– Да-да, – говорил Артам, – там есть и горы – в основном, ближе к середине острова. А к морю спускаются холмы, похожие на зелёные подушки.

– А горы зимой покрыты снегом, как сказано в «Легенде об Эремунде Храбром»?

– Да. А когда на закате их озаряет солнце, они краснеют как стыдливые девушки.

– Расскажи мне про ваши города. Их много? В легендах в основном говорится о Ризене.

– Наши города безупречны.

– Это как?

– Сейчас объясню. Представь, что ты идёшь по тропе где-нибудь в глуши. У тебя с собой палка и мешок, и после нескольких часов бодрого хода ты думаешь: «Эх, съесть бы сейчас миску тушёной карпусты». Поселения на Анниере так здорово расположены, что стоит тебе об этом подумать – как ты поднимаешься на холм и видишь внизу, в долине, деревушку. Из труб идёт дымок, и пахнет сеном. Ты заходишь и, напившись из деревенского родника – в каждой деревне есть родник для путников, – поворачиваешься и замечаешь маленькую таверну или гостиницу, скорее всего по соседству с портняжной мастерской или книжным магазинчиком…

– У вас есть книжные магазинчики?

– В каждой деревне. Это обязательно.

Армулин вздохнул.

– И ты заходишь в таверну и оставляешь посох у двери, а после того, как выпьешь чего-нибудь согревающего, хозяин поднесёт тебе полную миску тушёной карпусты.

– Но откуда ему знать?

– На Анниере всегда знают, чего ты хочешь.

Армулин взглянул на Артама с сомнением, но тот невозмутимо продолжил:

– Мы не волшебники. Просто это земля такая. Когда человек странствует по Анниере, сами холмы, листья, солнечный свет, утренняя прохлада, запах трав – а может быть, ростки карпусты на полях, – короче говоря, всё вместе внушает ему определённые желания, которые в должное время исполнятся.

– В жизни не слышал о тушёной карпусте, но не отказался бы попробовать, – сказал Армулин. – Но, значит, хозяину таверны тоже нужно проснуться в то самое утро, думая о тушёной карпусте?

– Да. Конечно, в наших тавернах готовят не только карпусту. И не все путники хотят одного и того же. Но когда человек входит в дом, хозяин обычно с первого взгляда может понять, чего ему нужно. Жители Сияющего Острова стараются вникнуть в то, каким сотворён мир. А ещё они стараются вникнуть в то, какой сотворена душа. Поэтому они ведут себя друг с другом так, как задумал Создатель.

– Значит, на Анниере то, чего ты хочешь, совпадает с тем, что тебе нужно, – заключил Армулин.

– Именно. Так Создатель и замыслил с самого начала, – ответил Артам. – Конечно, не всегда жизнь на острове безоблачна, но в целом у жителей Анниеры всё идёт неплохо. Если бы королевство не раскололось в Первую эпоху из-за Изгнанника Виля, думаю, так до сих пор жил бы весь мир. Как говорится, «если погода испортилась, виноват Изгнанник Виль».

                        Изгнанник Виль, Изгнанник Виль!

                        Через плечо тебе глядит,

                        Вгоняет в дрожь, сопит, пыхтит,

                        На подоконнике сидит,

                        Смеясь во тьме ночной, —

пропел Армулин.

Борли вздрогнул и придвинулся ближе к Саре.

– Давно уже я не слышал этого стишка, – сказал Артам.

– Значит, Изгнанник Виль тоже не выдумка? – спросил Армулин, качая головой. – Ну надо же. Мир гораздо ужаснее и прекраснее, чем мне казалось. Эта песенка сидит у меня в голове с тех пор, как я поступил в музыкальную академию. «Лишь тот, кто мёртв и погребён, в ночи найдёт покой. Изгнанник Виль, Изгнанник Виль!»

Борли снова вздрогнул – и бард тоже.

– Удивительно, что ты её знаешь, – сказал Артам.

– О-о, я знаю про Анниеру всё, – у Армулина блеснули глаза, и он вдруг стал похож на ребёнка. – Ну, всё, что можно знать из книг. Я мечтал о ней с детства. Родители часто рассказывали мне об Анниере. А когда я познакомился с анниерскими песнями, то посвятил жизнь тому, чтобы их не забывали здесь, в Скри. Особенно после Великой войны. Казалось, эти песни пробуждали в скрианах надежду. А Клыки их просто ненавидят… – Армулин задумался на мгновение и спросил: – А после тушёной карпусты мне можно будет переночевать в деревенской таверне?

– Ну что ты, ведь ещё только полдень. Ты расплачиваешься с хозяином и шагаешь дальше, вдоль зелёных полей, где растёт картупель и цветут помпидоры. Карта не нужна – дорожные столбы не позволяют сбиться с пути, а когда ты задумаешься об ужине – появится следующая деревня. Там тоже есть родник, книжный магазинчик и таверна. И может быть, какой-нибудь фермер пригласит тебя переночевать.

– Я туда хочу, королева Сара, – сказал Борли, зевнув. – Поедем жить на Анниеру!

Сара обняла мальчика:

– Анниера далеко, за морем. А наш дом здесь, в Скри.

– У нас больше нет дома, – покачал головой Борли, глядя на сирот, которые улеглись прямо на булыжниках рыночной площади. Спящие дети ковром покрывали мостовую.

– Не грусти, – сказала Сара. – Когда война закончится, мы устроим себе дом здесь.

– Анниера – это хорошо, – произнёс кто-то. В нескольких шагах от Сары и Борли сидела Гретталина. – Мама рассказывала мне про неё, когда я была маленькой.

– Что рассказывала? – спросил чей-то тоненький голосок. Незнакомая девочка приподнялась, опираясь на локти.

– То, что я рассказывал вам по пути сюда, Лола, – ответил Армулин. – Помнишь?

– Помню, да, но хочу послушать ещё разок.

– И я, – сказал Артам. Он посмотрел на огонь, пылающий на сторожевой башне, и вздохнул. – Анниера – прекрасное место для странника, потому что там вся земля кажется домом. Если ты возьмёшь с собой свистоарфу, Армулин, то никогда не будешь нуждаться в еде и ночлеге. Анниерцы как никто ценят музыку.

– А замок Ризен? – спросил Армулин.

Сара и Марали переглянулись и посмотрели на Артама, который по-прежнему не сводил глаз с огня.

– Замок? – переспросил Артам и закрыл глаза. – Он прекрасен. Он словно растёт из каменного основания острова. Башни, флаги, развевающиеся на восточном ветру, дым из труб, смеющиеся во дворах дети. Это удивительное место. Как хне мочется снова его увидеть…

Армулин удивлённо взглянул на Сару.

– Давайте поговорим о чём-нибудь другом, – предложила та.

Артам качнул головой туда-сюда и всплеснул руками. Когти зловеще стукнули друг о друга.

– Король-король-король рудет бочень ад вас видеть, кукареку-у! – он улыбнулся и вытер слезу со щеки. – Король – мой брат. Сороль Кияющего Острова. Сороль, сороль, сороль!

– Что с ним? – спросил Армулин.

Несколько детей сели и со страхом посмотрел на Артама.

– Шш, – сказала Марали, придвигаясь к Артаму и гладя его по плечу. – Успокойся.

– Я его бросил, – всхлипнул Артам и опустил голову на колени девочке. – Он мёртв. Я был Хранителем трона…

Сара помогла ему напиться:

– Вы и теперь Хранитель трона.

При этих словах Артам