Алан следил, как одни послы сменялись другими. Представление и взаимные заверения о дружбе и лояльности друг к другу были произнесены. Вот только особо верить в их доброе отношение генерал не спешил. Уже довольно давно, он знал о каждом из них и членах их свиты все, что только было возможно. Особого удивления то, что каждый из них привез собой одного из отпрысков королевской династии их стран, не вызвало. Но все же он с трудом сдержал раздражение. Впрочем, сегодня они вели себя вполне пристойно. Решив видно показать себя на балу, который по обычаям должен был состояться вечером. Но к их огромному сожалению, вместо бала, которая будет только через три дня, их ожидал суд, после чего немедленно состоится казнь.

Когда, наконец, вереница послов иссякла, и все с нетерпением ждали продолжения, впрочем, ожидания у каждого были разные, королева поднялась с трона, и обратилась к присутствующим.

— Уважаемы послы, я конечно понимаю, что вы ожидали немного другой прием, но в связи с неприятными событиями произошедшими перед вашим приездом, нам пришлось немного изменить сегодняшнюю программу мероприятий. Бал по случаю вашего приезда, мы проведем через три дня. А сейчас я приглашаю вас присутствовать на суде. Судить будут заговорщиков пытавшихся устроить переворот в стране. И так как это были не последние люди королевства, судить их буду лично я. Здесь мы представим всем присутствующим, а также всем жителям королевства неопровержимые доказательства вины этих людей. Приговор будет проведен в исполнение сразу после окончания суда. И ещё, любой, кто захочет высказаться в защиту осужденного может это сделать. Обещаю, что наказан защитник не будет. Все же каждый из них имел близких людей. Которые вряд ли поверят сразу в эти обвинения.

В зале воцарилась мертвая тишина. Посольства не могли сразу оправиться от такого сообщения, а придворные недоумевали, какие еще доказательства предъявит им королева. Причем такие, которые убедят каждого, в виновности обвиняемых. Видя что никто, по крайней мере пока, не собирается протестовать, Снежана дала знак, и в зал привели первого обвиняемого. А перед мысленным взором взрослых людей королевства появилось изображение того что в данный момент происходило во дворце. И хотя любой мог отключиться и продолжить свои дела, мало кто решил это сделать. А потом произошло совсем уж невероятное.

Снежана, не особо церемонясь, начала потрошить воспоминания осуждённого. Причем так, что все присутствующие видели воспоминания заговорщика. За первым был второй, третий и так пока все не прошли процедуру чтения воспоминаний. Любая попытка воспротивиться сопровождалась сильной болью. И королева не встретила особого сопротивления. Придворные, послы и вообще все кто увидел происходящее, затряслись от ужаса. Ведь никто из них не застрахован от этой страшной процедуры. Но их страх был вызван не тем, что заключенный испытывал боль. А тем, что теперь ничего невозможно скрыть от королевы. Все воспоминания были выставлены на всеобщее обозрение. Любое движение, мысль, встреча. Все. И это страшно. Просматривая все, что сделали эти люди, даже привыкшие к интригам и заговорам придворные понимали, что ничего кроме казни, им не светит. Родные и близкие осужденных, испытали страх и отвращение от действий родственников. А страх был вызван тем, что любой из них, будь на то воля королевы, может оказаться на их месте.

— Вы все слышали и видели происходившее. И думаю, никого не удивит, что каждый из них будет казнен сегодня же на площади. Если кто-то после всего увиденного пожелает выступить в их поддержку, прошу.

В зале стояла тишина. Никто даже не пошевелился. Ни возмущений, ни претензий. Просто тишина. Страшная, мертвая.

— Ну что же, раз все всё поняли и приняли, суд можно считать законченным. И ещё, надеюсь после увиденного, вы поняли, что лгать и интриговать предо мной не стоит. Смысла нет. И потому в будущем надеюсь, что вы будите достаточно осмотрительными в своих действиях. И мне не придётся делать с вами то, что я проделала сегодня. — Снежана оглядела придворных, не обойдя вниманием и послов, которые после представления, уже совсем по-другому смотрели на эту красивую, хрупкую девушку, оказавшуюся гораздо опаснее, чем они предполагали. Намек, хотя о гостях вроде она не сказала ни слова, поняли все. Поняли и приняли во внимание. Теперь, им предстояло полностью изменить свою позицию, и манеру поведения. На такую правительницу не надавишь, и не скроишь истинные мотивы. Да и королевство оказалось гораздо более защищенной, чем они ожидали.

Королева, в последний раз посмотрев на реакцию присутствующих, встала, и покинула зал, в сопровождении герцога Дамира, который за все время не произнес ни слова. И только после их ухода, люди, наконец очнулись. Многие с трудом держались на ногах. Даже на разговоры и сплетни сил не осталось. Через час должна была состояться казнь. И если до начала суда все думали, что королеве не хватит духу приговорить всех. Теперь сомневаться в этом никто не мог. Впрочем, какое преступление, такое и наказание. На казни королевы не было. Но, никто этому и не удивился. Многие даже испытали облегчение, от её отсутствия. Казнь прошла тихо, без сопутствующих таким случаям беспорядков. И людей было очень мало. Лишь родные и знакомые осужденных. В этот раз желающих развлечься таким страшным способом не оказалось.

Только когда за ними закрылись двери личных покоев королевы, Снежана пошатнулась и стала оседать. Поймав жену, почти у самого пола, и подняв на руки, Алан отнес её через потайной проход, в свои покои на нижних этажах.

— Ты с ума сошла? Зачем необходимо было делать это, причем распространив на все королевство? И повторять раз за разом? Решила лишиться сил навечно? Тебе достаточно было просто судить!

— Нет, не достаточно! На сей раз они тысячу раз подумают, прежде чем организовывать, что-либо подобное. Обычной казнью такого не добьешься.

— Да, ты права, но вот только мы даже не протестировали это заклинание, найденное случайно в одной из старых рукописей в крепости. А если они узнали бы, что стало с заключенными после того как ты практически выпотрошила их?

— Хочешь воззвать к моему милосердию? Извини, но пока она у меня еще в атрофированном состоянии, как впрочем и многие другие чувства. И пойми, мне очень неприятно отправлять их на казнь, и боюсь второго раза, я просто не выдержу. Я целитель, а не палач. Поэтому, раз у меня нет выхода, я хочу сделать так, чтобы мне больше не пришлось делать это еще раз. А этих нет, не жаль. Человеческого в них все равно ничего не осталось, даже без моего вмешательства в их разум.

— Мне все равно, что с ними, поверь мне. В подобных ситуациях мое чувство милосердия тоже спит мертвым сном. Я о тебе беспокоюсь! Ты могла перегореть!

— Ты прав, вот только у меня не было другого выхода! И спасибо, что поделился своей силой, когда моя была на исходе. И прости, но на казнь идти, у меня просто нет ни желания, ни сил. Не уверена, что смогу сдержаться, после этого.

— Тебе и не надо! На сегодня с тебя достаточно. Я сам прослежу за всем. Отдыхай. — Алан ушел, так и не успокоившись до конца. Он понял, что именно хочет сделать Снежана только когда, она уже преступила к действию. Большего страха, чем в эти минуты он наверное никогда не испытывал. В любое мгновение ожидая, что она не выдержит. И хотя она права, но он больше никогда не позволит ей так рисковать!