Дикий же был готов ради нее… на все. Он даже временами забывал о том, что и Михей оказался в цепких лапах ОПО. Причем, друг ранен и еще до конца не восстановился – пораньше сбежал из больницы, хотя там настаивали на еще нескольких сутках госпитализации.

Казалось – все нервы Дикого дергали разом, и каждый давал бешеный импульс в мозг. Вербер с трудом удерживал себя в человеческой ипостаси и старался ничего не крушить. Слишком уж выворачивало изнутри.

Ахсана… Скорее бы забрать ее у этих скотов… Это все, о чем мог думать сейчас вербер. И вот теперь, как ни удивительно, он проникся тем, о чем разговаривал с Феликсом, в тот самый день, когда альфа внедрился в банду Солоха под прикрытием.

«Вначале ты отчаянно, до боли, до зубовного скрежета хочешь ее забрать. Себе и только себе! Без разговоров! И тело, и разум, и инстинкты – все в тебе на одно нацелено. Но со временем понимаешь, что главное вовсе не это. Главное, чтобы ей всегда и везде было хорошо. Пусть даже и без тебя. Что бы с тобой из-за этого ни происходило».

Дикий испытал все это на собственной шкуре. И теперь знал, что для него самое важное, чтобы Ахсана оставалась здорова и счастлива. А его собственные чувства, желания и прочее – это так, пыль…

Осознание грянуло громом среди ясного неба и скрутило пониманием – он не будет добиваться Ахсану любой ценой. Станет ждать ее окончательного, ее собственного решения и пожелания. Лезть на стены от тоски, в очередной уже раз рычать на Луну… Но все равно терпеть, надеяться и ждать…

Дикий с Искандером устроились на заднем сидении машины Феликса, Герман ехал на своей, но постоянно поддерживал громкую связь по рации. И одновременно трезвонил во все инстанции.

– Послушай, Ратмир! Это выходит уже за любые рамки! Люди сами напали на оборотней! Их было пятнадцать! Пятнадцать, ты понимаешь? Оборотни защищались! Им, что, нужно было дать себя убить? Ну ты серьезно считаешь это причиной для ареста?

– Да знаю я, что мои напортачили. У нас очень жесткие требования и правила. Никто не должен ничего видеть. Если обстоятельства сложились иначе, людей нужно поймать и стереть им память. А тут ребята двоих упустили. Ну и в панике сделали то, что сделали…

– Двоих? А троих не хочешь? – возмутился Герман. – Мой знакомый вербер убедился, что сбежали трое, а вовсе не двое.

– Герман. Ты же сам понимаешь – мы у опасной черты. Люди могут узнать про наше существование. А этого пока не должно случиться. Феликс ведь должен помнить, как сжигали деревни оборотней, считая нас адскими созданиями. Ну, Феликс? Помнишь?

– Да! – рыкнул Феликс. – Но нам уже надоело, что ОПО свои же недоработки вечно прикрывает шкурами двусущих! Это переходит границы разумного!

– Бывают у нас перегибы, кто ж спорит! Обещаю во всем немедленно разобраться! Но мы много столетий тщательно оберегали тайну оборотней. Это должно что-то да значить?

Дикий подал знак Феликсу в зеркало заднего вида: мол посмотри, что я тебе говорю. Чип в его голове, похоже, уже рассосался, как и было задумано, поэтому телепатия отключилась.

– Ахсана! – шепотом произнес Дикий. – Михей! Как они? Их не обижают?

– Как там наши оборотни? У них все в порядке? – строго уточнил Феликс.

– Нормально все! Мы их даже не допрашивали. Приедете – уладим все формальности и заберете своих знакомых. Надеюсь, поможете поймать тех троих?

– То есть вы напортачили, навредили своим же, а мы вам еще и помогай? – рыкнул Феликс. Да, у него тоже был зуб на ОПО, и альфа поселения верберов не преминул напомнить им старые «заслуги».

– Феликс. Ну я же разобрался! Сколько можно мне припоминать тот случай!

