– Всегда есть следующая неделя, если Эльфи не вернется.

– Я сам разыщу Эльфи и сделаю ему предложение, от которого он не сможет отказаться.

– Оставь бедного больного Эльфи в покое, ты, чудовище, – говорю я, зная, что такого эльфа не существует.

Покачав головой, он заходит за занавеску в мою комнату. Мой пульс чуть-чуть учащается при мысли о том, что он почти голый прямо за этой очень тонкой занавеской. Я не говорю, что изо всех сил стараюсь добиться рентгеновского зрения, но на всякий случай не отрываю глаз от тонкой ткани.

Он кряхтит и бормочет что-то себе под нос.

– В твоей комнате беспорядок.

– У меня большая индивидуальность и маленькое пространство, в котором я могу жить. Не суди меня за это. – Я молюсь, чтобы он не увидел все мои пустые стаканчики из-под еды навынос и не взорвался идеей спасти мир. Мне действительно нужно найти чашку KeepCup для хранения, в которую можно вложить деньги. Вина реальна.

– Он подходит? – спрашиваю я.

Он хмыкает.

– Я выгляжу как дурак! Гигантский ярко раскрашенный дурак.

– Что, как придворный шут? Это нехорошо, ты должен выглядеть как Эльф Бадди. Дай мне посмотреть. – Я отдергиваю занавеску и вижу его во всей красе эльфа Бадди. Если бы вы не верили в Рождество, вы бы поверили, увидев это зрелище, настоящее наслаждение для чувств! Как мужчине удается заставить лайкру хорошо выглядеть?

– Коннор, ты выглядишь потрясающе! Детям это понравится.

– Я никогда не переживу этого.

– Национальное достояние – это ты. – Я достаю свой телефон.

– Нет, никаких фотографий! Это последнее, что мне нужно.

Я демонстративно поднимаю руки в знак капитуляции.

– Но я хочу «сделать эльфи». Ханна хотела увидеть костюм эльфа, костюм, ради которого она не спала, чтобы сшить его для тебя, Коннор. И в самое оживленное время года для этой бедной пожилой женщины с артритными руками, страдающей дальнозоркостью!

– Поторопись и сделай этот чертов снимок.

Я ухмыляюсь.

– Эльфы улыбаются, Коннор, они не хмурятся.

– Я отплачу тебе за это.

– Не могу дождаться. Скажи «сыр»! – Он одаривает меня самодовольной улыбкой, пока я делаю снимки, прежде чем отправить некоторые Ханне – и Ливви. – Ладно, пошли. Мы встречаемся там с Ракелью, так что не забудь свой подходящий мешок Санты! Давай, Бадди.

– Я никогда не переживу этого.

Мы выходим на улицу, и вскоре Обитатели фургонов замечают самого здоровяка и следуют за нами, засыпая его вопросами. Я ожидаю, что Коннор будет угрюмым или замкнутым, но вместо этого он шутит с ними и не прочь сам похохмить над собой. Когда он объясняет, что это для поездки с игрушками в больницу, все хлопают в ладоши, и мне кажется, что я нахожусь в присутствии кого-то знаменитого. Он притягателен, когда открывается людям. Даже одетый эльфом, он потрясающе красив – возможно, даже больше, чем обычно, если честно.

* * *

Мы встречаем Ракель в вестибюле больницы.

– Ух ты, Коннор, какое преображение! – Она закрывает лицо руками, как будто не может до конца поверить, что это он. – Тебе нужно быть на киноэкране. Ты пропустил свое призвание!

Он снимает свою эльфийскую шапочку. Если бы я не знала его лучше, я бы сказала, что этот человек наслаждается каждой секундой своей новообретенной славы.

– Спасибо, Ракель. Я узнал все об эльфе Бадди от Флоры, так что постараюсь оставаться в образе.

Ракель крепко обнимает его.

– Спасибо, что делаешь это.

– С удовольствием.

Когда приходит Санта, мы, смеясь, прикрываемся руками. Коннор затмевает Санту, у которого нервное выражение лица, и он сам кажется почти ребенком.

Ракель подходит к нему.

– Вы Джессоб?

Он одаривает ее неуверенной улыбкой.

– Так и есть.

– Тридцатилетний Джессоб с пятилетним опытом выступлений в роли Санты? Извините, что констатирую очевидное, но на вид вам ни на день не больше двенадцати.

Джессоб выпячивает подбородок.

– Мне пятнадцать, спасибо!

Она вздыхает.

– Мне нужны были деньги. Я хорошо поработаю, обещаю.

Ракель вскидывает руки в воздух.

– Ладно, сейчас мы больше ничего не можем сделать. Вы с Коннором отличная пара. Пристегнись, Санта, и приготовься удивить этих детей.

Непритязательная парочка собирается и планирует свое выступление, прежде чем мы начнем переходить из палаты в палату.

Глаза детей загораются, когда Коннор фантастически справляется со своей ролью. Он нежно взъерошивает им волосы, вручает подарки и берет на руки тех, кто протягивает свои маленькие ручки для объятий. Может ли ледяной внешний слой таять? Украдкой я смотрю на его лицо и вижу, что на нем широкая улыбка, как будто он действительно наслаждается собой. Кто бы мог иначе на его месте? На их лицах столько радости, что на это стоит посмотреть.

Коннор ходит из комнаты в комнату за нашим мини-Сантой, но все дети загипнотизированы эльфом Бадди. Может быть, дело в его огромных размерах – он похож на ожившего супергероя, – или, может быть, он чувствует волшебство Рождества, и дети это понимают.

– Бадди? – Мешок Санты пуст, и нам удалось побывать во всех комнатах маленького детского отделения. Не пора ли приготовить хмельной гоголь-моголь?

– Давно пора, – отвечает он мне с усталой улыбкой. – Бадди нужно вернуться в мастерскую, ребята. Мои друзья-эльфы ждут меня, и нам нужно сделать много игрушек до Сочельника.

Дети машут ему, и маленькая девочка бросается в его объятия, несмотря на капельницу в руке.

– Ты вернешься, Бадди? – спрашивает она. Трудно удержаться от слез, видя ее хрупкую фигурку, так изуродованную болезнью, но ее бледное лицо сияет, когда она смотрит в глаза Коннору.

Он ждет удара.

– Обязательно.

– Клянемся на мизинцах?

Коннор переносит ее вес на одну сторону, чтобы освободить свою руку, и переплетает свой мизинец с ее. Он такой нежный и любящий, что вся комната замолкает и смотрит на него. Это один из тех моментов в жизни, когда ты понимаешь, что важно и как нужны такие чистые и невинные встречи, как эта. «Клянусь на мизинце», – говорит он.

Этого достаточно, чтобы растопить самое стальное сердце. Я отворачиваюсь, потому что в моих глазах блестят слезы. Коннор был бы самым замечательным отцом.

Глава 20

Позже тем же вечером я возвращаюсь в фургон и углубляюсь в беседу с Ливви по видеосвязи.

– Он такой горячий эльф, Флора, – говорит она, откидывая волосы на одну сторону, находясь в уютном баре в Хитроу. Город Ангелов, вот куда она едет.

– Верно? Врачи и медсестры следовали за ним по пятам, как будто он был какой-то ожившей знаменитостью. Но ты бы видела его с детьми – их милые личики