— А еще?

— Он засыпает только лицом на восток. В общем, нормальное поведение.

— А еще?

— И он подбирает по цвету полотенца в ванной.

— Которые должны…

Я вздыхаю. Я поняла, что совершила большую ошибку, рассказав Очаровательным девушкам о привычках Саймона. Теперь от них не отделаться. Что поделать — я слишком люблю сплетничать.

— …которые должны свисать с вешалки ровно на двенадцать дюймов.

— И ты не чувствуешь в этом ничего странного? Любой нормальный человек обходил бы его за милю. Ты должна была найти себе кого-нибудь получше, Эмилия. Ты вовсе не такая уж уродина.

Теперь музыка сменяется на песню Марвина Гея «Я узнал об этом по слухам…», и все модели выходят в джинсах «Ливайс-501», прямо как в телерекламе. И тут я кое-что замечаю. В то время как остальные модели выглядят артистически небрежно, джинсы Саймона отутюжены до стрелок.

Джейми тоже отмечает это своим всевидящим оком и посылает мне многозначительный взгляд…

После шоу устроена вечеринка, и мы собираемся в кружок и пьем теплое белое вино из пластиковых стаканчиков, воображая себя опытными и умудренными жизнью. Кристиан у бара откровенно тискает Рэйчел, которая не делает ничего, чтобы ему помешать, а Джейми, Майк и я нервно беседуем с миссис Иган.

А затем меня осеняет.

Похоже, что Рэйчел вопреки своим привычкам притащила с собой нового ухажера, чтобы позлить Джейми, и добилась своего, а теперь он срывает на мне свое дурное настроение. Впрочем, я решаю не вмешиваться. В конце концов, это же вечер Кэролайн, а не мой…

Наконец звезда шоу собственной персоной, переводя дыхание, появляется из импровизированной раздевалки, держа огромный букет роз, явно подаренный Майком. Она сдержанно целует мать в щеку и бросается к Майку в объятия, и вместе они выглядят так замечательно, что я шепчу Джейми: «Как ты думаешь, они поженятся?» Миссис Иган, которая может услышать, как трава растет, незамедлительно откликается:

— С таким чувством юмора, как у тебя, Эмилия, можно сделать карьеру эстрадного комика. Никто не выходит замуж за однокурсников.

— Я особенно надеюсь, что ты не выйдешь, — шепчет мне Джейми. — Ты заметила, что мистер Напряг последним покидает раздевалку? Он, наверно, укладывает перед зеркалом волосок к волоску.

— Джейми, уймись. Конечно, у него есть свои странности, но мне с ним весело.

— Да ладно тебе, даже заключенные в камере смертников больше веселятся, чем он.

— Он умный.

— Не выдумывай. В любой луже ты найдешь более разумные формы жизни.

— Ну хорошо, может быть, он излишне упертый, но таковы многие одаренные люди, как, например… э-э…

— Гитлер? Сталин?

— Почему ты придираешься к моему бойфренду? Иди подразни бойфренда Рэйчел. Оставь меня в покое.

— Я увидел… как его звать… Кристиана всего час назад. Мне нужно время.

Нас прерывает мистер Напряг, который принимает поздравления с таким видом, словно только что получил Нобелевскую премию.

— Да, я считаю, что мог бы сделать карьеру в модельном бизнесе, — серьезно говорит он, — все говорят, что у меня врожденное умение держаться на подиуме.

Джейми бормочет что-то вроде «скорее, врожденное слабоумие», но я пропускаю это мимо ушей и собираюсь купить всем еще по порции выпивки, оставив Саймона беседовать, или, скорее, разглагольствовать о самом себе, с моими друзьями.

Я стою у бара в затянувшемся ожидании и вступаю в беседу с Томом О'Горманом, симпатичным парнем с моего курса. Мы оба заняты своими курсовыми и обмениваемся замечаниями по своим темам и истинным причинам их выбора в противовес официальным версиям.

— Я взяла Джейн Остин, — говорю я. — Официально потому, что люблю романы начала девятнадцатого века, а на самом деле потому, что ухожу на весь день смотреть экранизации ее книг, что, конечно, тяжкий труд.

Том смеется.

— У меня еще лучше. Моя тема — история мужского костюма в восемнадцатом веке. Официальная причина: я без ума от пьес Конгрива, Голдсмита и Шеридана; настоящая причина: это такая мутная тема, что всегда можно выкрутиться. Про это никто ничего толком не знает, так что я решил, что мне нужно прочесть всего пару книжек, и я в безопасности.

— Гениально! Почему я до этого не додумалась? — смеюсь я.

Я уже собираюсь оплатить заказ, и тут мистер Напряг… прошу прощения, Саймон подходит к нам с видом мрачнее грозовой тучи. Я знакомлю его с Томом и сразу жалею об этом.

— Ну и кто ты такой? — спрашивает его Саймон так грубо, что Том глядит на него в некотором замешательстве.

— Том учится со мной в одной группе, — говорю я, сбитая с толку его поведением.

— Ты сообщила ему, что у тебя есть бойфренд?

— Что ты сказал?

Том совершенно точно улавливает надвигающуюся бурю и моментально исчезает, допив свой стакан.

— Эмилия, этот парень заигрывал с тобой, а ты его поощряла. Я наблюдал за вами. Вы флиртовали у меня под носом.

Тон у него негромкий, но — хм, по-другому не скажешь — угрожающий.

На долю секунды я впадаю в замешательство: может, это шутка? Он, должно быть, ошибается… разве не так?

— Ты это серьезно? Я с ним едва знакома, мы только несколько минут поговорили про свои курсовые, пока стояли в очереди.

— Одиннадцать минут.

— Ты что — засекал время?

— Эмилия, единственная причина твоего раздражения — это то, что тебя накрыли с поличным. Ты, должно быть, давно встречаешься с ним у меня за спиной, разве не так?

Он резко хватает меня за руку, и это причиняет мне боль. Я инстинктивно оглядываюсь в поисках друзей. Они недалеко. Отлично. А то я начинаю побаиваться.

— Саймон, — говорю я, оттолкнув его и потирая руку. — Ты-то сам понимаешь, что говоришь?

— Это единственная причина, почему ты так отбиваешься. Ты спишь с ним.

— Никогда, никогда, никогда не заводи детей, — говорит Кэролайн, устало возвращаясь в гостиную. — По мне, так лучше стерилизация. Я чуть не вылила на них обоих ведро воды.

— Ох, милая. Это хуже, чем царапины на новой машине?

Я упоминаю известное происшествие несколько месяцев назад, когда Эмма залезла на капот новенького «мерседеса» Майка с острым камушком в руке. Она рассеянно нацарапала на краске свое имя «Эмма», затем поняла, что наделала, и изменила надпись на «Эмма — дура», так что сперва обвинили Джошуа. Правда раскрылась быстро, а царапины остались надолго.

— Бог знает, как они отнесутся к новенькому, — продолжает Кэролайн, поглаживая живот и садясь. — Ну что? Хочешь знать, как я обнаружила связь между нами и мистером Напрягом? Я не хвастаюсь, но так горжусь своим участием в розыскной деятельности…