– Ты столько не проживешь! – рыкнул Феликс. Ну да! Его пару тоже арестовали ребята из ОПО и обращались с ней не так, как с Ахсаной. Допрашивали, угрожали. Бедная нэнги такого натерпелась! Так что реакцию Феликса Дикий вполне понимал.

– Послушайте. Я во всем разобрался. Сейчас лишь вопрос формальностей! Искандера ведь я позвал, между прочим! – возмутился Ратмир. – Хватит вешать на нас всех собак! В конце концов, мы выполняем свою работу.

– Да не-ет! Твои коты и рыжие скорее свой зад прикрывают, как могут! С моей женой ведь также случилось. Вы недосмотрели, а арестовали ее. И тут! Это же вы упустили тех трех людей!

– А в вашем ПОН, значит, нет перегибов? И плохих сотрудников тоже нет? Чего ж тогда вон Дикого и Михея просто так позволили осудить? Раз вы все такие чудесные и правильные?

Феликс прикусил губу, Дикий видел это в зеркало заднего вида. Да, проблемы могут возникнуть в любой службе. На «котов и рыжих» Ратмир не отреагировал – слишком хорошо знал своих подчиненных. В ОПО, в основном, работали верпантеры и лисы. Хитрые, ловкие, хорошо владеющие навыками слежки. Но и хитропопость их тоже была всем известна. Так что Ратмир с очевидным не спорил.

Дикий понимал, что Ахсане ничего не грозит. Ратмир это уже раз двадцать всем повторял. Но почему-то вербера прямо изнутри потряхивало. Он до дрожи, до трясучки всех внутренностей, сейчас нервничал за свою пару. Да и за Михея тоже. Хотя за того волновался все-таки меньше. Во-первых, истинная всегда прежде всего. А во-вторых друг Дикого мог за себя постоять. И справлялся порой с более сложными обстоятельствами.

Знал бы Дикий, что именно сейчас эта способность Михея сыграет против него же…

Впрочем, это как раз был тот самый случай, когда от Давида уже ничего не зависело.

В подземный город ОПО верберы попали, как и думал Дикий, хотя прежде здесь никогда не бывал. Их просто опустили на пласте земли, как на лифте. Дальше все выглядело как в обычном военном городке. Здания без опознавательных знаков, посты. Машины Германа и Феликса пропускали везде, узнавали по знакам. Ничего не проверяли и не спрашивали. Начальство надо знать «в лицо».

Возле самого масштабного здания «городка» верберы остановились и вылезли наружу. Искандер шагал вместе с ними.

Вахтеры и охранники здания сразу же узнали Феликса и Германа, поэтому только поклонились и по старинке подставили шеи. Дикому так и захотелось вцепиться в шеи верпантер в черной униформе без знаков отличий. Вгрызться туда, пока теплая струйка крови не польется сквозь зубы, на подбородок. Феликс похлопал Дикого по плечу: мол я тоже не прочь, но надо держаться.

Ратмир ждал гостей у самого выхода, даже заметно нервничал и дергался. Вербер-альбинос с красными глазами и бледной кожей сразу же махнул рукой, приглашая всех идти дальше.

Они отправились в конец коридора, на лифт, а затем – на нижний этаж – там теперь держали заключенных. Номеров на камерах не было, но Ратмир сразу же двинулся к нужной. Быстрым жестом велел охраннику-верпантере отворить электронный замок. Тот моментально повиновался.

Дикий ворвался в камеру быстрее всех остальных, огляделся.

– Где они? – зарычал вербер, оборачиваясь к Ратмиру в оскале. Даже чуть пригнулся, как для броска. Все тело Дикого просилось броситься на главу ОПО. Порвать, поломать, загрызть. Он уже почти себя не контролировал. В ушах барабанил пульс, адреналин вскипятил кровь и снял все запреты. В Диком впервые за многие годы так говорил зверь. Зверь, который за свою пару любому глотку порвет и башку открутит.