и о компетентности командования сообщить могут.

Будучи профессионалом военно-инженерного обеспечения боя, первым делом он направился осмотреть и оценить «свое» – оборонительные рубежи, устроенные примерно в километре от аэродрома, в сторону магистрального рокадного шоссе Гродно – Суховоля – Осовец – Ломжа, таким образом, чтобы перекрывать единственную грунтовую дорогу, идущую от шоссе к аэродрому.

При этом особо ни на что не надеялся: он и до войны, в ходе инспекции строящихся на новой границе укрепрайонов, и особенно с ее началом, в первую неделю боев, мог воочию убедиться, насколько слабо Красная армия подготовлена к ведению оборонительных боев, включая сюда же знания и навыки полевой фортификации. Мало того, вдобавок к низкому уровню знаний и умений, в войсках практически повсеместно наблюдалось наплевательское отношение к обустройству оборонительных рубежей, нежелание использовать те преимущества, которые могло дать простое глубокое окапывание пехоты. То есть, вольно перефразируя одну из цитат Владимира Ильича Ленина, «низы» (то есть рядовые бойцы) не хотели (или не умели) качественно окапываться, а «верхи» (то есть командование на разных уровнях, вплоть до старшего комсостава) не могли (или не хотели) их заставлять. В результате потом и те, и другие, вместо того, чтобы проливать пот до боя, в бою проливали свою кровь… Но так сложилось, и перебороть эту вредную тенденцию ни он, ни другие специалисты военно-инженерного дела высокого ранга до войны так и не смогли.

И здесь Карбышев сразу же приятно удивился. Он увидел перед собой достаточно высокий, качественный уровень полевой фортификации, выполненной явно со знанием дела.

Разнесенные под разными углами по фронту и на две-три линии в глубину, групповые окопы для пехоты, отрытые на отделение, причем отрытые как положено, глубиной в полный рост, с брустверами и бойницами, да еще обшитые (на военно-инженерном жаргоне – одетые) жердями и бревнами для защиты от осыпания при близких разрывах бомб и снарядов.

Между ними недурственные, высотой минимум полтора метра, ходы сообщения, идущие не только по фронту, но и в глубину обороны, а там примыкающие к щелям. Чуть дальше от переднего края обороны, по фронту и на флангах, окопы для станковых пулеметов и минометов, тоже добротные, глубокие, с укреплением стенок и краев деревом. Пока открытого типа, но, наблюдая деятельную суету по стаскиванию к ним бревен, жердей и досок, Карбышев не сомневался, что очень скоро эти открытые окопы превратятся в блиндированные, хорошо замаскированные пулеметные и минометные гнезда, которые противнику будет весьма сложно подавить даже штурмовой авиацией, а уж артиллерией и подавно.

Разбросанные тут и там, хорошо замаскированные узкие и глубокие, более двух метров, рвы-щели, причем не прямые, которые только от поперечного огня артиллерии хороши, но изломанные буквой «Г», то есть хорошо защищающие и от воздушной атаки с любого направления. Тоже пока не покрытые сверху защитным настилом и с неодетыми деревом стенками, но уже сейчас вполне способные выполнять свои функции защиты от снарядов, бомб и осколков.

Окопы для бронетехники… Вот тут он удивился уже всерьез.

Окоп для малого разведывательного плавающего танка Т-40, с его крупнокалиберным пулеметом ДШК, способным вести зенитный огонь, располагался на краю аэродромного поля со стороны шоссе и был подготовлен всего один, без запасных позиций, что вообще-то было неправильно. Но зато это был такой окоп… Воистину, всем окопам окоп!

Он был выполнен в двух уровнях, то есть со ступенькой чуть выше середины, позволяющей Т-40 сначала скрываться в окопе полностью, где он весь был ниже уровня земли и потому практически неуязвим для настильного огня, и откуда сам мог вести огонь только в воздух, по самолетам, а потом, выезжая из окопа задним ходом наполовину, на эту ступеньку, показывать над уровнем земли только башню и тогда вести огонь по наземным целям, самому оставаясь при этом хорошо скрытым и малоуязвимым.

Такую сложную и намного более трудозатратную, но зато очень эффективную именно для обеспечения боевой живучести, конструкцию танковых окопов Карбышев видел впервые – в войсках и обычные-то окопы для техники, по башню, танкисты не любили и старались всячески от их рытья уклониться, мотивируя тем, что «танк в бою – это скорость, маневр, броня, огонь…», а вовсе не зарытая в землю огневая точка. Отчасти их нежелание окапывать свою технику можно было понять – попробуй-ка вырыть здоровенную яму в земле, да потом еще и одеть стенки деревом, укрепить края, замаскировать, и все это силами одного экипажа из двух-трех-четырех человек, в зависимости от типа танка.

«Экипаж трехбашенного Т-28, конечно, побольше, но там и сам танк такая здоровенная махина, что ты попробуй его хотя бы по башни окопай… – фыркнул Карбышев, внимательно наблюдая, как экипаж Т-40 маскирует окоп ветками по углам, создавая впечатление зарослей кустарника на лугу. – А здесь, навскидку, с учетом въездов-съездов, почти шестьдесят кубометров грунта надо было вынуть, больше чем в три раза от того, как если бы для него обычный окоп, по башню, делали. Поэтому, наверное, окоп для танка и выполнили только один – его, если одним лишь экипажем из двух человек копать, так почти двое суток нужно, и это только земляные работы, без укрепления стенок и краев, без донного водосборного колодца, без подстилающего слоя досок или бревен под гусеницы, понятно, что здесь копали «всем миром», но даже если сразу десять человек задействовать, так только землю почти половину светового дня кидать придется.

Интересно, кто это такой оригинальный двухъярусный окоп выдумал, и насколько он по уровню защиты превосходит обычный, который только по башню? А еще интересно, стоит такая идея всех трудозатрат на нее, или три обычных (основной и два запасных) окопа вместо одного глубокого для боя все же удобнее будут? Нет, сейчас, пожалуй, эти вопросы выяснять не буду – дождусь лейтенанта Иванова, с ним и поговорю».

Окопы для пушечных броневиков БА-10 тоже вызвали удивление и новые вопросы. Их-то как раз наделали с избытком, не менее двух-трех запасных позиций на каждую единицу брони, это было хорошо и правильно, но удивило не это, удивила именно их конструкция, полностью не похожая ни на стандартный танковый, по башню, ни на здешний, глубокий.

Начать с того, что сами окопы, то есть земляные ямы с пологим задним въездом-выездом, были крайне малы по глубине – примерно до середины моторного отсека. Выше, до уровня башни, по краям окопов была устроена подковообразная обваловка из хорошо утрамбованных мешков с землей, в два слоя по ширине и в несколько слоев по высоте, для прочности скрепленных между собой завязками и дощатыми стяжками, а изнутри укрепленных