Глава 19

Воспоминания отступили, когда к нам подошёл Аврелий, грек курировавший строительство Волго-Донской переправы. Он носил на груди и на пальцах особые атрибуты, обозначающие моего приближённого, поэтому охрана его ко мне допустила беспрепятственно.

— Шахиншах, позволь доложить?

— Докладывай.

— Мне сообщили, что первые корабли прошли из Дона каналом и вошли в Волгу. Замечено скопление Астраханцев. Ведут себя агрессивно, но издалека. В вооружённые столкновения не вступают.

— Патагонцев боятся, как огня. Их маленькие лошадки не уходят от них, — усмехнулся Санчес.

— Но мы же уже не гоняемся за ногайцами по степи? — Спросил я с опаской и добавил. — Без лошадей.

— Уже нет, шахиншах. Работу патагонцев оборонили рогатками и лучниками, сидящими на стене канала, как в крепости. Ты же помнишь, как поначалу было тяжко. Столько раненых… Патагонцев потеряли с десяток…

Да… Год назад на канале было тяжко. Договориться с Астраханским бием Саид-Ахматом не получилось, а брать Астрахань в очередной раз не хотелось. Мы взяли под контроль транзит Волго-Дона, спрямив и углубив русла, укрепив брёвнами берега судоходных рек, и прорыв десятикилометровый канал шириной двадцать метров. Нам для организации «нормального» судоходства этого хватало. А для меня стало открытием, что здесь и раньше многие столетия существовал отличный короткий волок и углублялись русла рек.

Строительство канала подвергалось нападению ногаев регулярно и оттягивало много ресурсов, пока мы не выстроили крутой вал с башенками, опиравшийся на береговую стену канала. Не одномоментно, конечно, а по мере продвижения работ.

Мой любимый эвкалипт привезли в 1538 году из Англии саженцами в торфяных горшках и высаживали в русле Дона с февраля по август каждый год. Сейчас стоял июнь 1540-го. И стоял небольшой эвкалиптовый лес. Зимние температуры не опускались здесь ниже минус четырёх, и этого хватало, чтобы эвкалиптам не замёрзнуть. За два года наши гиганты подросли на пять метров и были готовы отдаваться строительству. К сожалению своих нормальных лесов, ни в низовьях, ни, тем более, в дельте Дона, не наблюдалось. Эвкалипт должен был выручить и здесь.

И вот, наконец-то, прошёл первый судоходный караван с товаром. Наверх по течению Волги в Казань ушли наши «китайские» джонки с бразильским деревом: твёрдым и лёгким, твёрдым и тяжёлым, кукурузой и бразильскими специями.

В том месте, где когда-то будет стоять город Волгоград, располагалось древнее заброшенное, довольно крупное золотоордынское поселение. На этом месте и мы возвели строения и городские стены, используя камень из развалин. А камня было очень много. Захваченные в плен ногаи говорили, что это развалины столицы Золотой Орды. Соболезнуя будущим археологам, я отдал команду переместить весь строительный материал наружу и сделать раскопки. Все найденные артефакты разместились в специальной юрте под охраной. Туда же поместили и изготовленные бразильскими золотыми мастерами атрибуты власти хана Золотой Орды.

Шлем Батыя, с золотым ободком по краю, инкрустированный платиновыми буквами древнемонгольской вязи, выглядел почти новым, но имел «боевые» царапины и вмятины. Боевая медная палица кое-где утеряла драгоценные камни, и была изъеденной кровью врагов.

* * *

— А тут очень даже неплохо, Питер, — сказал Фернан, оглядывая построенный за год город.

Мы въезжали в Волгоград верхом, и наши легконогие арабские лошадки произвели фурор на местных ногаев.

— Тут бывает очень холодно, господин Магеллан. Но, в конце концов, мы уже можем захватить Астрахань и зиму проводить там. Но пока у нас здесь очень много работы. Добыча известняка приостановлена. Что удалось решить с Казанью?

— В Казани сидят ставленники Московии, — сказал, разведя руками Санчес. — Наши едва успели сбежать во время переворота. Вы правильно говорили, шахиншах. Они издали были нашими друзьями и пользовались нашим покровительством, но как только мы приблизились, испугались нас и спрятались под руку Московского царя. Полагаю, они готовятся напасть на нас сообща. Мы перехватили несколько послов к Астраханскому хану. Может, нападём первыми?

— Да ну их! Они придут зимой по реке и по замёрзшей грязи, а до зимы мы закончим укреплять Волгоград. Мы вооружены лучше.

— Не скажите, сир, пушки у московитов очень даже приличные. Помните, мы «выкупили» у московских купцов. Хотя отдавать они нам их не хотели…

Санчес хохотнул, вспомнив потасовку на русском купеческом судне, который был остановлен нашей досмотровой службой в Камышине. Там, оказывается, был ещё один волок на один из притоков Дона. И мы вынуждены были и там поставить не большую, но каменную крепость, перекрыв свободный проход на Дон.

— Те пушки я сам проверял. Волгу напротив Камышина перестреливают. И порох у них очень хороший.

— Порох у них шведский или голландский, — хмыкнул я. — А Волга не особо то и широка. Но пушки Московские, действительно хороши. Царь Юрий, говорят, пушечный двор поставил прямо в Москве. Да и Новгород их льёт. Левонцы и Польша насыщают Московию оружием, порохом и рудами, толкая царя на Крымское Ханство и на османов.

— То есть, на нас, сир? — Усмехнулся Санчес.

— На нас, — вздохнул я. — Султан отписался, что недобитая нами Венгрия готовит войска для взятия Измаила и Стамбула. Империя Германий, Франки и Рим тоже подключаются.

— И что будем делать? — Улыбаясь спросил Санчес.

— Ничего, — сказал я, пожав плечами. — Все наши тут. Крым наш. Интересы наши здесь. Кавказ рядом. Торговля с ним налажена через порты Чёрного моря и Астрахань. Отберут Турцию, останутся Персия, Индия, Ява. Но, полагаю, обломаются наши европейские собратья у стен Константинополя.

— Да… Проливы отдавать нельзя, — проговорил Магелан.

— Да, хрен им, а не проливы! — засмеялся я.

Смеялись долго.

* * *

Сначала у нас попытались украсть золотоордынские реликвии, а потом прибыли послы Астраханского бия Саид-Ахмата.

* * *

Меня разбудил тревожный колокольный перезвон, разносившийся со сторожевых башен. Выглянув в распахнутое окно, я увидел разгоравшиеся на башнях костры и воинов с факелами, снующих по улицам города.

— Стража!

— Здесь, шахиншах, — отозвался индеец.

— Узнай у своих, что случилось.

— Уже доложили, сир. Через стены перебралось несколько человек. Двоих убили возле хранилища реликвий. Это тех, кто остался прикрывать отход остальных. Ещё двоих убегающих ранили. Нескольким удалось перебраться через стену. Низкие стены, сир.

— А-а-а… — Зевнул я. — Понятно. Если ничего интересного не случится, не будите меня.

— Мы и не будили. Вы сами проснулись, сир.

— Поспишь тут, — усмехнулся я, — под колокольный перезвон.

* * *

Наступали, наконец-то, прохладные осенние деньки и ночами не удавалось высыпаться. Дел было невпроворот. Мы мотались то по Волге, то по Дону, ночуя где попало и практически ежедневно вступая в короткие стычки с кочевниками. Берега эти важнейших рек насыщались завозимыми из Англии крестьянами и ремесленниками. Волгу за год застроили небольшими крепостицами до