами и дикарями, которых нужно истребить или, в лучшем случае, переселить. Однако теперь она своими глазами видела, что местные племена во многом похожи на белых людей и тоже борются за своё будущее. Новый мир поглощал их, почти не оставляя шансов на выживание. От подобных мыслей и разговоров женщине стало безумно грустно, ведь это означало, что и Мия может уехать на запад. Но спросить помощницу напрямую она боялась.

Однажды вечером в их небольшое жилище заглянула старая невысокая индианка, увешенная разноцветными украшениями из ткани, перьев, маленьких косточек и меха животных. При её появлении все женщины уважительно встали и предложили своё место. Даже раненая девушка осторожно присела, облокотившись о деревянный остов. Миссис Браун также приподнялась, взглядом попросив детей сделать то же самое.

Посетительница не стала задерживаться на пороге, а сразу подошла к больной. Присев рядом, она аккуратно сняла повязки, чтобы осмотреть повреждения и прощупать прилегающие ткани. В завершении процедуры индианка дотронулась до головы Мии и замерла на мгновение. Удалилась она так же неожиданно, как и появилась, напоследок внимательно посмотрев на белую гостью. Кэтлин не стала уводить свой взор, смело встретив взгляд тёмно-карих отдалённо знакомых глаз. Они не выказывали никакой вражды или предупреждения. Наоборот, что-то глубоко мудрое и понимающее показалось в них, словно сама судьба заглядывала в душу. Завороженная, миссис Браун боялась пошевелиться даже после ухода этой уважаемой индианки. Благоговейную тишину нарушил только любопытный Майкл, задав мучащий его вопрос.

– А кто это был? – шёпотом спросил он у девушки.

– Моя бабушка, – последовал такой же тихий ответ.

– Она здесь кто-то вроде вождя? – не унимался мальчик.

– Она входит в совет старейшин, на котором решаются все самые важные вопросы племени, – пояснила Мия.

Как бы Кэтлин не было любопытно, почему бабушка не навестила свою внучку раньше, она не стала задавать этот вопрос своей помощнице. В конце концов, это их семейные дела. Слава богу, что апачи помогли ей поправиться. Вместо этого женщина спросила о другом: