Дальше я выучил набор ответов на тот случай, если ответят «нет», и еще серию, если «да». Как компьютерная программа.

— Нет, я слишком занят, — натаскивал меня Эйб.

— Но, сэр, это отнимет у вас всего минуту, одна минута в защиту нашего национального достояния.

— Хорошо, — подбодрил меня Эйб.

Эйб проиграл со мной несколько возможных сценариев. Женщина с ребенком, мужчина, говорящий по телефону, недовольный мужчина и тому подобное. В любом случае, в любой ситуации мне было необходимо «сужать круги», возвращая разговор в русло защиты вековых лесов, а также заготовки древесины и разумного использования лесных угодий. Следовало подчеркнуть близорукость политики «Гринписа», не учитывающей направления развития, втолковать, что компании, занимающиеся заготовкой и переработкой древесины, все тщательно просчитывают и сажают больше деревьев, чем вырубают; разъяснить, что конгресс буквально задыхается под давлением природоохранных обществ и что голосов за «разумное использование», за целесообразное употребление наших природных ресурсов, как это ни печально, не хватает.

Все то время, пока он говорил, я размышлял о Малхолландах. Чарльз — веселый, приятный; Роберт — холодный, но располагающий; миссис Малхолланд, жена Чарльза, прекрасная противоположность Виктории. Дьявольская троица? Хммм. А может, я сбился со следа? Не там ищу?

На часах шесть, мы продвигаемся в фургоне на юг по забитому машинами шоссе. Нас человек двенадцать — ни одного негра, азиата или мексиканца, светлокожие молодые люди, похоже студенты, оживленные, возбужденные. Я узнал только одного с утреннего собеседования. Мы с ним оба были новичками, и нас представили остальным. Которые тоже, надо сказать, не ветераны, ведь ОЗПА переехало всего пару недель назад.

Чарльз за рулем, рядом с ним на переднем сиденье сидит Амбер и накручивает волосы на палец — не то чтобы зажатая, скорее скучающая. Сзади рядом со мной — Эйб и еще одна девица, которая представилась, но я уже забыл ее имя.

Никакой съемочной группы не видно, и я подумал, не шутка ли это. Пока мы двигались, Эйб просил всех повторять речёвки. Меня, к счастью, не спрашивал, но я про себя повторял выученные слова, а также возможные обстоятельства и точки зрения. Сначала надо спросить, заботит ли их проблема лесов. Следующий вопрос (пока ты делаешь вид, что помечаешь что-то у себя в блокноте) — их политические взгляды. Если они республиканцы, с ними следует говорить о загрязнении окружающей среды и разорении горнопромышленников и лесозаготовителей, а если они демократы, речь пойдет о том, что нам необходимо вырубать влажные тропические леса, поскольку ненормальные защитники природы не допустят промышленного использования наших собственных лесов. Влажные тропические леса содержат запасы неиспользуемого лекарственного сырья. Если дверь откроет женщина, нужно заговорить о том, что в лесах Амазонки нашли источник лекарства для лечения рака груди. А если мужчина, следует упомянуть такие заболевания, как рак простаты и порок сердца. Что угодно в зависимости от того, кто стоит на пороге. Самое важное, повторял Чарльз, пока мы ехали, — постоянно «сужать круги».

Чарльз мастерски перестраивался из одного ряда в другой и посматривал на нас в зеркало заднего вида.

— Так, ребята, а сейчас всеми любимые вопросы из серии «кто есть кто», — произнес он.

Некоторые заворчали.

— Сегодня вы будете называть своих любимых супергероев. Алекс, Елена, давайте первыми вы, поскольку вы только вступили в семью, — продолжил Чарльз.

— Не надо, милый, — вступилась за нас Амбер, — пусть они попробуют после всех.

— Ах да, конечно, ты права. Эйб, ты первый, — решил Чарльз.

— Ну, Человек-паук! — откликнулся Эйб. — Потому что он простой парень, живет в Куинсе, я был у него дома, в Форест-Хиллс, это настоящий адрес, ясное дело, Питер Паркер[19]там не живет.

— Спасибо, Эйб. Теперь твой любимый супергерой, Майкл, — обратился Чарльз к пузатому юнцу в сандалиях и коричневой футболке.

— Человек-бионик считается? — спросил Майкл.

— Да, само собой, а почему он тебе нравится? — спросил Чарльз.

— Ну, не знаю, он клёвый, — только и ответил Майкл.

Чарльз спросил каждого, и вот уже все шумно выбирали себе супергероев. Когда очередь дошла до меня, мне достался Бэтмен. Я изложил им свою теорию о телешоу Бэтмена и президентах США:

— Пингвин, очевидно, Франклин Рузвельт, налицо акцент, мундштук и прочее. Риддлер — это Ричард Никсон, энергичный, сгорбленный. Джокер — Джон Кеннеди, широкая улыбка, странный акцент…

— А кто тогда Женщина-кошка? — спросила миссис Малхолланд, внезапно заинтересовавшись.

— Джекки — сексуальная, темноволосая.

— Она не сексуальная, — отозвался кто-то из парней.

— Когда-то была, — сказал Чарльз и улыбнулся мне. Уверен, он подумал, что они не зря наняли этого парня.

С супергероями было покончено, и Чарльз в очередной раз напомнил нам, чтобы мы не забывали речёвку и все время «сужали круги».

Он буквально заставил нас повторять нараспев «все время сужайте круги», и никто даже слова не сказал, что это, вообще говоря, стыдно. Чарльз продолжал: «Все время возвращайтесь к вопросу о том, как они могут помочь и как они уже помогают тем, что вступают в кампанию по защите дикой природы Америки, заплатив пятьдесят долларов взносов. Это слишком дорого, но примите во внимание, что это всего лишь доллар в неделю, и, если они все еще не соглашаются, скажите, что у нас предусмотрено специальное ограниченное членство по тридцать пять долларов с человека. Таким образом, они могут сами решить, на каких основаниях вступить в наши ряды, если не стать одним из нас, то хотя бы внести посильный вклад. А если вы подойдете к шикарному особняку с «мерседесом» во дворе, вы можете предложить людям членство за сто долларов или пожизненное членство за пятьсот зеленых. Если вы уговорили хотя бы одного человека на пожизненное членство, то вы уже заработали сто пятьдесят баксов за этот вечер».

На переднем сиденье миссис Малхолланд читает книгу со стрелком на обложке, вероятно про Шерлока Холмса. Как это ее не укачивает?

Хорошо бы они поставили меня сегодня в паре с Чарльзом, а с Робертом — завтра вечером. Так я получше узнаю их обоих. Я улыбнулся и покачал головой. Адиёт. Снова на арене, пытаюсь распутать это чертово дело. После всего, что уже наворочено.

— Бамс, — произносит Чарльз, когда мы переезжаем через пару бордюров. Фургон трясет. Пока мы стоим в пробке, к нашей машине подходит человек и протирает лобовое стекло резиновым скребком, Чарльз улыбается ему, приспускает стекло двери, благодарит и дает доллар.

В конце концов Чарльз сворачивает с проезжей части, и мы оказываемся в городке, окруженном горами, в котором нет многоэтажек, только частные дома. Я полагал, что нам предстоит работать в самом городе и на окраинах, но мы находимся уже за пределами Денвера.