Хоть у Саймона английский был и получше, но именно девочка, Эрия, отыскала объявление. Они всем семейством, чтобы практиковаться в английском, читали «Денвер пост» и «Роки-Маунтин ньюз», а потом Эрия приносила газеты нам. Стройная, волоокая, с прямыми волосами, потрясающей фигурой, она, я думаю, запала на Джона, что свидетельствует о ее полном неумении разбираться в людях. Объявление в «Денвер пост» гласило:

Муниципальному колледжу Рэд Рокс требуются ассистенты преподавателя для совместного написания диплома по ирландистике и кельтологии. Преподавательский опыт обязателен, опыт преподавания в колледже приветствуется. Обращаться к Мэри Блок, RRCC, 303-914-6000.

Эрия решила, что это превосходное предложение, ведь мы ирландцы, но у нас не было опыта преподавания, и, несмотря на нехватку денег, мы не стали звонить по указанному телефону. Однако Джон заметил кое-что еще.

— Господи! — воскликнул он. — Алекс, взгляни на это.

Я прочитал объявление чуть ниже того, что отыскала Эрия:

Требуются: молодые, энергичные активисты, заботящиеся об окружающей среде, никакого опыта работы не требуется, оплата на уровне. Резюме отправлять по адресу: Общество защиты природы Америки, кабинет 1306, Нью-Бродвей, 1, Денвер, СО 80203.

Я вернул газету Джону и покачал головой:

— Нет, Джонни, не думаю.

Джон взял меня за руку и увел на балкон, чтобы Эрия не слышала.

— Алекс, мы просто придем и глянем, что там такое, попробуем, они же не знают нас до седьмого колена, связать наше появление с Викторией или с Климмером не смогут. Климмера убили двое испанцев, не забывай, — убеждал меня Джон.

— Во-первых, забудь об этом, а во-вторых, у нас нет разрешения на работу.

— У Пата есть друг.

— Джон, это поиск неприятностей на свою задницу.

— Да к черту, Алекс! Это перст Божий, как ты не понимаешь, это вроде послания, нам просто суждено там работать, из всех объявлений Эрия показала нам именно это.

— Она показала нам то, которое повыше.

— Да ладно, Алекс, не цепляйся к мелочам!

— Джон, ты спятил, если думаешь, что я полезу в львиную пасть просто из-за какого-то вшивого объявления, — упирался я.

— Алекс, это работа, у нас нет денег на еду и, смею добавить, на дозу тоже. Никто не знает, что мы видели Климмера, он же сам так говорил. И вообще: какие львы, какие пасти? Копы ищут своих испанцев. Нет никого, кто смог бы увязать нас с теми делами. А раз мы снова взялись за дело, то можно смело просить денег у мистера Патавасти. Разве ты не понимаешь, что это шанс?

— Твой шанс очистить свою совесть, — добавил я, но лучше бы я этого не говорил.

— Нет, это твой шанс! Не умереть с голоду и не возвращаться в Ирландию ловить пулю в висок. Лично я собираюсь разведать, что это за общество такое, а ты как хочешь…

Я нахожусь в семи футах от убийцы Виктории. Здесь, в этой комнате. Если Климмер был прав, один из этих двоих примерно три недели назад взял в руки ствол двадцать второго калибра и выстрелил в голову Виктории.

Чарльз Малхолланд или Роберт Малхолланд.

Еще передо мной за столом сидят миссис Амбер Малхолланд, жена Чарльза, и Стив Вест, вице-президент и менеджер по работе с персоналом. Светлая комната: белый ковер, на стенах пейзажи, огромное окно зеркального стекла с видом на книжный магазин «Барнс энд Ноубл», «Макдоналдс» и на Скалистые горы, простирающиеся на юг и север, — зрелище, от которого захватывало дух.

Но и в комнате есть на что посмотреть.

Климмер был прав насчет Амбер Малхолланд. Только сумасшедший срулит от нее налево.

Как можно сосредоточиться на ком-то из братьев, прикидывая, кто из них убийца, когда тут сидит она?

Амбер — само превосходство, высокая блондинка, более того, просто классическая блондинка. Потрясающий тип американской красотки — я думал, таких уже сняли с производства. Что-то в ней было старомодное. Искушенная, неглупая, нежная, неподражаемая. Волосы, спадающие каскадом на изящную спину. Белая блузка, жемчужное ожерелье, холодные голубые глаза, кожа как фарфор, нет, как мрамор, нет, скорее как атласная бумага, скулы — лезвие ножа. Глаза Лиз Тейлор. Шея — как у Одри Хепберн. Нет, к чертям сравнения. Если бы фюрер довел дело до конца, все женщины выглядели бы так же. Ослепительные, царственные, статные, энергичные.

Она не выглядела дешевкой вроде мисс Америки. Мисс Америка, дай бог, красила бы ей ногти, и то вряд ли. Она была подлинной. Скопировать такую красоту невозможно. Звезда. Скорее Грейс Келли, чем Мадонна. Более Хичкок, нежели Чандлер.

Находчивая, уверенная в себе, с этаким насмешливым хладнокровием, с которым она с легкостью заставит вас заключить с ней контракт сразу на три картины, ради одной ночи с ней вы всю семью сошлете на серебряный рудник. Но в то же время что-то в ней есть зловещее. Тип женщины, которая в жизни не подняла ни одной тяжелой коробки. Из-за такой вполне могла начаться война между греками и троянцами.

Позже я узнал, что ей около тридцати, родом она из Теннесси, но, по счастью, в ее речи не слышался южный акцент. А то ведь если б она произнесла: «Освободите Юг от этих янки», — вы тут же, не раздумывая, бросились бы искать коня и револьвер.

И пока Чарльз говорил, а я стоял и то смотрел, то не смотрел на нее, в моей голове оформились две мысли: она достаточно стройна и красива, чтобы быть моделью или актрисой — самостоятельным человеком, а не просто Амбер Малхолланд, и вторая, загадочная мысль: она словно задумана природой как полная противоположность Виктории Патавасти. В математике это называется «обратная величина». Виктория, с бронзовой кожей, карими глазами под тяжелыми веками, темноволосая и прекрасная. Амбер, златокудрая, с глазами как лазурь, с бледной кожей, спортивная и не менее прекрасная.

Так что не исключено: помимо всего прочего у этого убийства был и сексуальный мотив. Возможно, у Чарльза была интрижка с «противоположностью» Амбер.

Возможно.

Возможно, жить с ней — это уж слишком.

Можно долго смотреть на солнце, но только смотреть…

Я очнулся, как ото сна: офис, горы в окне…

Взглянул на Чарльза. Тридцать восемь лет, высокий, гладко выбритый. Невозмутимый красавчик с печатью интеллекта на бледном лице. Светлые волосы, экстравагантно ниспадающие волной. В серых глазах будто застыло слегка удивленное выражение. Льняной пиджак, белая рубашка с открытым воротом, руки все время в движении — само очарование, как раз из тех, кто способен совершить убийство, а после вести себя с женой или перед копами как ни в чем не бывало.

Роберт Малхолланд, на пять лет моложе своего брата, тоже светловолосый. Похожи, ну просто как дети из фильма «Деревня проклятых», честное слово. Та же волна, но более жидкая: странно — этот моложе, а уже лысеет; однако худощав, красив, бледен, в очках, чуть выше ростом, черная футболка, смущенный, скучающий. Более смышленый? Более хладнокровный? Руки на дубовом столе сжаты в кулаки. Готовы сжать рукоять пистолета.